Выполнив задание по съёмке одного из таёжных районов вдоль реки Киренги, на самолёте Р-5 лётчик Жуков и аэросъёмщик Муллеров возвращались на Качугский аэродром. Плановый полёт прервался, когда двигатель самолёта зачихал, затем и вовсе заглох, пропеллер остановился. Жуков как опытный лётчик, имевший боевой опыт и не раз осуществлявший аварийные посадки, принял решение дотянуть до ближайших лугов, которые располагались вдоль Киренги. Р-5 имеет два крыла, поэтому хорошо планирует, однако для удачного приземления необходимо было ещё преодолеть около сорока километров.
План Жукова наверняка бы осуществился, если бы самолёту сопутствовал попутный ветер. Но ветер предательски дул навстречу планируемой машине. Наконец Жуков осознал, что выполнить задуманное не получится. Он приказал своему товарищу: «Немедленно прыгай с парашютом! До полей не дотянем!» Муллеров в ответ спросил: «А ты будешь прыгать?» И услышал отрицательный ответ: «Мне нельзя покидать самолёт, я буду садить его. Это мой долг!» «Тогда и я не буду прыгать. Садиться – так вместе», – решил Муллеров.
Спустя несколько минут Жуков сообщил: «Держись! Даю посадку!», затем направил машину на густой сосняк. Максимально снизившись над деревьями, лётчик резко потянул ручку управления на себя. Нос машины круто поднялся, а задняя часть, задевая вершины сосен, здорово снизила скорость. Зацепившись оперением за ветки деревьев, хвост оторвался, что еще уменьшило инерцию движения уже неуправляемой машины. Оставшаяся часть Р-5 опрокинулась на землю, обламывая крылья. Удар фюзеляжа о землю был сильным, но корпус выдержал нагрузку и экипаж не получил никаких травм и повреждений.
Освободившись от ремней, которыми они были пристёгнуты, Жуков и Муллеров спрыгнули на землю с двухметровой высоты. При отсутствии компаса товарищи по несчастью не смогли хорошо ориентироваться на местности и двигались по тайге повинуясь интуиции. Им необходимо было выйти к ближайшему посёлку Карам. Там находилась база экспедиции Рябова, имевшая в своём распоряжении рацию и метеостанцию. Из посёлка регулярно передавали прогноз погоды на ближайшие дни для аэросъёмочной партии.
Инженер Курочкин после того, как полётное время Жукова вышло, немедленно связался по рации с Карамом, откуда ему сообщили о том, что зафиксировали проход самолёта на север, а возвращения его не наблюдали. Курочкин сразу отправил на поиски самолёта «Бостон» и второй Р-5, но они не дали результата.
Жуков и Муллеров тем временем шли тайгой и видели, как самолёты барражируют в небе, но не сумели развести костёр, чтобы дать сигнал о своём местонахождении. В начале своего похода они взяли с собой парашюты как дорогостоящие, но пройдя всего пятьсот метров, отказались от своего намерения и отнесли их обратно к самолёту. Не имея продуктов, запаса воды, подходящей одежды, а главное, привычки пешего передвижения в глухой тайге, наши герои быстро устали и к ночи поняли, что заблудились. К счастью, они вышли на конно-вьючную тропу. На ней бродяги заночевали и утром с помощью жребия решили, в какую сторону двигаться. К счастью, фортуна им улыбнулась и к вечеру товарищи сумели добраться до посёлка.
О выходе людей из тайги и гибели самолёта было немедленно сообщено по рации в Качуг. Инженер Курочкин радовался и горевал одновременно. Утром в Карам был отправлен У-2. Виктор Вяткин первым рейсом забрал Жукова и доставил его в распоряжение аэросъёмочной партии в Качуг. Заправив самолёт, Вяткин вернулся в Карам за Муллеровым. Но без приключений им добраться не удалось: не долетев до Качугского аэродрома километров десять, на этот раз отказал двигатель у Вяткина. Муллеров, выбравшись благополучно из одной переделки, попал в другую.
Вяткин сразу развернул машину и направил её на свободную от деревьев поляну, которую заметил недавно под крылом. Лётчик с ходу приземлился в низине, заросшей плотным кустарником, который погасил скорость, и пилоту удалось удержать лёгкий самолёт от опрокидывания вперёд через себя. Осмотр машины показал, что никаких повреждений при посадке самолёт не получил. При этом в баке не оказалось ни литра бензина. Топливный кран оказался открыт: видимо, от вибрации он раскрутился, и всё топливо вытекло из бака. Вяткин и Муллеров без труда добрались до Качуга, оставляя затеси на деревьях, чтобы потом отыскать дорогу к самолёту.
На другой день бригада, вооружённая топорами и пилами, с канистрами, полными топлива, отправилась к оставленному У-2. В короткий срок поляна была расчищена от кустарника и валежника. Самолёт заправлен, ещё раз осмотрена взлётная полоса. Двигатель запущен, разбег – и Вяткин поднял У-2 в небо. На этот раз всё обошлось благополучно, и Виктор долетел до Качугского аэродрома.
Прибывшая из Новосибирска комиссия расследовала обе аварии и пришла к выводу, что вины лётного состава в случившемся нет. Причины отказа двигателя у Р-5 установить не удалось из-за сильных повреждений машины. Отказ работы двигателя У-2 был связан с неисправностями в топливной системе, в связи с чем произошёл пролив бензина уже в полёте. Главный вывод комиссии: с целью предотвращения подобных аварий необходимо в кратчайшие сроки организовать на базе аэросъёмочной партии ремонтную мастерскую для обслуживания самолётов, а также срочно пригласить на работу опытного механика, который бы отвечал за их техническое состояние.
Курочкин получил взыскание за отсутствие инициативы в деле организации безопасности полётов. А Муллеров после описанных злоключений написал рапорт об уходе из партии, мотивируя своё решение очень просто: «Я не хочу оставить своих детей сиротами». Его с пониманием отпустили, приняв на работу другого специалиста.
С полным текстом можно ознакомиться, пройдя по ссылке:
https://www.chitalnya.ru/work/2720990/