В своем первом номере «Минский курьер» постарался уделить больше внимания культуре и социально значимым событиям. Впрочем, совсем избежать сенсационности изданию не удалось. Подробности читайте в обзоре корреспондента агентства «Минск-Новости».
Забавные факты
В самом начале газеты издатель Виктор Чаусов писал, что «Курьер» не будет уподобляться бульварной прессе, а посвятит себя общественной и культурной жизни города. И не обманул читателя. Подтверждение тому — на 5-й полосе. Любой другой издатель постарался бы разнюхать максимум подробностей скандала, разгоревшегося в здании Городской управы во время заседания. Сделал бы материал центральным в рубрике «Происшествия» или «Криминальная хроника», а Чаусов умудрился дать его несколькими предложениями прямо в обзоре заседания. Подумаешь, полковник «У», пришедший в управу получить деньги за аренду казармы, разозлился на кассира и начал оскорблять его. Обыденность, закончившаяся составлением протокола на грубияна.
Вот так криминал
В рубрику «Происшествия» почему-то попала краткая заметка о гостях Минска. В ней говорилось, что в город из Петербурга прибыли графы Красицкий и Милорадов, остановившиеся в гостиницах «Европа» и «Гарни». В чем криминал, неизвестно. Скорее всего, при верстке забыли отделить чертой эту новость от криминальной колонки.
Рекламный ход
Мы не можем утверждать, что отзеркаленный текст рекламы в правом нижнем углу первой полосы не маркетинговый ход того времени. Возможно, так хотели привлечь к ней больше внимания, играя с читателем в «расшифруй-ка». Скорее всего, виноваты банальная спешка и невнимательность ответственных сотрудников при сдаче в набор первого номера «Минского курьера». Ведь и на остальных полосах достаточно опечаток и ошибок.
Спешите видеть!
«Только 29 января (11 февраля) 1908 года в Городском театре бенефис Л.Н. Дрейцера. В честь его 30-летия на службе в театре будет дана пьеса «Фрина».
Попробуйте догадаться, кем 30 лет работал Дрейцер. Подскажем: его знали в лицо почти все зрители. Искушенные поклонники постоянно спрашивали у него подробности будущих постановок. Дрейцер был в курсе многих эксклюзивных новостей из-за кулис. Например, что лучший исполнитель главной роли в постановке выйдет на сцену такого-то числа. Хотите насладиться именно его игрой — берите билет на этот вечер.
Догадались? Дрейцер все эти годы работал кассиром в театре.
Взгляд на сцену
На 5-й полосе первого номера «Минского курьера» культуре отведена треть площади полосы. Две большие статьи, в которых авторы подробно разобрали постановки «Эрос и Психея» и «Вечерняя заря». О первой, премьера которой состоялась 25 января (7 марта) на сцене Городского театра (ныне Купаловский театр), критик отозвался довольно лестно — как о самом сценарии, так и о декорациях. «Постановка в Городском театре более чем удовлетворительна. Талантливый режиссер Славский продумал все детали, а дирекция не пожалела затрат; получилась картина редкая на провинциальной сцене».
В те годы поход в театр был важным культурным событием для интеллигенции. Каждую постановку обсуждали в мельчайших подробностях: игру актеров, декорации, музыку и так далее. Неудивительно, что многие желали прочитать мнение театральных критиков и в разговоре упомянуть их замечания или похвалу. Поэтому издатель не пожалел места под рецензии.
В дореволюционные годы главным культурным развлечением был театр. Посмотреть на игру артистов любительских и гастролирующих трупп можно было почти в любом заведении, где есть просторный зрительный зал со сценой. Особым шиком считалось посещение Городского театра. Кино и цирковые представления считались развлечением для необразованных рабочих и мелких служащих.
Вторая постановка шла 25 января параллельно «Эросу…» на сцене Литературно-артистического общества. Ее премьера состоялась осенью 1907 года, и с тех пор ее успели дать несколько трупп. В этот раз играли любители. Автор статьи под псевдонимом Театрал признал, что гардероб театральных костюмов у общества довольно скуден. Из-за этого постановка оказалась лишена множества подробностей солдатского быта. Например, вместо изощренных мундиров германских улан актеры вынужденно довольствовались русскими солдатскими рубашками. «Но если признать тезис, что «играет не костюм, а артист», надо признать, что любители вполне справились с пьесой. Главные роли фон Лауфена (Чистяков), Гельбига (Лернер), Фолькгарта (Ермилов) были исполнены вполне удовлетворительно. Лернеру удалась третья сцена (на суде), в которой он проявил разнообразную и тонкую мимику. Ермилов в той же сцене проявил слишком много «страсти»; Фольгарт (как в оригинале статьи. — Прим. авт.) едва ли мог по своей психологии старого, хорошо выдрессированного солдата, броситься с такой злобой на фон Лауфена; когда перед ним открывается страшная тайна, он делает движение не от злобы, а скорее от боли; так, по крайней мере, толкуют эту сцену в Александровском театре», — похвалил игру актеров-любителей Театрал.
Приключения Бальмонта
В рубрике «Литература и искусство» читателей познакомили со злоключениями Константина Дмитриевича в эмиграции. Приведем краткую заметку целиком: «В Москве получено известие о несчастном случае с поэтом К.Д. Бальмонтом. Находясь в Брюсселе, он попал под вагон трамвая и сильно пострадал; помимо общих ушибов, К. Бальмонт получил перелом ноги выше колена. В настоящее время он находится в больнице и последствия полученных им повреждений еще не могут быть определены». Правда, издатель немного слукавил и сыграл с читателем в «испорченный телефон». Новость о том, что поэт сломал ногу, первым дало Петербургское телеграфное агентство. В ней говорилось, что Бальмонт «был настигнут и сшиблен с ног автомобилем» и, лежа в брюссельской больнице, «на некоторое время лишен возможности работать».
В «МК» автомобиль поменяли на трамвай, а источником информации указали абстрактную Москву, а не телеграфное агентство. Новость от этого хуже не стала.
На самом деле ни в какую аварию Бальмонт не попадал, а перелом получил, пытаясь свести счеты с жизнью. В Брюсселе Константин Дмитриевич во второй раз выбросился из окна на мостовую. После излечения оказалось, что Бальмонт может нормально ходить! В 1890 году после первого прыжка сломанная бедренная кость срослась, нога стала короче. 18 лет Бальмонт хромал. В Брюсселе он сломал вторую ногу, которая также укоротилась после выздоровления. Так обе искалеченные ноги сравнялись в длине.
Читайте также:
Проблемы с хлебом и уборкой снега. О чем писали в первом номере «Минского курьера» 115 лет назад
«Минскому курьеру» – 115 лет. Пришло время вспомнить новости, рассказанные «МК» в первом номере
«Минскому курьеру» — 115 лет. Самое время вспомнить, с чего начиналась его история
Смотрите также:
