На каком-то публичном выступлении Шкловский изобразил современную русскую литературу в притче:
Еду я вчера на извозчике, а у него кляча еле плетется.
— Что же это ты так?
— Это, — говорит, — что! Вот у меня дома есть кляча, так это кляча! Серая в яблоках. Красота!
— Так что ж ты ее не запрягаешь?
— А у меня для нее седока нету.
Вот так и мы, писатели.
Эти стоки из книги «Человек за письменным столом» были написаны в середине 20-х годов.
А чтобы Лидия Гинзбург написала сегодня?!
Она родилась в Одессе. Из Одессы, как из Гоголевской «Шинели, вышел целый, выражаясь языком военных сводок, писательский батальон:
Катаев, Ильф и Петров, Бабель, Зощенко, Олеша, Паустовский, Анна Ахматова (под Одессой), Куприн, Грин (хотя и родились не в Одессе, но жили и творили именно там).
Лидия Яковлевна Гинзбург - литературовед, который выпадает из рамок классического литературоведения, что и неудивительно. Ведь ее учителями были Юрий Тынянов, Виктор Шкловский и Борис Эйхенбаум. Поэтому скорее - писатель с ее "промежуточной прозой", замечательно пластичной и не заунывной (как, скажем, у Лотмана).
Лидия Яковлевна - необходимое связующее звено не только между ОПОЯЗом, но и Серебряным веком и новым временем. Ее собеседниками на литературном пиру были Маяковский, Ахматова, Надежда Мандельштам, Гуковский и т.д.
Для нытиков и хлюпиков, которые любят устраивать истерики по поводу (коронавируса, спецоперации и т.д.) и так, без повода, отсылаю к биографии Лидии Яковлевны.
После разгрома формальной школы она лишилась работы. Пережившая Блокаду и похоронившая мать, Лидия Яковлевна сохранила присутствие духа и ясный ум до самого конца.
Ее книги: "О лирике", "О психологической прозе", "Записки блокадного человека", и многие другие - должны быть в библиотеке каждого уважающего себя писателя:
Хорошо и счастливо работается только тогда, когда работа заливает сознание. Я люблю писать по ночам, потому что ночью теряется рассеивающее ощущение движения времени. Днем только в самых редких случаях удается достигнуть этой окаменелости, глубокого безразличия к окружающему. День весь расчленен; он измеряется и управляется дробными величинами часов; причем каждый час имеет свою характеристику, настойчиво поддерживающую дробление...
Думаю, что сейчас Лидия Яковлевна не написала бы ни строчки.
Потому что седока нету?
А что есть?
Кто-то говорил, что есть два рода дураков: зимние и летние. Летнего дурака видно сразу и издали. А зимний должен сперва снять калоши и шубу и размотать кашне — тогда уже все становится ясным. В. добавляет, что попадаются еще тропические дураки.
Икс из тех, кто, сняв с человека голову, интересуется потом, не растрепался ли у него при этом пробор.
Остались те, кто остались. Писатель, как вид, исчез!