Заранее прошу прощения за смешение имен и жанров. Но я устроена, как каждый из нас - полет мысли необычайный, кусочки впечатлений набираю за сутки, а утром они могут сложиться в такой невероятный пазл, что сама себе удивляюсь.
Вчера начала утро с "Умников и умниц" и 200-летия Островского. Показала даты, адреса и явки празднования. За обедом сдуру щелкнула кнопку второго канала и попала на глупейший, но, к сожалению, типичный сериал нашей эпохи. Потом читатели напомнили мне, что на канале "Культура" накануне братья Верники взяли почти часовое интервью у Алексея Серебрякова.
Семен Семеныч! Я же его видела.
Пришлось вернуться и написать, что думаю по этому поводу.
В итоге, в отличие от нормальных людей, пропустила фильм, который очень люблю. Застала лишь финал. Но, Боже, последние пятнадцать минут компенсировали мне весь негатив прошедшего дня.
"Очи черные" - один из трех фильмов Никиты Михалкова, которые я люблю особенной любовью. Тонкий, нежный, не вызывающий вопросов, почему в "Даму с собачкой" вкрались другие рассказы Чехова, и зачем вместо Гурова возник итальянец Романо Патрое. Режиссер Антона Павловича не изуродовал, не исказил, как нынче делает каждый второй, если не первый, гордясь тем, что поставил свое имя в титрах рядом с классиком. Он наполнил его новыми смыслами, пронизанными такой любовью к отчему дому, что перестроечная критика в 90-е прошлась по нему ногами. Настолько сильно, что, мне кажется, именно поэтому до сих мы видим его на экране крайне редко.
Чтоб два раза не вставать - второй фильм "Неоконченная пьеса для механического пианино". Третий - "Несколько дней из жизни И.И. Обломова".
Во всех трех вы непременно услышите итальянские мотивы.
В "Неоконченной пьесе..." практически лейтмотивом звучит ария Доницетти "Una furtiva lagrima" из оперы "Любовный напиток": "Одна слеза блеснула в ее глазах украдкой. Каких же еще доказательств искать? Она меня любит. Да, она меня любит".
В "Обломове" это "Casta diva"
- Сыро в поле, - заключил Обломов, - темно; туман, как опрокинутое море, висит над рожью; лошади вздрагивают плечом и бьют копытами: пора домой. В доме уж засветились огни; на кухне стучат в пятеро ножей; сковорода грибов, котлеты, ягоды… тут музыка… Casta diva… Casta diva! - запел Обломов. - Не могу равнодушно вспомнить Casta diva, - сказал он, пропев начало каватины, - как выплакивает сердце эта женщина! Какая грусть заложена в эти звуки!.. И никто не знает ничего вокруг… Она одна… Тайна тяготит ее; она вверяет ее луне…
"Очи черные" во времена нашего перестроечного безрыбья случились на итальянские деньги.
Я застала знаменитую сцену, в которой блистали Марчелло Мастроянни и Всеволод Ларионов, игравший коммерсанта Павла Алексеева.
Один кинокритик написал, что Ларионов в небольшом эпизоде переиграл всего Марчелло.
А в его монологе, на мой взгляд, Россия переиграла всю Италию. Сегодня думаю - не её одну:
- Нет во мне ничего, за что можно любить меня. Но ничто не исчезает бесследно. Ни один день, ни одна мысль, ни одно движение. Всё остается с нами до самой могилы. Пройдет время, и этот пароход сгниет, и море это высохнет. Но добро, нами совершенное, и зло, причиненное нами, навсегда останутся с нами. И даже ТАМ. Потом. Где-нибудь.
Марчелло-Романо еще не знает, что сокровище, которое он упустил, стало главным смыслом этого человека, любившего долго, отчаянно, преданно и бескорыстно. И получившего награду, в конце концов.
В отличие от него. И он подводит черту:
- Я прожил свою жизнь как черновик ... Если бы я сейчас умер, и Всевышний спросил бы меня: "Романо, что ты помнишь о своей жизни?" - Колыбельную, которую пела мне мама, когда я был маленьким. Лицо Элизы в первую нашу ночь. И туман в России.
Пауза. Вытирает слезы.
- Ай, люли-люли... Да звиданья.
Туман в России и колыбельная "Ninna nanna" за кадром.
И мои любимые кадры финала, где тает в русских туманах лицо прекрасной женщины. Победившей в конечном счете.
И солнце встает на Россией. Над Родиной моей рассвет.
Не знаю, как пережили итальянцы такой финал. И как они его трактовали. Ведь фильм-то снимал приглашенный итальянской стороной советский кинорежиссер.Так писал сам Михалков. "В свое время продюсер фильма Сильвио д’Амичи предложил вместо оплаты валютой съемок в нашей стране отдать нам право на прокат картины в СССР. Наши организации отказались от этого предложения, мотивируя отказ тем, что стране необходима "живая валюта". Но после успеха фильма на фестивалях стоимость картины значительно возросла..."
Еще одно его воспоминание тех лет: "После съемок "Очей черных" я вернулся домой с колоссальным новым жизненным опытом, как будто после армии. Именно так, обе эти поездки – на Запад, на съемки, и в армию – по обогащению определенным багажом были сравнимы. Условно говоря, приехал я на Запад с молочными зубами, а вернулся оттуда с железной вставной челюстью. Там был получен очень важный для меня опыт: мы сами даем повод обращаться с нами, как с отребьем. Я сначала этого не понимал, а когда понял, началась совершенно другая эпоха моих отношений с многими людьми.
И на картине "Очи черные", и на "Урге", и на "Утомленных солнцем", когда мы работали с зарубежными партнерами, и на "Сибирском цирюльнике", и на "Солнечном ударе" мы поставили законом: команда, которая приезжает туда, приезжает на принятом международном уровне. И пусть я прослыву человеком с тяжелым характером, но действует это безотказно".
Город Сысоев, между тем, полагаю, по настоянию режиссера, снимался в Костроме, чем местные жители до сих пор гордятся. Фильм "держат" наши звезды (здесь это слово ставлю без всякого преувеличения) - Елена Сафонова, Иннокентий Смоктуновский, Олег Табаков, Юрий Богатырев, Павел Кадочников, Авангард Леонтьев...
Фильм привезли на Каннский фестиваль. Но тут случилось нечто.
Только сейчас увидела, что Вики приводит цитату коллеги по "МК", замечательного кинокритика, моего доброго друга в годы молодые Дениса Горелова: "Климов сказал, что приз любого достоинства как воздух необходим фильму высокого гражданского звучания "Покаяние". Что это продвинет перестройку, а победа михалковского кино отбросит её далеко назад. Что в обмен на приз "Покаянию" он готов поддержать на "Пальму" что угодно…"
При всем уважении к творчеству Элема Климова, это прозвучало для меня неожиданно.
Фильм "Покаяние" получил Гран-при фестиваля, а Марчелло Мастроянни - приз за главную мужскую роль.
А в итоге - что получили все мы?
*****
Сегодня утром застала финал "Жестокого романса". Там тоже был туман над Волгой. Фильм горький, страшный. Но так же, как прежде, прекрасно звучит "Мохнатый шмель". Звенит и отдает эхом в тумане. С трудом при виде Михалкова вспомнила, что фильм снял не он.
Но почему-то я вдруг поняла, что той любви, которую пережила вчера всем сердцем с героями "Очей" я здесь не вижу.
Той самой из хрестоматийной строчки, которую мы наизусть учили в школе:
"Но более всего любовь к родному краю меня томила, мучила и жгла".
А потом, переключая программы, нарвалась на передачу РБК "Вернуться на Родину. Практика нового гражданства", где рассказывали, как и где легче получить сейчас другой паспорт.
Вернуться на Родину?
Наиболее подробно остановились на Израиле и Румынии. И хотя сокрушались по поводу того, что земля обетованная лишила русскоязычных, которые продолжают прибывать, каких-то преференций, доказать, что ты - румын, все-таки сложнее...