(«Волки и овцы»)
Наверное, это самая известная фраза из тех, что произносит Клавдий Горецкий – племянник Чугунова.
Ещё до появления на сцене молодого человека мы слышали о его «даровании» подделывать чужой почерк, чем пользуются и пройдоха-дядюшка, и Мурзавецкая. Слышали и о его прошлом: «Думали, ничего из парня не выйдет, не учился нигде и грамоте едва знает, отдали частному землемеру в помощники, так всё одно, что бросили…»
Драматург буквально дарит Горецкому великолепное «соло» в начале третьего действия, где он покажет себя во всей красе. Впрочем, «краса» тут звучит и без иронии – посмотрите на авторскую ремарку: «красивый молодой человек, кудрявый, с румяным лицом; одет в лёгком летнем сюртуке, застёгнутом на все пуговицы; рубашка русская, цветная, без галстуха: панталоны в сапоги». Очень подробно выписана и внешность, и одежда!
И не могу отделаться от впечатления какого-то очарования, исходящего от этого, казалось бы, ярко отрицательного персонажа! Интересно, что не одна я – в комментариях читаю: «Мне из них больше всего нравится вот этот второстепенный персонаж, который "позвольте для Вас какую-нибудь подлость сделать"», «А Горецкий - это вообще, сплошное очарование!» Не могу забыть, как в спектакле Малого театра, к которому у меня вообще-то немало претензий из-за махрового переигрывания дам-исполнительниц (по крайней мере, на тех спектаклях, на которых была), играл эту роль незабвенный А.Ю.Овчинников, открыто смеявшийся над дядюшкой, распевая: «В Сибирь меня, на каторгу, погонят молодца» (вспомним испуг Чугунова в сцене с Мурзавецкой: «Да что за пропасть! Только и слышу от всех, что Сибирь да Сибирь»):
Откуда же такое впечатление? Мне кажется, что есть в беспутном «Клашке» какая-то изломанная, но всё же честность. Он ведь дядюшку, давшего ему слишком мало денег на гулянье, спросит: «Ну, а если мне кто-нибудь больше даст, так, стало быть, продавать вас с Мурзавецкой-то?» - а потом и крикнет ему вслед: «Дядя! Слушай! Коли больше дадут, я вас продам; вы так и знайте. Говорю я тебе, что мне гулять охота пришла. А коли мне в это время денег не дать, так я хуже зверя».
И ведь действительно, в сцене с Лыняевым, обещая раскрыть «да хотя бы рассекрет» («У меня своих секретов нет, а если какой чужой, так что мне за надобность беречь его. Я для Глафиры Алексеевны всё на свете…»), он поначалу не выдаст дядю: «Эх! Спросите что-нибудь другое!.. Да мне что ж, пожалуй; только за это деньги заплочены». А потом, получив бо́льшую сумму, как и предупреждал, «продаёт» Чугунова, однако не могу вновь не привести его фразы: «(берёт деньги). Покорно благодарю-с. (Кладёт деньги в разные карманы.) Десять назад отдам — скажу, мало дали». А затем, начав действовать в интересах Беркутова, и эти деньги Лыняеву вернёт…
Глафира расскажет: «Он действительно влюблён в меня и пишет мне стихами письма чуть не каждый день. Такой милый — ответа не требует, а только изливает свои чувства передо мной». Беда в том, как он стремится выразить свои чувства: «Глафира Алексеевна, позвольте для вас какую-нибудь подлость сделать… Чем же я могу доказать?.. Глафира Алексеевна, хотите, весь этот забор изломаю?.. Как бы я для вас прибил кого-нибудь, вот бы трёпку задал весёлую!» (мне всё время Н.В.Гоголь вспоминается – «двадцатилетняя плечистая натура его так и порывалась развернуться»). Мне очень хотелось бы узнать, какие стихи он Глафире писал?
Вся беда Горецкого в том, что, как он сам признаётся, ему неизвестна «разница между хорошим делом и дурным»: «Ведь это философия; так нам где же знать!.. Семейство очень велико было… С шести лет надо было в дом что-нибудь тащить, голодных ребят кормить».
Очень интересен диалог после его признания:
«Горецкий. Что ж, Глафира Алексеевна, прикажите какую-нибудь подлость сделать!
Глафира. Да ведь уж вы сделали.
Горецкий. Велика ли это подлость! Да и за деньги» (то есть он желал бы «сделать подлость» бескорыстно!)
Почему так? Он прошёл суровую школу: «Ведь учить у нас — значит бить; так учили и дома, и посторонние, кому не лень было. Особенно пьяные приказные по улицам». Он привык к тяжёлому труду: «Вёрсты — это мне ничего; я с астролябией по две тысячи ходил. Я и за гривенником, когда он мне нужен, далеко пойду».
Теперь он получил возможность, помогая дяде, многое себе позволить – и пользуется этим: «Я своему сердцу отвагу даю, на гулянье иду… Я вот про себя знаю, что запью сегодня, должно быть, дней на двенадцать». Он прекрасно знает, каков его дядя на самом деле: «Перед кем вы убогим-то притворяетесь? Вы уж это перед чужими; а я свой, родственник. У барыни имением управляете… вон усадьба-то какая! Да чтоб не грабить?»
Чугунов, «побаиваясь», что племянник его «введёт в беду с этим дарованием», держит всё же его при себе: «А прогнать жаль, неровён час и понадобится, не себе, так добрым людям услужить».
Но вот судьба Горецкого меняется. Он попадает в руки Беркутова, который отсылает его из этих мест: «Вы поедете завтра на пароходе в полдень». Чуть позднее Беркутов объяснит Чугунову: «А чтоб ваш племянник не болтал тут, чего не нужно… Он какой-то сорви-голова!.. Я его отправил в Вологду обойти мои леса; он уж теперь катит на пароходе. На дорогу я ему дал пятьдесят рублей; а ведь это ваша была обязанность, Вукол Наумыч; вот эти-то пятьдесят рублей я у вас и вычел».
Вероятнее всего, перед отъездом должен был Горецкий ещё пошпионить и поработать на дядю, но уже в иных интересах – как иначе понять вот это:
«Горецкий. За мной дядя прислал, велит сейчас приезжать. Как прикажете?
Беркутов. Вы не знаете, зачем?
Горецкий. Говорят, дело есть.
Беркутов (подумав). Поезжайте и делайте всё, что вам прикажут. А между тем сбирайтесь… Утром вы мне будете нужны; постарайтесь меня увидать прежде, чем я буду у Меропы Давыдовны; выходите ко мне навстречу, на дорогу».
Думаю, что при этой встрече на дороге Горецкий и представил Беркутову все необходимые документы: «Он говорит, что его принудили, и черновые представил, с которых его списывать заставляли… Он ещё сознался, что вексель на госпожу Купавину писал, а Евлампия Николаевна сегодня заявляет, что у неё похищен бланк».
Что будет с Горецким дальше? Полагаю, что как раз он выйдет сухим из воды и будет верно служить новому хозяину: деньгами его снабдят, а его умение «подлости делать» Беркутову ох как пригодится!
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!Навигатор по всему каналу здесь
"Путеводитель" по пьесам Островского - здесь