"Мой конец-это мое начало" - сказала как-то раз одна очень знаменитая женщина. Многие знаменитые мужчины могли бы с этим согласиться.
Всех героев нашей серии рассказов про убийство Цезаря ждал весьма трагический конец. Но он же и стал началом их бессмертия.
Мы закончили предыдущую часть на том, что Цезарь победил своего самого влиятельного врага, Гнея Помпея, на поле битвы. Помпей сбежал в Египет, где и нашел бесславную смерть.
Более того, после Фарсала Цезарь одержал еще более важную победу - в умах. Не без помощи человека, который впоследствии станет его убийцей. Марк Брут, первым из "центристов", ранее державшихся стороны Помпея, протянул Цезарю свою руку. И Цезарь ее пожал. Более того, поступок Брута, обладателя репутации эдакого нравственного камертона (ну по крайней мере в светском обществе Рима)
Марк Брут, весьма почитаемый за скромность своей жизни, за славу своих предков, а также за свою всем известную честность
Так вот, поступок Брута сподвиг и других его друзей сходных убеждений, сделать то же самое - примириться с Цезарем.
Цезаря принято превозносить за "прощение", дарумое им направо-налево... Но Цезарь прежде всего был практичным человеком, и не мог не понимать - что чем меньше против него воюет народа, тем лучше. Тем более вероятна победа. "Примирение сторон" и помощь Брута в этом примирении были ему весьма кстати.
При этом сам Брут не был до конца... уверенным, так скажем, в своем выборе. Об этом он достаточно откровенно поведал в одной из своих книг, где рассказывает о неудачной попытке примирить Цезаря с одним из его злейших врагов, бывшим консулом Марцеллом. Марцелл после поражения Помпея отказался продолжать вооруженную борьбу, но и в Рим вернуться не пожелал - выбрав добровольную ссылку на острове Митилена.
"Вы никогда не сможете по-настоящему быть в ссылке, если берете в нее самих себя...
Но когда я оставлял его ( Марка Марцелла) на Митилене, чтобы самому вернуться в Рим, у меня почему-то было такое чувство, что это я отправляюсь в ссылку, а не он".
Дело в том, что Фарсалом и смертью Помпея гражданская война не закончилась. Часть помпеянцев продолжала сражаться. Сыновья Помпея, тесть Помпея - Сципион, Лабиен - бывший легат Цезаря, и тот кто нас сегодня больше всех интересует - Марк Порций Катон, родной дядя Марка Брута.
Катон-трагическая личность. Один из самых ярых поджигателей войны, после ее начала он сильно присмирел. Не в смысле - испугался, а в смысле - осознал последствия своих поступков. После начала гражданской войны Катон стал гораздо более терпимым. Гораздо более прощающим. Иногда даже кажется, что несмотря на их очевидные различия и взаимную ненависть, они с Цезарем были гораздо больше похожи друг на друга, чем готовы были признать. Ну знаете, известная психологическая ловушка - когда ты ненавидишь кого-то очень сильно, это значит, что ты ненавидишь в себе недостатки, которые олицетворяет этот человек.
Когда Катон ненавидел Цезаря за аморальность, приспособленчество и амбиции, это потому, что и сам, бывало, ради амбиций позволял себе отступить от принципов. Когда Цезарь ненавидел Катона за лицемерие - истинного лицемера и актера больших и малых театров он видел в самом себе.
Ну это мое мнение...
А факты в том, что ненавидели они друг друга от всей души. И когда положение Катона, запертого в городе Утика, стало безнадежным - он, понимая, что победа уже не возможна (победа-это восстановление Республики), устроил спектакль, который заставил всех содрогнуться.
Едва, однако, Бут вышел, как он обнажил меч и вонзил себе в живот пониже груди; больная рука не смогла нанести достаточно сильного удара, и он скончался не сразу, но в предсмертных муках упал с кровати, опрокинув стоявший рядом столик со счетною доской, так что рабы услышали грохот, закричали, и тут же в спальню ворвались сын и друзья. Увидев его, плавающего в крови, с вывалившимися внутренностями, но еще живого — взор его еще не потускнел — они оцепенели от ужаса, и только лекарь, приблизившись, попытался вложить на место нетронутую мечом часть кишок и зашить рану. Но тут Катон очнулся, оттолкнул врача и, собственными руками снова разодрав рану, испустил дух.
Цезарь был в бешенстве. Такой враг нужен был живым. Чтобы Цезарь его благородно простил. Мертвым, отказавшись от благодеяний, он стал куда опаснее. Проклятый Катон даже в этом сумел подложить Цезарю свинью.
Марк Брут в тот момент находился в провинции Цизальпийская Галлия, которой управлял по поручению Цезаря. Все-таки Юлий, в лучшей своей ипостаси, был тактичным и тонким человеком - такой фигни, как заставлять воевать с собственным дядей, за Цезарем не водилось.
Принято считать, что смерть Катона как бы легла несмываемым пятном на Брута, заставила его чувствовать вину за собственное приспособленчество.
Но это не так. Поступок дяди в тот момент не сильно впечатлил племянника. О самоубийстве Катона Брут у Плутарха говорит следующее.
«Когда я был молод и неопытен, Кассий, у меня каким-то образом — уж и сам не знаю как — вырвалось однажды опрометчивое слово: я порицал Катона за то, что он покончил с собой. Мне представлялось и нечестивым, и недостойным мужа бежать от своей участи, не претерпеть бесстрашно все, что бы ни выпало тебе на долю, но скрыться, исчезнуть
К тому же, как я уже говорила, Катон стал весьма мягким, это не был поступок в стиле Магды Геббельс... всех оставшихся - сына, друзей, он призвал примириться с Цезарем.
Как близкий родственник покойного, Брут посчитал нужным поступить как положено в таких случаях. А принято было сочинять похвальное слово усопшему. Брут попросил сделать это Цицерона.
Цицерон, который всегда несколько более нервно воспринимал действительность, оказался в замешательстве. Он написал речь о Катоне, и это был шедевр... но Цицерон боялся ее публиковать. Он понимал, что Цезарю все это не понравится. Это для Брута это был вопрос "дядь", "теть" и прочих родственников с их вечными склоками. А Цицерон с Катоном и Цезарем прожил всю жизнь. И не в частном смысле (как у Брута), а именно - прожил рядом с ними политическую жизнь. И Цицерон понимал, что если хвалить Катона как политика (коим он и был всегда) - то это хвалить его за "Я же вас всегда предупреждал насчет Цезаря, он хочет только одного - уничтожения республики и восстановления царской власти. Он шел к этому всю жизнь. И пришел таки".
Цицерон решил таки опубликовать свою работу, прикрывшись Брутом, как заказчиком. Ну типа племянник заказал речь в честь дяди, что такого. И вообще, если есть вопросы у Цезаря, пусть задает их Бруту напрямую.
Племяннику кстати работа Цицерона не понравилась, и он написал похвальное слово Катону сам.
Цезарю не понравились оба "Катона". И если в адрес Марка Брута он мог пошутить по поводу его литературных способностей, то Цицерон взбесил его гораздо больше. И Цезарь решил ответить - тоже пером.
Он написал Анти-Катона.
Цицерон, прочитав это произведение, поразился - насколько пасквиль Цезаря оказался злобным и глупым. Совершенно неправдоподобным и даже не смешным. Претензии Цезаря сводились к тому, что ваш обожаемый герой - просто пьянь подзаборная.
К сожалению, ни одна из этих работ не дошла до нас. А полемика была интересной - "Катоны" Цицерона и Брута, "Анти-Катон" Цезаря, плюс потом еще Октавиан написал своего "Анти-Катона" в ответ на сочинение Марка Брута.
Ну в общем, Цезарь начал чувствовать, что благодаря этой Катоновой эпопее, начал терять общественную поддержку.
В Рим они с Марком Брутом вернулись практически одновременно, летом 45 г до нэ.
Брут из Галлии, Цезарь из Испании,где одолел и расправился с Гнеем Помпем мл. Гражданская война закончилась. До убийства Цезаря оставалось чуть более полугода.
Возвращение Марка Брута сопровождалось светским скандалом. Едва он добрался до дома, сразу же уведомил свою супругу Клавдию, с которой они как бы были женаты 10 лет, что разводится с ней. Скандал случился не из-за развода как такового, этим-то в Риме было никого не удивить. Ну просто нужен был какой-то повод... Инцест жены с собственным братом считался уважительной причиной и тп.
Брут не счел нужным придумывать повод. Но и сама Клавдия видимо была порядочной женщиной, о которой ничего и не придумаешь - а теперь ее просто выкинули, и из дома, и из жизни.
Спешка стала понятной пару недель спустя. С Клавдией Брут развелся, чтобы жениться на другой женщине. Своей двоюродной сестре Порции, дочери Катона.
Продолжение тут