1. Палолем.
Очень много красивых пляжей на юго-западном побережье Индии, но самый прелестный из них Палолем! Палолем – это волшебная, райская бухта в форме полумесяца, где стихают волны и море всегда мирно и спокойно.
Мы сняли бунгало на чудесном берегу с видом на море, до которого всего 30 метров. А по ночам море хорошо слышно даже сквозь сон, и мерный плеск его волн завораживает человеческие души. Здесь волны также накатывали на берег и сто, и тысячу лет назад. И светила ночью Луна на море и берег.
Аравийское море здесь переходит в безбрежный Индийский океан.
Утром мы выходим из бунгало под пальмами, и вот оно – нежное, тёплое море у ног. Волны смывают усталость и тяжесть, бодрят и ласково лечат и тело, и душу.
С моря дует лёгкий бриз, да и солнце утром ещё не жжёт, а ласкает.
Кокосовые пальмы подходят тут к самому краю берега и растут, склоняясь к мелкому горячему песку. Кокосовая пальма – это чудо-дерево и настоящий символ, визитная карточка тропических берегов не только Индии, но всего света. До 30 метров вырастают эти деревья, залезть на них за кокосами мы не решаемся. Для этого есть профессионалы из местных.
Аборигены несколькими сильными и точными ударами мачете вскрывают для нас два кокоса, подают их вместе с трубочками для питья.
Родина кокосовой пальмы точно неизвестна, скорее всего, это Индонезия. Зато хорошо известно, что кокосы месяцами сохраняют жизнеспособность в морской воде и разносятся течениями за тысячи миль от места своего появления.
Название кокос произошло от первых колонизаторов. Португальское «coco» переводится, как «обезьяна», а плод пальмы схож с мордочкой этого животного.
В южном крае бухты Палолем от моря до пальм всего 20 – 30 метров. А в северном крае бухты пляж расширяется, в море здесь впадает река, воды которой солоноваты из-за морских приливов. Берега и островки реки Палолем покрыты мангровыми зарослями. В таких реках в Индии обитают болотные крокодилы – магеры, но здесь их теперь уже не осталось.
Между корнями мангровых деревьев живут крабы. Судя по всему тут немало рыбы, ведь по берегам обитают многочисленные птицы: от скромных мелких куличков и красивейших кингфишеров до двух видов коршунов и морского орла – белобрюхого орлана.
У северного края бухты Палолем расположен живописный вечнозелёный остров Каника, на который можно перейти во время отлива.
А ещё вокруг острова можно поплавать на каяке или на моторной лодке с противовесом-балансиром. Поездки на лодке осуществляют несколько местных жителей, самый колоритный и примечательный из них Сапнеш.
Темнокожему Сапнешу двадцать пять лет, он очень энергичен, весел и подвижен. Ему по-другому нельзя, он хочет жениться, а для этого надо собрать большую сумму индийских рупий, можно, конечно, и долларов.
А ещё нам стало известно, что Сапнеш поклоняется Кришне. Не только ему одному, Сапнеш почитает также Шиву, Вишну и других богов, но главный из них для него – Кришна.
- Вот и мы прилетели к вам, чтобы узнать о Кришне, Вишну, Шиве и Парвати, узнать на их родине, что называется из первых уст, - объясняем мы Сапнешу – в России, кстати, много кришнаитов.
- А как же ваш Христос?
- Христос для нас высокое стремление, легенда; а к практике христианства отношение не всегда положительное.
Мы быстро нашли с молодым индусом общий язык во всех смыслах слова. Дело в том, что мы учили в школе немецкий язык, и наши познания в английском очень ограничены. А Сапнеш самостоятельно освоил русский язык, разговаривая с нашими туристами.
Сапнеш заметил, что русскоговорящих тут уже не меньше англоговорящих, а ещё, что говорящие на русском выгодно отличаются искренностью и простотой, отсутствием высокомерия, снобизма и расизма.
Теперь молодой индус не только понятно говорит по-русски, но даже поёт и весело шутит. Забавно выходит, когда он, белозубо улыбаясь, под палящим солнцем распевает: «Ой, мороз, мороз, не морозь меня!»
Сапнеш заметил интерес туристов к хищным птицам, которые селятся по берегам реки Палолем и организовал экскурсию «Кормление орлов». Он за определённую плату набирает в свою лодку туристов и отправляется с ними по реке Палолем.
Орланов и коршунов Сапнеш прикармливает куриными головами и потрохами. Хищные птицы быстро привыкли к дармовому угощению и летают тут десятками. Больше всего здесь чёрных коршунов, меньше браминских коршунов, а самые редкие и самые крупные – это белобрюхие орланы.
Мы делаем фотоснимки, а также снимаем видео. Береговые горные склоны покрыты здесь вечнозелёным лесом. Некоторые скалы поражают своей живописностью. Например, на вершине одной скалы лежит огромный валун почти шарообразной формы, и непонятно каким чудом он на ней держится. И сколько лет или веков ещё продержится? Может быть ещё много веков, а может уже на следующий год упадёт вниз. Любопытно было бы лет через тридцать проведать.
Кроме пернатых хищников на реке есть белые цапли и чёрные бакланы, кулики и кингфишеры. Кингфишер – это маленькая пернатая драгоценность птичьего мира малабарского побережья. Птичка чуть больше воробья, но запоминается навсегда. У неё ярко-оранжевая грудка и брюшко, сине-зелёная, аквамариновая головка и спинка. Живым драгоценным сапфиром летает здесь над водой кингфишер.
Мы наблюдаем за птичкой, а Сапнеш объясняет, что встреча с кингфишером приносит путешественникам удачу и счастье.
Кингфишер означает «король-рыбак» и птичка оправдывает своё название. У неё длинный крепкий клюв, она быстра, ловка, стремительна. До пятидесяти рыбок ловит кингфишер за день, так что, рыбки, не зевайте!
Тут стоит отметить, что кингфишер – это индийский подвид зимородка. То есть, подобные птички (европейский подвид, более скромно окрашенный) живут и выводят потомство в России, а на зиму улетают в тёплые страны, в Индию, в том числе.
Кингфишер – это живой символ Индии, он здесь очень популярен, его именем названа крупнейшая авиакомпания, лучшее пиво, лучшая вода.
Кроме кормления орлов Сапнеш, которого с общего согласия с улыбкой переименовали в Шурика, предложил нам отправиться на ловлю крабов. Шурик-Сапнеш обещал нам богатый улов.
Почти два часа плавали мы по реке и расставляли краболовки, но поймали только двух небольших крабиков.
- Эх, Шурик, выловили вы уже всех крабов, истребили, - говорим мы и отпускаем двух попавшихся бедолаг обратно в реку.
Надежда на ужин из крабов не оправдалась, мы отправляемся вечером по пляжу. Солнце в тропиках садится быстро, только что было светло, вдруг полная темень. Зато сразу зажглись огни многочисленных шейков – маленьких ресторанчиков и кафе.
Прямо у кромки моря предлагают свежевыловленную рыбу и лобстеров. Мы заказываем себе лобстеров с рисом и овощами, а сами прогуливаемся по краю берега, где тёплые волны окатывают нам стопы.
Хвалёные лобстеры на нас особого впечатления не произвели.
- На раков похоже, может быть и вкуснее, а я не понимаю?
- Это и есть раки, только морские раки, они конечно большие и важные, но уж очень дорогие и этим безобразные!
Мы доходим до южного края бухты Палолем, поднимаемся по тропинке и через мостик на скалы.
В чёрном тропическом небе мигают звёзды, светит почти полная Луна, от неё по тёмным волнам к скалам протянулась узкая прерывистая дорожка. Негромко, мирно и мерно шумит внизу морской прибой.
- Лучей твоих небесной силою вся жизнь моя озарена! – раздаётся в индийской ночи, а голос у меня - четыре октавы.
Дневная жара давно спала, лёгкий ветер с моря шелестит кронами пальм. Волшебная бархатная ночь в Южном Гоа во всём великолепии!
2. Берег Бабочек.
Утром мы бреемся, пьём кофе с бутербродами и выходим из своего бунгало к морю. Мы купаемся в тёплых солёных и спокойных волнах, пожалуй, нигде таких ласковых мы не встречали, хоть и много где побывали.
Мы заплываем далеко, к стоящим на якорях лодкам и яхтам. Ещё дальше опасно, неумолимые морские течения могут унести безвозвратно в открытый море-океан.
Акулы в Аравийском море, а тем более в Индийском океане, конечно, есть, и самых разных видов. Но в бухте опасных акул, как сообщил Сапнеш, давным-давно не наблюдали. Хотя мелкие акулы в сети местных рыбаков попадают регулярно.
В здешних тёплых водах плавают скаты, в том числе и самые огромные – манты.
Обитают тут барракуды – морские щуки длиной до двух метров с острейшими зубами, способными перекусывать стальную проволоку. Они ходят большими стаями и рвут всех встречных на части.
Опасные морские обитатели подходят к берегу ночью, поэтому с заходом солнца купаются только неразумные.
Мы ныряем у берега в масках, наблюдаем подводную жизнь. Дно тут песчаное, пологое, с постепенным, нерезким уклоном. Кораллов у берега нет, поэтому и подводных обитателей немного.
Стайки нескольких видов рыбок, ракушки на дне. Не видно морских звёзд. Нет медуз, что друзей только радует, от них можно ожидать неприятностей.
В старых ракушках, оставшихся без моллюсков, поселяются новые хозяева – раки отшельники. Чаще всего им служат домиками продолговатые спиралевидные ракушки.
Серёжа показывает такую красивую ракушку с жильцом симпатичной девушке с красной от неумеренного загорания кожей. Рак то высовывается из своего домика, пугая маленькими клешнями, то прячется внутрь. Девушка в восторге, просит подарить ей морскую находку, возьмёт, мол, на память о райской бухте.
- А как же её хозяин? – отвечает ей Серёжа, - давайте мы его пожалеем, пусть он живёт, сколько ему положено в своей родной бухте. А Вам мы найдём пустую раковинку.
В сыром песке на кромке прилива живут шустрые крабики, которые очень быстро прячутся, моментом скрываются, закапываются. Не те, которых друзья пытались ловить в реке, другие, морские, очень мелкие.
Потом мы с Шуриком - Сапнешом на моторной лодке с балансиром вдоль побережья и около острова Каника. Кроме нас в лодке два молодых поджарых англичанина и две привлекательных русских девушки.
Сапнеш с забавным акцентом громко распевает: «Дельфин и русалка, они же не пара, они же не пара».
Друзья и девушки подпевают, сухопарые англичане недовольно косятся на нас, тихо переговариваются между собой, в общий разговор не вступают, хотя мы обращались к ним на английском.
Русалок не видно, а дельфины периодически появляются на поверхности воды, вероятно, рыбы в море хватает, и группа дельфинов её добывает.
Мы просим Сапнеша заглушить мотор, остановиться. Мы ныряем в море, девушки не решаются, но смеются, улыбаются, англичане почему-то презрительно морщатся и молчат.
Дельфины общаться с нами не спешат, у разумных морских обитателей свои заботы, им не до праздных человеков. Мы просто плаваем в открытом море, до берега больше мили, до дна десятки метров.
- Какая здесь изумительная вода, лазоревая, - говорю я Серёже.- Интересно, Серёжа, оставь нас тут Шурик, мы бы доплыли до берега?
- Куда бы делись, конечно,доплыли и Шурику башку там открутили!
- И если серьёзно, то бы доплыли, в солёной морской воде, это не в реке, не в озере; тут, если сильно устанешь, можно просто лежать на спине, силы не тратить, отдыхать.
- Так что, Серёжа, нас не утопишь, мы ещё долго будем плыть к нашим целям, к нашим берегам!
Серёжа, кстати, или, точнее, совсем не кстати, служил в Афгане в разведроте. Но сейчас не будем вспоминать, что он там пережил, и как вообще выжил. А самое главное, кому и зачем это было надо?!
Мы забираемся в лодку, и Сапнеш направляет её к Баттерфляй бич, или пляжу Бабочек. Плыть недолго, минут через двадцать лодка входит в прелестную мини-бухточку. Таких мы раньше даже на картинках не видели.
Длина миниатюрной бухты всего около ста метров, её края ограничены огромными гранитными скалами. Мелкий горячий песок пляжа Бабочек почти белого цвета.
Море сейчас спокойное, вода прозрачная, бирюзового оттенка. Мы одеваем маски и ныряем, тут гораздо интереснее, чем на пляже Палолем. В маленькой бухточке, среди подводных камней и водорослей много разноцветных рыбок, различных моллюсков. Встречаются раки, крабы, морские звёзды.
- Как здесь красиво под водой, - вынырнув на поверхность и тяжело дыша, говорит Серёжа.
- Да, очень красиво, - отвечаю ему, - хотя в кораллах Красного моря рыб самых разных видов гораздо больше.
- Согласен, а ещё я слышал, что прекраснее Красного моря Большой барьерный риф.
- Что же, Серёжа, значит туда наша следующая дорога!
- Мне рассказывали, как хорошо на Бали, а ещё лучше на Таити. На Земле очень много прекрасных мест, Серёжа, всюду не успеешь, а самое главное – денег не хватит.
Свой диалог мы продолжаем, прогуливаясь по белому горячему песку Баттерфляй бич. Это дикий пляж, тут нет никаких палаток, шейков, магазинчиков. Попасть сюда можно только по морю, поэтому многие неправильно считают, что Баттерфляй бич – это остров. Это материк, но по суше через горы сюда добраться очень сложно.
Уже успевшие немного загореть друзья неспешно ходят по пляжу. Девушки купаются, громко смеются, англичане тихо загорают на полотенцах.
Мы видим лишь единичных бабочек, два вида разноцветных и один – почти полностью белый. Да и Сапнеш объяснял, чтобы мы не надеялись на их очень большое количество. Их массовый вылет происходит на Баттерфляй бич только во время цветения местных деревьев.
Множество вольных красивых бабочек на волшебном тропическом берегу, где горы вплотную сходятся с морем. Вот бы посетить берег Бабочек в это сказочное время!
Ещё существует версия, что Баттерфляй бич получил своё название не из-за рекордного числа местных бабочек, а потому что горы, подступающие к пляжу, напоминают очертания крыльев бабочки.
Мы возвращаемся от подножия гор к морю, ещё раз окунаемся в него. На этот раз просто плаваем, без масок и ныряния.
Рядом с берегом Сергей замечает зеленовато-серую с тёмными полосками змею длиной около метра. Сергей понимает, что это энгидрина – морская крючконосая змея.
У морских змей сильнейший нейротоксический яд, потому что их добыча – это холоднокровные рыбы и яд должен действовать очень быстро. Яд энгидрины в 10 раз сильнее яда королевской кобры. К счастью, морские змеи не слишком агрессивны и очень экономно расходуют свой яд.
К нему разработано противоядие, но ведь времени, чтобы добраться до медицинского учреждения, где есть сыворотка, очень мало, выжить укушенным шансов практически нет.
К Сапнешу и другим местным рыбакам они попадаются иногда в сети, и аборигены отпускают их обратно в море. На памяти Сапнеша укушенных морскими змеями не отмечалось.
И всё-таки, когда энгидрина исчезает в морских просторах, на душе становится спокойнее и сердце урежает свой ритм. Ведь одного укуса этой твари достаточно, чтобы отправиться с берега Бабочек в Океан Небытия.
Мы помогаем своим милым спутницам, а их зовут Катя и Варя, сесть в лодку Сапнеша, хмурые англичане уже в ней.
Сапнеш трогается в обратный путь. Красно-белая лодка подпрыгивает на волнах, солёные брызги бьют в лицо, ярко сияет тропическое солнце. Слева по борту гранитные скалы берега, справа в открытом море-океане резвятся дельфины.
И неудержимо вертится для всех колесо сансары – круговорота вечного рождений и смертей…
XXIX
1. Палолем.
Очень много красивых пляжей на юго-западном побережье Индии, но самый прелестный из них Палолем! Палолем – это волшебная, райская бухта в форме полумесяца, где стихают волны и море всегда мирно и спокойно.
Мы сняли бунгало на чудесном берегу с видом на море, до которого всего 30 метров. А по ночам море хорошо слышно даже сквозь сон, и мерный плеск его волн завораживает человеческие души. Здесь волны также накатывали на берег и сто, и тысячу лет назад. И светила ночью Луна на море и берег.
Аравийское море здесь переходит в безбрежный Индийский океан.
Утром мы выходим из бунгало под пальмами, и вот оно – нежное, тёплое море у ног. Волны смывают усталость и тяжесть, бодрят и ласково лечат и тело, и душу.
С моря дует лёгкий бриз, да и солнце утром ещё не жжёт, а ласкает.
Кокосовые пальмы подходят тут к самому краю берега и растут, склоняясь к мелкому горячему песку. Кокосовая пальма – это чудо-дерево и настоящий символ, визитная карточка тропических берегов не только Индии, но всего света. До 30 метров вырастают эти деревья, залезть на них за кокосами мы не решаемся. Для этого есть профессионалы из местных.
Аборигены несколькими сильными и точными ударами мачете вскрывают для нас два кокоса, подают их вместе с трубочками для питья.
Родина кокосовой пальмы точно неизвестна, скорее всего, это Индонезия. Зато хорошо известно, что кокосы месяцами сохраняют жизнеспособность в морской воде и разносятся течениями за тысячи миль от места своего появления.
Название кокос произошло от первых колонизаторов. Португальское «coco» переводится, как «обезьяна», а плод пальмы схож с мордочкой этого животного.
В южном крае бухты Палолем от моря до пальм всего 20 – 30 метров. А в северном крае бухты пляж расширяется, в море здесь впадает река, воды которой солоноваты из-за морских приливов. Берега и островки реки Палолем покрыты мангровыми зарослями. В таких реках в Индии обитают болотные крокодилы – магеры, но здесь их теперь уже не осталось.
Между корнями мангровых деревьев живут крабы. Судя по всему тут немало рыбы, ведь по берегам обитают многочисленные птицы: от скромных мелких куличков и красивейших кингфишеров до двух видов коршунов и морского орла – белобрюхого орлана.
У северного края бухты Палолем расположен живописный вечнозелёный остров Каника, на который можно перейти во время отлива.
А ещё вокруг острова можно поплавать на каяке или на моторной лодке с противовесом-балансиром. Поездки на лодке осуществляют несколько местных жителей, самый колоритный и примечательный из них Сапнеш.
Темнокожему Сапнешу двадцать пять лет, он очень энергичен, весел и подвижен. Ему по-другому нельзя, он хочет жениться, а для этого надо собрать большую сумму индийских рупий, можно, конечно, и долларов.
А ещё нам стало известно, что Сапнеш поклоняется Кришне. Не только ему одному, Сапнеш почитает также Шиву, Вишну и других богов, но главный из них для него – Кришна.
- Вот и мы прилетели к вам, чтобы узнать о Кришне, Вишну, Шиве и Парвати, узнать на их родине, что называется из первых уст, - объясняем мы Сапнешу – в России, кстати, много кришнаитов.
- А как же ваш Христос?
- Христос для нас высокое стремление, легенда; а к практике христианства отношение не всегда положительное.
Мы быстро нашли с молодым индусом общий язык во всех смыслах слова. Дело в том, что мы учили в школе немецкий язык, и наши познания в английском очень ограничены. А Сапнеш самостоятельно освоил русский язык, разговаривая с нашими туристами.
Сапнеш заметил, что русскоговорящих тут уже не меньше англоговорящих, а ещё, что говорящие на русском выгодно отличаются искренностью и простотой, отсутствием высокомерия, снобизма и расизма.
Теперь молодой индус не только понятно говорит по-русски, но даже поёт и весело шутит. Забавно выходит, когда он, белозубо улыбаясь, под палящим солнцем распевает: «Ой, мороз, мороз, не морозь меня!»
Сапнеш заметил интерес туристов к хищным птицам, которые селятся по берегам реки Палолем и организовал экскурсию «Кормление орлов». Он за определённую плату набирает в свою лодку туристов и отправляется с ними по реке Палолем.
Орланов и коршунов Сапнеш прикармливает куриными головами и потрохами. Хищные птицы быстро привыкли к дармовому угощению и летают тут десятками. Больше всего здесь чёрных коршунов, меньше браминских коршунов, а самые редкие и самые крупные – это белобрюхие орланы.
Мы делаем фотоснимки, а также снимаем видео. Береговые горные склоны покрыты здесь вечнозелёным лесом. Некоторые скалы поражают своей живописностью. Например, на вершине одной скалы лежит огромный валун почти шарообразной формы, и непонятно каким чудом он на ней держится. И сколько лет или веков ещё продержится? Может быть ещё много веков, а может уже на следующий год упадёт вниз. Любопытно было бы лет через тридцать проведать.
Кроме пернатых хищников на реке есть белые цапли и чёрные бакланы, кулики и кингфишеры. Кингфишер – это маленькая пернатая драгоценность птичьего мира малабарского побережья. Птичка чуть больше воробья, но запоминается навсегда. У неё ярко-оранжевая грудка и брюшко, сине-зелёная, аквамариновая головка и спинка. Живым драгоценным сапфиром летает здесь над водой кингфишер.
Мы наблюдаем за птичкой, а Сапнеш объясняет, что встреча с кингфишером приносит путешественникам удачу и счастье.
Кингфишер означает «король-рыбак» и птичка оправдывает своё название. У неё длинный крепкий клюв, она быстра, ловка, стремительна. До пятидесяти рыбок ловит кингфишер за день, так что, рыбки, не зевайте!
Тут стоит отметить, что кингфишер – это индийский подвид зимородка. То есть, подобные птички (европейский подвид, более скромно окрашенный) живут и выводят потомство в России, а на зиму улетают в тёплые страны, в Индию, в том числе.
Кингфишер – это живой символ Индии, он здесь очень популярен, его именем названа крупнейшая авиакомпания, лучшее пиво, лучшая вода.
Кроме кормления орлов Сапнеш, которого с общего согласия с улыбкой переименовали в Шурика, предложил нам отправиться на ловлю крабов. Шурик-Сапнеш обещал нам богатый улов.
Почти два часа плавали мы по реке и расставляли краболовки, но поймали только двух небольших крабиков.
- Эх, Шурик, выловили вы уже всех крабов, истребили, - говорим мы и отпускаем двух попавшихся бедолаг обратно в реку.
Надежда на ужин из крабов не оправдалась, мы отправляемся вечером по пляжу. Солнце в тропиках садится быстро, только что было светло, вдруг полная темень. Зато сразу зажглись огни многочисленных шейков – маленьких ресторанчиков и кафе.
Прямо у кромки моря предлагают свежевыловленную рыбу и лобстеров. Мы заказываем себе лобстеров с рисом и овощами, а сами прогуливаемся по краю берега, где тёплые волны окатывают нам стопы.
Хвалёные лобстеры на нас особого впечатления не произвели.
- На раков похоже, может быть и вкуснее, а я не понимаю?
- Это и есть раки, только морские раки, они конечно большие и важные, но уж очень дорогие и этим безобразные!
Мы доходим до южного края бухты Палолем, поднимаемся по тропинке и через мостик на скалы.
В чёрном тропическом небе мигают звёзды, светит почти полная Луна, от неё по тёмным волнам к скалам протянулась узкая прерывистая дорожка. Негромко, мирно и мерно шумит внизу морской прибой.
- Лучей твоих небесной силою вся жизнь моя озарена! – раздаётся в индийской ночи, а голос у меня - четыре октавы.
Дневная жара давно спала, лёгкий ветер с моря шелестит кронами пальм. Волшебная бархатная ночь в Южном Гоа во всём великолепии!
2. Берег Бабочек.
Утром мы бреемся, пьём кофе с бутербродами и выходим из своего бунгало к морю. Мы купаемся в тёплых солёных и спокойных волнах, пожалуй, нигде таких ласковых мы не встречали, хоть и много где побывали.
Мы заплываем далеко, к стоящим на якорях лодкам и яхтам. Ещё дальше опасно, неумолимые морские течения могут унести безвозвратно в открытый море-океан.
Акулы в Аравийском море, а тем более в Индийском океане, конечно, есть, и самых разных видов. Но в бухте опасных акул, как сообщил Сапнеш, давным-давно не наблюдали. Хотя мелкие акулы в сети местных рыбаков попадают регулярно.
В здешних тёплых водах плавают скаты, в том числе и самые огромные – манты.
Обитают тут барракуды – морские щуки длиной до двух метров с острейшими зубами, способными перекусывать стальную проволоку. Они ходят большими стаями и рвут всех встречных на части.
Опасные морские обитатели подходят к берегу ночью, поэтому с заходом солнца купаются только неразумные.
Мы ныряем у берега в масках, наблюдаем подводную жизнь. Дно тут песчаное, пологое, с постепенным, нерезким уклоном. Кораллов у берега нет, поэтому и подводных обитателей немного.
Стайки нескольких видов рыбок, ракушки на дне. Не видно морских звёзд. Нет медуз, что друзей только радует, от них можно ожидать неприятностей.
В старых ракушках, оставшихся без моллюсков, поселяются новые хозяева – раки отшельники. Чаще всего им служат домиками продолговатые спиралевидные ракушки.
Серёжа показывает такую красивую ракушку с жильцом симпатичной девушке с красной от неумеренного загорания кожей. Рак то высовывается из своего домика, пугая маленькими клешнями, то прячется внутрь. Девушка в восторге, просит подарить ей морскую находку, возьмёт, мол, на память о райской бухте.
- А как же её хозяин? – отвечает ей Серёжа, - давайте мы его пожалеем, пусть он живёт, сколько ему положено в своей родной бухте. А Вам мы найдём пустую раковинку.
В сыром песке на кромке прилива живут шустрые крабики, которые очень быстро прячутся, моментом скрываются, закапываются. Не те, которых друзья пытались ловить в реке, другие, морские, очень мелкие.
Потом мы с Шуриком - Сапнешом на моторной лодке с балансиром вдоль побережья и около острова Каника. Кроме нас в лодке два молодых поджарых англичанина и две привлекательных русских девушки.
Сапнеш с забавным акцентом громко распевает: «Дельфин и русалка, они же не пара, они же не пара».
Друзья и девушки подпевают, сухопарые англичане недовольно косятся на нас, тихо переговариваются между собой, в общий разговор не вступают, хотя мы обращались к ним на английском.
Русалок не видно, а дельфины периодически появляются на поверхности воды, вероятно, рыбы в море хватает, и группа дельфинов её добывает.
Мы просим Сапнеша заглушить мотор, остановиться. Мы ныряем в море, девушки не решаются, но смеются, улыбаются, англичане почему-то презрительно морщатся и молчат.
Дельфины общаться с нами не спешат, у разумных морских обитателей свои заботы, им не до праздных человеков. Мы просто плаваем в открытом море, до берега больше мили, до дна десятки метров.
- Какая здесь изумительная вода, лазоревая, - говорю я Серёже.- Интересно, Серёжа, оставь нас тут Шурик, мы бы доплыли до берега?
- Куда бы делись, конечно,доплыли и Шурику башку там открутили!
- И если серьёзно, то бы доплыли, в солёной морской воде, это не в реке, не в озере; тут, если сильно устанешь, можно просто лежать на спине, силы не тратить, отдыхать.
- Так что, Серёжа, нас не утопишь, мы ещё долго будем плыть к нашим целям, к нашим берегам!
Серёжа, кстати, или, точнее, совсем не кстати, служил в Афгане в разведроте. Но сейчас не будем вспоминать, что он там пережил, и как вообще выжил. А самое главное, кому и зачем это было надо?!
Мы забираемся в лодку, и Сапнеш направляет её к Баттерфляй бич, или пляжу Бабочек. Плыть недолго, минут через двадцать лодка входит в прелестную мини-бухточку. Таких мы раньше даже на картинках не видели.
Длина миниатюрной бухты всего около ста метров, её края ограничены огромными гранитными скалами. Мелкий горячий песок пляжа Бабочек почти белого цвета.
Море сейчас спокойное, вода прозрачная, бирюзового оттенка. Мы одеваем маски и ныряем, тут гораздо интереснее, чем на пляже Палолем. В маленькой бухточке, среди подводных камней и водорослей много разноцветных рыбок, различных моллюсков. Встречаются раки, крабы, морские звёзды.
- Как здесь красиво под водой, - вынырнув на поверхность и тяжело дыша, говорит Серёжа.
- Да, очень красиво, - отвечаю ему, - хотя в кораллах Красного моря рыб самых разных видов гораздо больше.
- Согласен, а ещё я слышал, что прекраснее Красного моря Большой барьерный риф.
- Что же, Серёжа, значит туда наша следующая дорога!
- Мне рассказывали, как хорошо на Бали, а ещё лучше на Таити. На Земле очень много прекрасных мест, Серёжа, всюду не успеешь, а самое главное – денег не хватит.
Свой диалог мы продолжаем, прогуливаясь по белому горячему песку Баттерфляй бич. Это дикий пляж, тут нет никаких палаток, шейков, магазинчиков. Попасть сюда можно только по морю, поэтому многие неправильно считают, что Баттерфляй бич – это остров. Это материк, но по суше через горы сюда добраться очень сложно.
Уже успевшие немного загореть друзья неспешно ходят по пляжу. Девушки купаются, громко смеются, англичане тихо загорают на полотенцах.
Мы видим лишь единичных бабочек, два вида разноцветных и один – почти полностью белый. Да и Сапнеш объяснял, чтобы мы не надеялись на их очень большое количество. Их массовый вылет происходит на Баттерфляй бич только во время цветения местных деревьев.
Множество вольных красивых бабочек на волшебном тропическом берегу, где горы вплотную сходятся с морем. Вот бы посетить берег Бабочек в это сказочное время!
Ещё существует версия, что Баттерфляй бич получил своё название не из-за рекордного числа местных бабочек, а потому что горы, подступающие к пляжу, напоминают очертания крыльев бабочки.
Мы возвращаемся от подножия гор к морю, ещё раз окунаемся в него. На этот раз просто плаваем, без масок и ныряния.
Рядом с берегом Сергей замечает зеленовато-серую с тёмными полосками змею длиной около метра. Сергей понимает, что это энгидрина – морская крючконосая змея.
У морских змей сильнейший нейротоксический яд, потому что их добыча – это холоднокровные рыбы и яд должен действовать очень быстро. Яд энгидрины в 10 раз сильнее яда королевской кобры. К счастью, морские змеи не слишком агрессивны и очень экономно расходуют свой яд.
К нему разработано противоядие, но ведь времени, чтобы добраться до медицинского учреждения, где есть сыворотка, очень мало, выжить укушенным шансов практически нет.
К Сапнешу и другим местным рыбакам они попадаются иногда в сети, и аборигены отпускают их обратно в море. На памяти Сапнеша укушенных морскими змеями не отмечалось.
И всё-таки, когда энгидрина исчезает в морских просторах, на душе становится спокойнее и сердце урежает свой ритм. Ведь одного укуса этой твари достаточно, чтобы отправиться с берега Бабочек в Океан Небытия.
Мы помогаем своим милым спутницам, а их зовут Катя и Варя, сесть в лодку Сапнеша, хмурые англичане уже в ней.
Сапнеш трогается в обратный путь. Красно-белая лодка подпрыгивает на волнах, солёные брызги бьют в лицо, ярко сияет тропическое солнце. Слева по борту гранитные скалы берега, справа в открытом море-океане резвятся дельфины.
И неудержимо вертится для всех колесо сансары – круговорота вечного рождений и смертей…
XXIX
