Саша продолжал лежать в больнице, теперь я ездила туда раз в неделю со стандартным набором - свежее белье, чистая одежда, продукты. Обратно увозила стирку и тяжелое ощущение ненужности. Сын был апатичен, равнодушен, лицо не выражало толком никаких эмоций, это выглядело жутковато, будто У Саши стерло все, кроме интереса к еде. Обычно посещения проходили стандартно - я показывала Саше пакет с продуктами, он выбирал то, что хочет поесть прямо сейчас, я доставала маленькую бутылочку минералки, и сын принимался за методичное уничтожение печенья, или пары груш, или пряников. После того, как он все доест, я оформляла передачу и передавала ее работникам кухни, которые и принимали пакеты с продуктами для больных, потом пять минут Саша со мной разговаривал, обычно сводилось к тому, что у него все хорошо, сейчас он переоденется и вынесет мне грязную одежду для стирки. Получив "сдачу" в виде пакета с бельем, мы с сыном прощались, и он спокойно уходил в палату, а я - уезжала домой. Телефон носила с собой везде, где только можно и нельзя - ожидала вызова на экспертизу. О спецтранспорте можно было забыть - денег бы не хватило - один рейс в Ставрополь на "скорой" стоил около семнадцати тысяч. Итого - в оба конца - тридцать четыре. Мне было проще заплатить восемь тысяч за такси. Взялся все тот же таксист, что уже возил нас в больницу. Так что я просто ждала звонка, и сама звонила в бюро экспертизы в понедельник и в пятницу. Пока новостей не было. Примерно в таком режиме тихо прошло время до нового года. На новогодние каникулы пришлось сына забирать из больницы, это было условие завотделением- он сказал, что после них Сашу опять госпитализируют, но на праздники надо "разгрузить отделение", и что Саша достаточно стабилен после двух с половиной месяцев госпитализации, чтобы можно было его отпустить домой. Куда бы мне было деваться, пришлось забирать. Правда, сын был действительно спокоен, лекарства у нас были, так что я не особенно беспокоилась на этот счет, что будет, то будет, соблюдаем осторожность и "бдим".
На новый год решили собраться у нас, пришли соседи, и стол пополнился дополнительными блюдами - хоть и договорились по-минимуму готовить, но все равно получилось много всего. Саша был счастлив - все время за столом он сосредоточенно жевал, пока я не остановила, потому что видела, как начали глаза закрываться. Он переел, и, опьяненный сытостью, упал спать в соседней комнате. Мы все сидели за разговорами еще долго, и периодически из Сашиной комнаты слышалось - Мама, а еда завтра будет, а еще останется? В больнице Пятигорска он не похудел нисколько, поэтому сказать, что его там плохо кормили я не могла. Однако именно вкусная, праздничная еда вызывала у сына неконтролируемое желание слопать все сразу. Последние два года Саша каждый домашний праздник ел, пока не остановят, бывало и так, что просил есть на следующий день очень рано - около шести утра, и не успокаивался, пока не будет съедено все подчистую.
Дочка, в белом праздничном платье и красивой прическе с мишурой, выглядела повзрослевшей феечкой, которая кружилась, шурша "волшебной палочкой" с приклееными лентами дождика. Уложить ее спать удалось только в двенадцатом часу, зато она сразу и глубоко уснула, пока я острожно вынимала шпильки из "взрослой" прически с локонами. В целом был хороший, спокойный вечер с близкими людьми, и очень хотелось верить в лучшее в будущем году.
Передышка длилась недолго, уже второго числа приехал Антон, и пригласил в гости Соню, понимая, что одну я ее не отпущу. Дочка с визгом восторга побежала одеваться, мне пришлось последовать ее примеру - отговорок не было, да и с учетом того, что Саша был дома, выбор был между двух зол. Оказывается, жил он и вправду через две улицы, но достаточно далеко, чтобы это не было в пешей доступности, и на том спасибо. Я понимала, что меня встретит его нынешняя пассия, поэтому заранее успокаивала себя тем, что я просто сопровождаю дочь, в крайнем случае сяду на стул и буду сидеть в телефоне, приглядывая за дочерью.
Антон помог дочке выйти из машины, пригласил нас внутрь. За воротами оказался полностью залитый бетоном двор, переходящий в бетонную дорожку, которая вела за дом - там, на крохотном клочке земли я увидела небольшой мангал, от которого шел дым - Антон готовился жжарить шашлык. Дочка покрутилась у огня, но довольно быстро попросилась в тепло. Мы зашли в дом, попали сразу на кухню, она же прихожая. Я помогла дочке раздеться, сняла сапожки, потом разделась сама. Из глубины дома послышались шаги, я подняла глаза и узнала в Лиде директора одного из сетевых магазинов, в котором работал Антон до своего устройства на склад. Этот магазин был недалеко от нашего дома, поэтому мы часто туда ходили, периодически видела директрису, помогающую раскладывать товар или курящей на улице. Как-то Антон нас даже знакомил - просто не подумала, что именно эта Лида. Вот так номер. На лице женщины я не заметила ни удивления, ни каких-либо других чувств, кроме вежливой улыбки. Она пригласила Соню посмотреть мультики и поиграть в комнате, пояснила мне, что там ковры в два слоя, теплый пол, можно играть и телевизор смотреть. Я прошла за дочкой, которая тут же обложилась подарками, перескакивая время от времени от новой куклы до плюшевого (ОПЯТЬ!) мишки. Я убедилась, пол теплый, и приготовилась поиграть с дочерью, но Лида попросила меня пройти на кухню, пока Антон готовит шашлык, потому что ей "нужно со мной поговорить". Любопытство, как говорится, кошку сгубило, но я пошла, только убедившись, что дочка в безопасности и занята. Мы сели за стол, на котором уже стояла чашка с салатом, разложена зелень и лаваш. Я внутренне усмехнулась - все, как любил Антон, прям в точности. Не хватало только шашлыка и его самого за столом. Лида, помявшись, начала:
- Кристина, я сказать Вам хотела, в общем, я Вам очень благодарна, что Вы отпустили Антона. - она подняла глаза, я спокойно смотрела на нее, судя по интонации, она еще не закончила.
- Понимаете, я очень переживала, что Антон уходит из семьи, у вас же ребенок общий, это тяжело, наверное. Вы не переживайте, алименты он будет платить.
- Я и не переживаю. - на кухню прибежала Соня, что-то пролепетала про поесть, Лида с моего разрешения предложила ей огурец, дочка взяла и умчалась обратно играть.
- Я его очень люблю, он для меня очень дорог. - Лида порозовела, но продолжила - я боялась, что Вы его не отпустите, как это в Новосибирске произошло. Мне было тогда очень плохо, но я понимала, что у вас с ним дочка маленькая, поэтому сказала, что буду его ждать.
До меня дошло, у кого он жил, когда мы расходились, ну, теперь понятно. Интересно, конечно, получается, он с ней закрутил еще когда в магазине работал. А у меня даже возмущения не было, так, скорее на смех пробивало, но я понимала, что человек искренне верит в то, что говорит. Эх, Лида, не знаете Вы еще, насколько он может быть дОрог. Я себе не могу позволить такого дорогого мужчину.
В дальнейшем разговоре она вела себя так, как будто отчитывается о приеме какой-то очень важной, дорогой и очень хрупкой вещи, это было настолько выражено, что возникало ощущение необходимости подписать акт приема-передачи.
Не было у меня к ней никаких претензий, может быть, она их ждала, я не знаю. Факт в том, что мне было ее жаль, хоть я надеялась, что у них что-то нормальное сложится. Детей тут явно не будет - Лида старше Антона лет на пять минимум. Ну, вроде бы любит, по крайней мере глаза как звезды при виде него, Антон как раз зашел на кухню с блюдом готового мяса, сходил за дочей и мы все вместе сели обедать. После еды прошло около часа, дочка собрала свои подарки и решительно потребовала ехать домой. Я поддержала, и тем же порядком, на машине Антона мы уехали домой. Вот такие интересные праздничные застолья у нас.
Девятого января, как и говорил врач, я отвезла Сашу обратно в больницу. Он воспринял это спокойно, мы об этом его предупреждали, да и не было у него там никаких проблем, иначе он бы не поехал спокойно. Антон появлялся еще пару раз , но больше в гости не звал, да дочка и не просилась, мне тоже не надо было. Как-то устаканилось и успокоилось все, интересно, насколько долгой будет эта передышка. После новогодних каникул навалилась куча дел по работе, закрутилась обычная карусель работы и домашних дел, вот только теперь добавилось два звонка - понедельник-пятница, в бюро по экспертизе. Мне ответили только в двадцатых числах января - экспертиза назначена на второе февраля, на десять утра. Приехать надо к девяти, для первичного осмотра и сбора анамнеза. Фух, выдохнули. А письменного приглашения я так и не получила, но мне сказали, что это неважно - главное, что у них назначено. Добро. Согласовали с завотделением, что я забираю Сашу, с выпиской, первого февраля. А второго в пять утра мы должны быть уже в пути. Передышка кончилась.