В декабре, третьего дня 1564 года Великий государь, Божиею милостью царь и великий князь всея Руси, Владимирский, Московский, Новгородский, Псковский, Рязанский, Тверской, Югорский, Пермский, Вятцкий, Болгарский, царь Казанский, царь Астраханский, царь Сибирский и всея Северныя страны повелитель Иван IV умчался из Москвы с малой свитой, войском, без всякого объявления причин, чем обратил вельмож в настоящее недоумение. Куда отбыл царь и великий князь — никто не ведал.
Никакой смуты в государстве на тот момент не водилось, Казань взята, Астрахань пала, позиции царя крепки как никогда. Тем не менее, отъезд Великого государя напоминал бегство. Бояре кинулись в царские кладовые и оторопели — пропали и сундуки с монетой и золотом. Править без финансов государством не можно, да и царь после себя не оставил официального преемника.
По Москве поползли слухи. То ли огромная татарская рать с песьими головами идет из неведомых земель на Русь и царь уехал защищать государство, то ли шведы навалились, а может и вовсе какие северные народы в шкурах, которые едят рыбь живой, под началом антихриста лезут на русские земли.
Вскоре царь прислал весточку. Но не одну, а целых две, в коих окончательно запутал думцев. В январе 1565 года из Александровской слободы царем прислано две грамоты. В первой он обвинял бояр в обидах, учиненных по малолетству, а духовенство порицал в укрывательстве измены. Во второй обращался к торговым и посадским людям, которым глаголил, что на простых людишек зла не держит.
Притесения Ивана по малолетству бывали, этого никто не отрицал. Тот же Шуйский Иван по словам государя:
"ходил раньше в ветхой шубёнке, а теперь ест на золоте... А мы какой нужды не натерпелись, лишаясь даже пищи и одежды! Бывало, в моём присутствии кладёт обутые в сапоги ноги на постель отца моего."
Но ведь Ваньку Шуйского придушили псари еще в декабре 1543 г. С тех пор минуло более двадцати годков. И бояре гадали, кто же нынче обидел царя, словом иль делом. Ведь последних своих врагов царь из государства выдавил: Адашев и Сильвестр в ссылке, Андрейка Курбский сбежал к полякам.
Бояре с митрополитом собрали Думу и решили челом бить и снова царя на царствие звать. В Александровскую слободу отправилась именитая делегация. Иван в ответ выставил два условия.
Условие первое: карать и расправляться с изменниками без совета с Думой, а решения таковые принимать единолично. Второе: от государства отделяется царский обиход, в коем будут городки Можайск, Вязьма, Козельск, Белев, Перемышль, Медынь, Галич, Суздаль, Вологда, Кострома, Плёс, Кашин. Такой же обиход должен выделиться и в Москве: Арбат, Сивцев Вражек, Никитская улица. А править царь будет из Александровской слободы (сейчас это г.Александров, Владимирская область).
Могли ли бояре ослушаться и отказать государю? Не могли. Чем и развязали руки Ивану, коего позже назовут Грозным, а за спиной называли Лютым. На боярство навалились репрессии (заподозренные в измене или воровстве вырезались семьями), а верные люди царя — опричники (иностранцы писали, что набраны эти отщепенцы были из всякой швали без чести и совести), стали получать за службу обиходные царские земли. Опричнина была от земства отделена.
Опричное войско царя Ивана в 1569 году разгромило и разграбило города Новгород, Ярославль, Тверь, Медынь, Торжок, Вышний Волочек, кои он заподозрил в утайке злобы и измене (побиты были в основном иноземцы и их окружение).
Морок царя закончился в 1571 году. Репрессии теперь обрушились на самих опричников. И исполнители и главари (Басманов, Вяземский, Грязнов и др.) были обвинены в измене и казнены. Слово опричнина упоминать впредь запрещалось. Оставшиеся опричники стали "дворовыми людьми", а бывшие опричные города и земли — "дворовыми" городами и землями. Царь к опричнине интерес утерял, разуверившись в ее преданности и честности.