Иногда буду тут обнародовать небольшие читательские обзорчики: не надо молчать о том, что любишь.
Сегодня о книгах, которые я в последнее время перечитывал чаще других. То есть о настольных, «натумбочных», так сказать. Перечитывать книги важнее, чем читать их. Читать – это просто единичная встреча, перечитывать – долгая любовь. Перечитывая какую-нибудь любимую или великую книгу, словно бы встречаешься с дорогим родственником спустя 5-10-20 лет – человек поседел, погрузнел, в глазах прибавилось сталистого блеска, но он стал умнее, опытнее, самокритичнее, добрее, честнее – и красивее. Или это просто твоя оптика стала развитее, «зорче», так сразу и не разберёшься. И чем закончится подобная встреча, точно не предугадать, но в большинстве случаев – радостью.
*
Пётр Мамонов «Закорючки»
Ещё когда я давно ездил в Москву на мамоновские спектакли, Коврига в фойе наряду с дисками продавал маленькие книжки под названием «Закорючки» – том 1, том 2 и так далее. Теперь все эти шесть «томиков» собраны под одной обложкой. Книга состоит из словесных миниатюр, которые одновременно и стихи, и прозка, и дневниковые затеси, и афоризмы, и теософские размышлизмы. Была у Мамонова особенность: всё, к чему бы он ни прикасался, становилось золотом. Это, кстати, качество гения. Даже своё пьянство Пётр Николаевич обратил в духовную практику.
«Закорючки» – местами смешные, местами мудрые, местами грустные. Они не только про Мамонова, но и про каждого из нас. Пустота странички после почти каждого маленького текста – удачный формальный приём: читатель как бы заполняет эту пустоту своими мыслями о только что прочитанном. «Послемыслие» такое, своего рода.
*
Александр Башлачёв «Как по лезвию»
Башлачёв говорил, что сочинять песню и петь нужно так, чтобы каждое слово было «прожито», то есть оправдано твоими потом, кровью и судьбой, а жить нужно так, словно в соседней комнате умирает твой ребёнок. Александру это удавалось. Удивительный максимализм, доступный единицам.
Когда я писал статью о Башлачёве, естественно, переслушивал его песни и перечитывал тексты оных, бывают у меня такие музыкальные и книжные «запои» – «заслухи», «зачиты». Что поражает в его текстах, так это их многоуровневость, всеохватность. Просто задумайтесь: в 80-е годы прошлого века некий человек сочинял и исполнял былины (!), только не про богатырей с мечами и копьями, а про мучающихся душевными терзаниями бродяг, и не под гусли, а под гитару («Ванюша», «Егоркина былина», «Мельница»).
Во многих песнях Башлачёва, даже если это не былины, выпирает эпическое, былинное начало («Лихо», «Некому берёзу заломати» и др.). И даже в более лирических песнях, например, в «Петербургской свадьбе», это «соборное» начало присутствует.
В общем, когда в душе и вокруг черным-черно, песни Башлачёва всегда спасают, вытягивая из безнадёги. В них не только отразились эпоха и переживания певца, в них заложен шифр к нашему общему будущему. Творчество Башлачёва – наше национальное достояние, «ум, честь и совесть» страны.
*
Юрий Казарин «Глина»
Казарин – невероятный человек, заговоривший собственную смерть, настоящий великан, по сравнению с которым все мы – как насекомые. Взял перелистать эту книгу – да так и не смог остановиться. Удивительные точность слова, вместительность, глубина, способность видеть великое в обыденно-бытовом. Юрий Викторович – поэт-метафизик. Из живых рядом с этим автором можно поставить разве что Ольгу Седакову (имею в виду уровень «божественной» высоты поэзии). Слово «Бог» в его устах (стихах) звучит часто, при том – максимально органично, это большая редкость. Казарин – не просто поэт-духовидец, а настоящий поэт-«боготворец». Его Бог живой, как дождь, солнце, рыбак в полумраке, снег, память, берёза. Бог живой – как любовь и смерть. Как – смерти нет.
Глина – архетипический символ божественности человека, творчества и Творения, единства Начала и Конца (из праха пришли – в прах уйдём). В общем, огнеупорная книжица, на все времена.
*
На сегодня это всё, до новых встреч. Читайте книги, любите книги, перечитывайте любимые книги!