Моте было 11, когда умерла его мама. Отца призвали в армию: шла Первая мировая. Мотя, Володя и Нина оказались у тетки, как он написал в биографии.
Что это была за тетка? Скорее всего, сестра их матери Екатерина. Тогда-то Яша Лампетов и прислал племянникам открытку про “немца в каске”: знал, что малыши остались без родителей, и хотел их поддержать.
В 1917-м отец вернулся. Чем и где он занимался первые пару лет, не очень понятно, - по словам Моти, крестьянствовал. Зато известно об одном ярком событии, которое случилось в этот период.
Но сначала преамбула. Мотин отец, Иван Матвеевич Швецов, родился в 1876 году. Он много ездил по стране, как и его брат Семен Матвеевич. И однажды они пересеклись в Барнауле.
Мы знаем об этой встрече от дочери Семена Шуры. Шура не называла дату, но дата есть в интернете: 2 мая (по новому стилю - 15-го) 1917 года.
В тот день в Барнауле поднялась настоящая буря. В одной из бань порыв ветра закупорил отверстие дымовой трубы. Огонь хлынул внутрь, баня загорелась. Ветер мгновенно разнёс головни и искры по соседним деревянным домам, и весь центр города вспыхнул как солома.
В 11 часов зазвучал набат. Барнаульская пожарная команда со всеми пятью насосами и девятью конными бочками бросилась на помощь. Но ей было трудно соревноваться с огнем: водопровода в городе не было, и пока спасатели наполняли бочку и довозили ее до места, получаса как не бывало.
Город стремительно исчезал, жители едва успевали выскакивать из полыхающих домов. Они кидались к окраинам, но огонь догонял и там.
Наконец, толпа выплеснулась на пристань, ища спасения на пароходах и баржах. Сходни не выдержали тяжести сотен людей и рухнули. Те, кто только что счастливо избежали пожара, погибли в воде.
Деревянные пароходы поспешили отойти от берега. Оставшиеся на причале люди прыгали в лодки, гребли прочь и тонули в штормовой реке.
Среди этого кошмара дети Семена Матвеевича сидели дома одни, как вдруг вбежал Иван Матвеевич. Шура восхищалась дядюшкиной манерой одеваться: он, по её рассказам, любил светлые тройки. В день пожара он был в белом костюме, перепачканном сажей.
Дядя Ваня вывел племянниц из горящего города, и, стоя на холме, в безопасности, они вместе смотрели, как огонь пожирает город.
- Если б не дядя Ваня, мы могли бы погибнуть, - заключала Шура.
Целую ночь над городом стояло зарево, и не умолкал шум. За один день двенадцать тысяч человек потеряли жильё. Пожары вообще были регулярным бедствием, каждую четверть века Россия почти полностью выгорала.
Вся страна пришла на помощь Барнаулу, но тут грянула революция, за ней гражданская война и разруха, и восстановление затянулось на десятки лет.
Созданный Шурой образ Ивана Матвеевича, щёголя и сорвиголовы, совершенно не соответствует его сохранившимся фотопортретам. Какие ещё светлые тройки? Взять, к примеру, их с Надеждой Кирилловной фото в Саратове в начале семейной жизни. На Иване тёмный пиджак с высокой застёжкой и прорезными карманами, из украшений - только кольцо на мизинце, но ни цепочек через весь живот, ни шатленов, ни жемчужин в галстуке, какие носили, например, Маркус Кляцкин или Абрам Агранат, нет и в помине. Даже воротничок сорочки у Ивана Матвеевича отложной, хотя в начале века носили высокие стойки, которые надменно задирали вверх подбородки модников.