Шел февраль тысяча девятьсот семьдесят девятого года. Зима стояла ветреная и бесснежная, как и тысяча предыдущих зим в этом краю. Но солнце уже с каждым днем поднималось все выше, грея душу предстоящим дембелем. Дни были наполнены обычной армейской суетой, стрельбы, вождения, наряды. Но с начала февраля поползли слухи о неспокойной обстановке на границе. Наш мотострелковый полк был расположен недалеко от границы с Китаем, в городе Сайн-Шанде, столице Восточно-Гобийского аймака Монголии. Близость, а также непростые отношения с Китайской Народной республикой, вызывали у нас интерес к происходящему в этой стране. Да и наш полк, дивизия, и в целом тридцать девятая армия, были развернуты в Монголий на случай противостояния с Китаем. Все чаще на политзанятиях, замполит зачитывал выдержки из газет о международной обстановке, об ухудшающихся отношениях КНР с дружественным нам Вьетнамом. Китай готовился к боевым действиям на два фронта. В случае войны с Вьетнамом, китайское руководство не исключало возможности удара со стороны СССР и Монголии. Для этого были приведены в повышенную боевую готовность военные округа Народно - Освободительной армии Китая граничащие с СССР и Монголией. С нашей стороны также войска в Монголии, Забайкалье и Приморье были приведены в полную боевую готовность. В частях и соединениях готовились к боевым действиям. В танковом батальоне где я служил, на машины загрузили дополнительный боекомплект. Поступили довольно оригинально, закрепив тросиками на корме машин, ящики со снарядами и патронами. Со стороны это выглядело это неуклюже, танки стали похожи на вьюченных верблюдов, но это позволяло транспортировать дополнительный боекомплект. При необходимости ящики можно было разгрузить за несколько минут. Кроме того, механиков- водителей освободили от всех нарядов и занятии. Во всем стало чувствоваться напряженное ожидание. И вот в середине февраля, Китай вторгся на территорию Вьетнама. Это известие произвело на нас глубокое впечатление. Помню, как замполит читал нам газету о ходе боевых действий, в которой были опубликованы снимки сгоревших китайских танков. Из сводок следовало, что за первые три дня войны Китай продвинулся на пятнадцать километров вглубь Вьетнама. Но тем не менее Вьетнам довольно успешно противостоял Китаю и остановил наступление. Разговоры о войне шли везде, в парке, в курилке, в расположении роты. Мы все были на стороне Вьетнама, осуждали Китай, еще свежи были события десятилетней давности на острове Даманском. Не помню, как и от кого пошла эта инициатива, но многие стали писать заявления об отправке добровольцами во Вьетнам. И это было не просто акция спущенная сверху, а решение принятое лично каждым, по велению души. Мы искренне хотели помочь дружественному Вьетнаму, каждый хотел поехать. Старослужащие, пользуясь своим положением, запрещали писать заявления молодым, боясь конкуренции. Поясняли тем что: – «Из за вас неопытных могут нас не взять». Молодые бойцы обижались и жаловались командирам. Но все решилось просто, на построении батальона, командир поблагодарил нас всех за проявленное чувство интернационального долга. Затем пояснил, что возможно и нам придется в ближайшие дни выйти по тревоге, что нужно быть готовым к выходу. В несколько последующих дней все жили ожиданием тревоги. Готовились основательно, загрузили на машины самодельные печи, названные кем-то с легкой руки, швейцарским брендом бытовой техники «Паларис». Также каркасы самодельных разборных палаток. В такой палатке устанавливался «Паларис», - представляющий из себя металлическую трубу с отверстием для залива соляра и окном для поступления воздуха. Гудела эта печь как реактивный двигатель, труба раскалялась докрасна, давая тепло что бы согреться. Также пополняли запасы сгущенки, печенья и сигарет купленные на личные деньги экипажей, и хранящиеся на каждой машине как неприкосновенный запас. Получили на каждую машину по ящику гранат, в каждом взводе на одной из машин закрепили по баку с антифризом. Подготовились к выходу основательно, потянулись томительные дни ожидания. Мы механики, с утра уходили в парк, в сотый раз проверяя подготовленные машины. Что бы согреться в холодном боксе, по очереди запускали подогреватели на машинах, греясь в струях теплого воздуха. К обеду возвращались в казарму, смывали копоть с лица и шли на обед. Затем все повторялось до ужина. В ленинской комнате подшивка свежих газет всегда была занята, читали свежие новости о ходе боевых действии, решениях партии и правительства в отношении Китая. Спорили между собой предпологая, будем выходить по тревоге или нет, каждый строил свои догадки. Офицеры говорили, что если придется выходить по тревоге, то это реально будет встречный бой, то есть война. Все понимали значение этих слов, впереди до границы ни наших, ни монгольских войск не было. Мы были первыми, и нам придется принимать первый удар. Разговоры, слухи, предположения, все сжималось в тугую пружину ожидания. Но никакой паники, страха или уныния ни у кого не было. Наоборот все стали как то серьёзнее, старше, каждый внутренне готовился к предстоящим испытаниям. И вот наконец, ранним холодным утром, прозвучал сигнал тревоги. В считанные секунды, все вокруг ожило, замелькало. Топот, шум голосов, громкие команды, создают на первый взгляд суету и неразбериху. Но это на первый взгляд, на самом деле у каждого есть свой, определенный порядок действии, свои обязанности. Механики как можно быстрее убывают в парк, прогревают, затем запускают двигатели и выводят машины из бокса. Командиры танков, наводчики, заряжающие получают в оружейной комнате оружие, необходимое снаряжение и также выдвигаются в парк, занимая свои штатные места в машинах. Вот и я, после объявления тревоги, быстро одев комбинезон, побежал в парк, до которого было рукой подать. Вместе со мной бежали механики батальона, рассыпаясь по боксам и своим машинам. Открыв машину и запустив подогреватель, открыл ворота бокса перед своей машиной, уложил и закрепил трос, затем запустил двигатель. От запущенных двигателей, густой, едкий солярный дым стоял стеной, слезились глаза , было трудно дышать. В батальоне было сорок машин, по тринадцать в роте. В нашем боксе кроме машин нашей первой роты еще была комбатовская машина и штабные БМП и БТР.В общем дым и грохот стоял как в преисподней. Прибывающие члены экипажей занимали свои места. Начали выезжать из боксов, и двигаться к выходу из парка. Вначале машины первой роты, затем второй и третьей. В боксах пехоты, артиллеристов и других подразделений тоже царила суета, дым, рев моторов. Десятки, сотни единиц боевой техники медленно выезжали из парка, вытягиваясь в походную колонну. Проехав непродолжительное время остановились, ожидая отставших. Недалеко стояли юрты окраин города Сайн-Шанда, откуда появилась стайка любопытных мальчишек. Несмотря на пронизывающий холодный ветер, одеты они были в легкие курточки и без шапок. Лысые, малиновые от ветра головы, мелькали между машинами, с любопытством разглядывая нас и танки раскосыми глазенками. Это было поразительно, в ватных комбинезонах, валенках и зимних шлемофонах, нам было холодно, а им холод был нипочем. Вскоре колонна вновь тронулась в путь. Город остался позади, минули скотомогильник с валяющимися прямо на земле трупами животных, и снующими между ними сворами диких собак. Впереди до горизонта простиралась серая равнина, по которой двигался наш полк. Напряжение первого часа тревоги спало, все успокоились, каждый находился на своем месте, занимался своим делом. Ни паники, ни лишних разговоров, ни суеты. Я сидел по «походному» на месте механика, управляя танком. Из-под гусениц впереди идущих машин в лицо летел песок, перемешанный с дымным выхлопом соляра, встречный ветер обжигал щеки. Но на это никто не обращал внимания, стальная лавина полка катилась к границе. Хорошо помню свои ощущения в эти минуты. Неизвестность уже не тревожила, никаких вопросов не возникало. Все внутри как-то подобралось, и было подчинено только одной задаче, внимательно вести машину и готовности четко выполнять команды.
Но никакого встречного боя не произошло. СССР ограничился масштабными учениями по всей границе с КНР. Особенно крупными были учения в Монголии, в которых принял участие и наш полк. Всего в учениях приняло участие двадцать общевойсковых и авиационных дивизии. Общая численность привлекаемых на учения войск составила более 200 тыс. человек личного состава, свыше 2,6 тыс. танков, около 900 самолетов и 80 кораблей ТОФ. Из запаса было призвано свыше 52 тыс. чел приписного состава и поставлено из народного хозяйства 5 тыс. автомобилей. В Монголии, в учениях приняло участие шесть мотострелковых и танковых дивизии, причем три из них дополнительно введены в МНР из Сибири и Забайкалья. Кроме того, было задействовано до трех авиационных дивизии.
За проводимыми учениями Китай вел усиленное наблюдение и сразу же оценил положение как столь серьезное, что побоялся выводить войска из пунктов постоянной дислокации к советско-китайской границе. Не достигнув поставленных политических целей, 5 марта !979 года китайское руководство приняло решение об отводе войск с территории Вьетнама. Всего же официально война между КНР и Вьетнамом продлилась с 17 февраля по 16 марта 1979 года. Хотя приграничные конфликты продолжались еще ни один год.