Зима пришла в этом году раньше чем обычно. Еще день-два назад было пасмурно и тепло. Самосвалы месили колесами рыжую глину, превращая ее в вязкую жижу. Ходить по стройке от объекта к объекту было не безопасно. Можно было по колено провалиться в эту трясину и просидеть полчаса, а то и час, покуда кто-нибудь не заметит и не вытащит на твердую почву.
Сегодня совсем другое дело. Солнце радостно приветствовало яркими лучами выбежавшего из строительного вагончика раньше других восемнадцатилетнего Пашку. Мороз замостил разбитую дорогу. Большие и не очень лужи сверкали дорогими зеркалами, создавая ощущение праздника. А первый выпавший снег предоставил людям начать день и жизнь с чистого листа.
Второй месяц Пашка трудился на стройке в Сокольниках. В многонациональную бригаду попал случайно, по рекомендации земляка. Тот несколько лет уже работал бетонщиком на стройках столицы вахтовым методом: две недели дома в родной деревне, две в Москве. Ох и тяжело было Пашке первые дни, ехал он скорее Москву посмотреть, чем работать. Надо было перед армией хотя бы чем то заниматься. В колхоз не пойдешь – зарплаты много лет не видели мать с отцом. А даром работать, извините дураков нет Мать всю плешь проела: «дармоед, нахлебник, лодырь» как только не обзывала Пашку. А тут подвернулся случай, решил попробовать, чем он хуже соседа. Мать когда собирала в дорогу всплакнула даже, наказывала поосторожней быть. Осторожный Пашка, осторожный, обещал ведь и осторожным быть и цветной телевизор заработать. Не видел он мать городов русских в своей не длинной жизни ни разу. Манила она его со страшной силой своими разноцветными огнями сквозь черно-белый экран старенького «Рекорда».
Две последние недели сделался Пашка помощником электрика. Электрик на стройке – первое дело. Кто бетон сушит? От кого вся бригада зависит? От электрика. Как просушит электрик бетон, так и дом стоять будет. Очень эта работа нравилась Пашке. Ведь современные дома нынче как строят? Не то что раньше, по кирпичику. Нет, нынче возводят скелет, а затем заливают стены бетоном. Вот эти бетонные стены и сушит электрик, а теперь и Пашка помогает ему, т.е. учиться.
Раньше других из бригады прибежал Пашка на четвертый этаж собирать провода. Закончили сушить. Пора на этаж выше подниматься. Глядь, а там уже Саид опалубку снимает Увидел Пашку, заулыбался, даже да же ломом ковырять прекратил. Передохнуть решил, умаялся. И два сына его тут же рядышком суетятся. Чудные они, эти узбеки. Платят им мало, работу дают самую черную и низкооплачиваемую, а они все улыбаются.
- Здоров, Саид.
- Здравствуй, Пашка
- Ты смотри, быстрей меня взобрался. Ну что, переходим на пятый, или тебе здесь больше нравиться?
- Переходим Пашка, переходим. Вот опалубку разберем и переходим.
Пашка отсоединил провода от трансформатора и начал наматывать на руку приближаясь к Саиду. Подошел к опалубке и боязливо заглянул вниз.
- Блин, Саид, как ты здесь работаешь, хоть бы веревкой привязался, а если кувырнешься вниз? Смотри верхотура какая, грохнешься костей не соберешь. Или ты может птичка?
- Саиду нельзя умирать, – узбек радостно заулыбался. Саиду сыновей женить надо, калым надо. Завтра праздник большой. Рамазан. В праздник не умирают. Саид не птичка, а веревка только мешать будет.
- Что завтра?
- Праздник. Завтра плов кушать будем. Баранину купили, рис купили, казан купили. Приходи Пашка, плов узбекский делать будем. М-м-м. Вкусно.
- Праздник это здорово – приду конечно.
Пашка развернулся и пошел за следующей порцией кабелей к трансформатору. А Саид встав на колени возле самого края снова стал отдирать фанеру от бетона.
Десять шагов и было-то до трансформатора. На восьмом шаге, Пашка услышал странный стук, будто мешок полный пшеницы упал с телеги. А на девятом плачущий визг старшего сына Саида. Когда Пашка оглянулся у края опалубки вместо трех узбеков стояло два. Саида не было. В щели между бетоном и фанерой, где только что стоял Саид торчал лом. Сыновья смотрели вниз. Пашка подбежал осторожно к краю и заглянул. Саид лежал на спине, будто прилег отдохнуть. Он лежал тихо, без движений. Пашка рванулся по лестнице вниз. К Саиду уже подбегали другие члены бригады, начали тормошить, пытаясь делать искусственное дыхание. Саид лежал с открытыми глазами и смотрел в небо.
Из вагончика выбежал бригадир. Здоровенный детина, сын хлебосольной Украины. Редко покидавший свой вагончик, разве что перед приездом на объект хозяина он забрасывал сканворды в ящик стола и шел на объект. Расталкав рабочих протиснулся сквозь толпу к Саиду. Посмотрел на него и горестно произнес.
- Вашу мать, что делать теперь будем? А?, - и оглядел рабочих, ища у них поддержки.
- Вызовите «скорую», «скорую» быстрее – перебивая друг друга кричали сыновья.
- Какую скорую? Кто вызывать будет, телефон где? – прорычал бригадир.
- У Вас же сотовый есть, – вставил Пашка.
Бригадир будто только что вспомнил об этом нехотя полез за трубой в карман. Набрал номер и тут же нажал «отмена».
- Нас же всех по судам затаскают, всех депортируют. Мне жинку и детей кормить надо. А ну хорош орать, - прикрикнул он на узбеков.
- Ты что, он же умирает – закричал ни чего не понимающий Пашка.
- Я его что ли спихнул? Ты заткнись пацан, с тебя спрос маленький. А то сейчас быстро язык укорочу.
- Вы что, он же человек, он же умирает, - надрывался Пашка пытаясь заглянуть в глаза хмурым мужикам стоявшим вокруг Саида.
Узбеки, молдаване, белорус, украинцы и русские стояли молча пряча глаза от Пашки. Все понимали, что не гоже умирать человеку вот так на сырой земле, но ни кому не хотелось быть депортированным, у всех были семьи, у всех были дети, слишком долгим и трудным был путь до первопрестольной. Слишком дорого пришлось заплатить за это место.
- Значит так, - после долгого молчания произнес бригадир, - тащите его на трассу, машины едут, увидят, кто-нибудь вызовет «скорую». А спросит кто, мы его не знаем – просто случайный человек. Сбил кто-то и уехал. Понесли.
Саида подхватили на руки и понесли к трассе. Выждали когда поубавилось машин и быстро положили поперек дороги, отбежав за земляные кучи стали наблюдать. Машины проезжали мимо, подъезжали к Саиду, медленно объезжали это место и удалялись. Водители заинтересованно вытягивали шеи, но ни кто не останавливался За полчаса из двух десятков проехавших мимо машин так ни одна и не остановилась.
- Звони в «скорую», - возмущенно кричал Пашка. Или дай я позвоню.
Бригадиру под тяжелыми взглядами рабочих ни чего не оставалось делать. «Скорая» приехала через час. Все это время Саид лежал беспомощно на дороге. Санитары неторопливо погрузили его в машину и уехали. Следом за машиной отправились в город сыновья Саида .
- Ты сволочь, - произнес Пашка обращаясь к бригадиру.
- Заткнись щенок, не тебе нас судить.
- Ты сволочь и убийца.
Бригадир лишь снисходительно улыбнулся и направился в вагончик. Перед входом оглянулся и крикнул так и стоявшим толпой рабочим
- Хорош балдеть, работать, работать всем.
Вечером вернулись сыновья с известием. Саид умер через четыре часа. Шансов выжить у него не было. У него было внутренне кровотечение, и разрыв органов от удара о землю. Хозяин стройки пригласил их в вагончик бригадира, выдал пятьдесят тысяч рублей на руки с условием, что они не будут поднимать шум и уедут домой. Узбеки согласились. Вечером бригада поминала Саида уже без сыновей Узбекистана. Они уехали оформлять перевозку тела.
Далеко за полночь, разбитый и уставший Пашка наконец уснул под торопливый стук колес в холодной электричке везущей его домой. Ему снился улыбающийся Саид и его сыновья. Они сидят кружком и едят плов из казана. Потому что наступил долгожданный веселый праздник Рамазан.