«Вот оно какое, наше лето, лето яркой зеленью одето…» Как все мы ждем зелени, цветов, разнотравья. Так зачем же тогда уничтожаем их?
Наступит лето, и городские дворы с легендарными городскими цветами огласятся визгом газонокосилок. Гастарбайтеры с упорством, достойным лучшего применения, будут потеть под солнышком на газонах и отравлять горожан бензиновой вонью. Зачем?! За что?! Из года в год, из лета в лето, я не могу этого понять.
Как часто, гуляя по летнему городу, вы встречаете бабочек и стрекоз? Исключительно редко. Почему? Потому, что там нет нормальной травы, в которой они могли бы жить, среду их обитания постоянно уничтожают.
«Муха и Лебедь» (отрывок):
Их путь пролегал через большой холм, поросший травами и цветами, с редкими деревцами берез, лип и диких яблонь. На вершине холма, словно памятный обелиск, росла раскидистая елка, от нее на четыре стороны тянулись выложенные бетонными плитами дорожки.
Анна очень любила ходить по ним: любуясь разнотравьем, но, не топча и не тревожа его. Вот вьюнок с нежнейшими бело-розовыми цветами и сердцевидными листьями, вот хвощ и все былинки-паутинки, мягкая травка и клевер, а вот сиреневые колокольчики и солнечные ромашки.
В тот треклятый день подруги еще у реки заслышали тревожный и болезненный электрический звук. Он вибрировал в воздухе, взвизгивал и скрежетал, терзал, высверливал нервы. Подойдя ближе, они почувствовали тяжелый, едкий запах бензина, такой неуместный среди ароматов лета.
А по зеленому, с памятной елью, холму двигались убийцы. Беспощадные, вооруженные газонокосилками. Палачи в клеенчатых фартуках, покрытых ошметками растерзанной плоти и внутренностей изничтоженных трав и насекомых. Зеленая кровь стекала по черной клеенке.
Кузнечики, пытаясь спастись, в ужасе скакали по бетонным плитам. По тем самым плитам, где девушка раньше ходила, радуясь, что никому не вредит.
– Словно не вьюнок и кузнечиков зарезали, а меня! – беззвучно кричала онемевшая от горя Анна, судорожно прижимая ладони к губам и силясь убежать на непослушных ногах.
– Брось газз-зонокосилку! Не трожь жжж! Мерзз-завцы! – жужжала Муха.
Но косари, вдохновенно увлеченные своими злодеяниями, не обращали на них никакого внимания.
Как страшна человеческая жестокость! Не столько силой своей, сколь бессмысленностью и безумием.
Так исчез призрачный рай на берегу реки.
«Я уеду туда, где мое счастье никто и ничто не испортит. Пора!» – твердила Анна, спешно покидая проклятый отныне дом отдыха.
И снова электричка, и снова пейзажи за окном, и мысли…
«Вот так. Соловьиные трели сменились пением цикад. Страна облаков проплывает за окном. Совсем скоро туча скворцов с оглушительным звоном закружит в небе, облепит тополя, провода и антенны города и улетит туда, где станет лучше, чем здесь. Я улечу раньше – уеду туда, где всегда было лучше, чем везде», – грезила Анна.
А Муха почему-то думала про тревожные, холодные как могила, укрытия и про зиму, с ее мертвелыми белыми мухами, которых она никогда не видела, но слышала про них невыносимо страшные рассказы.