Я не поклонник американского кино, хотя некоторые работы, безусловно, интерес вызывают. «Кит» с Бренданом Фрейзером стала смотреть, во-первых, из-за актёра (не сомневалась, что он достойно справится с ролью), во-вторых, из-за диаметрально противоположных отзывов, а еще потому, что, начав, не смогла оторваться (хотя советовать его всем для просмотра не буду, очень уж специфическое кино).
Сюжета, по сути, никакого нет - есть несчастные, каждый по-своему, люди, встречающиеся в мрачной, гадкой квартире преподавателя литературы (ещё одна причина смотреть)), который не выходит из дома, так как разъелся (нет, разожрался!) до 270 килограммов.
Чарли ведёт курс литературы он-лайн и не включает камеру, что удивляет студентов, но не удивляет нас, ибо мы, зрители, видим и этот огромный, сползающий к ногам живот, и слоновьи ноги, и запущенную, мрачную обстановку в квартире - кажется, что и смотреть-то нечего, но почему-то не можешь остановиться. Детски лучистые глаза Чарли (Фрейзера), его странная просьба прочесть ему сочинение, обращённая к незнакомцу, вместо того, чтобы вызвать неотложку (хотя понятно, что человек на грани смерти) заставляет остаться с героем.
Из гоголевской «Шинели» вышла не только русская литература, но, похоже, и мировая. Время идёт, а проблема «маленького человека» остаётся. И что самое трагичное, не спасает даже причастность к высокому – к искусству. Ничто не может спасти человека, кроме него самого. А если нет ресурса? Ведь с Акакием Акакиевичем была та же история: украденная шинель лишила смысла существования, а отсутствие высокой цели не дало сил на восстановление. У «кита» Чарли, кажется, смысл есть: во-первых, восстановить отношения с дочерью, тем более, она выросла, что называется, трудным подростком. Во-вторых, есть же его работа, видимо, любимая, поскольку он находит в себе способность к восхищению. Именно эти сюжетные линии мне показались наиболее значимыми, и, признаться, я думала, что либо любовь к ребёнку, либо к своей работе заставит героя что-то изменить в жизни.
Моя любимая учительница литературы ушла из школы, не доработав даже до пенсии, со словами: «Устала объясняться в любви Лермонтову, Гоголю, Толстому». Меня поразило это тогда, двадцать лет назад, не забываю я об этом и сейчас, когда ловлю саму себя на мысли, что порой тоже устаю признаваться в любви великим. Видимо, «наевшись» изысканных блюд, мы мечтаем о чём-то простом.
Есть еще одна тема, над которой заставил поразмышлять «Кит» лично меня: Чарли, а потом двое других персонажей читают так полюбившееся герою сочинению, а я не могу выключить в себе критически настроенную «училку» и мысленно ставлю за работу … «трояк». Ну, что это, в самом деле: нет ни изысканности метафор, ни глубины анализа, ни развёрнутой характеристики персонажей. Есть только искреннее сочувствие герою (а речь в сочинении идёт о романе Г. Мелвилла «Моби Дик»). Но нам же, учителям, этого мало! А где аллюзии, где параллели? Что это, в самом деле: восьмиклассница пишет, что ей скучно было читать многостраничные описания! Безобразие! А ведь только представьте, какой надо обладать смелостью, чтобы в 15-16, да даже и в 40-50-60 смело сказать то, чего до тебя никто не говорил.
Я часто в комментариях к статьям различных авторов встречаю «фи» по поводу и без повода, и вот что меня всегда поражает в подобных оценках: откуда в нас, воспитанных великой, пронизанной гуманистическими идеями литературой, где чуть не каждый второй герой может про себя сказать: «Я странен? А не странен кто ж?», такая нетерпимость к своемыслию? Что заставляет критично и безапелляционно относиться к чужому, не близкому нам мнению, да еще и высказывать в категоричной форме? Причём, чаще всего достаётся самым безобидным.
Финал картины «Кит» драматичен. Да он и не мог быть иным: человек, долгое время «наступавший на горло собственной песни», вряд ли сумеет воспрять. Но оставить продолжение – в детях, учениках, в своих работах -способен каждый.
Давайте будем бережны и к себе, и к другим, так как даже самая обыкновенная, скромная, ни на что не претендующая жизнь имеет право быть!