Командир полка штурмовиков получил задачу поддержать пехоту. Завтра ожидалась атака на наши позиции, надо было ударить по немцам, концентрировавшим свои силы.
Из штаба дивизии приехал подполковник Божко, бывший лётчик. Он воевал на истребителях, но был ранен, получил травму и к лётной работе его не допускали.
Сейчас Божко был авианаводчиком. На виллисе стояла мощная радиостанция. С её помощью он связывался с пилотами штурмовиков и истребителей.
Командир полка поставил Божко задачу выдвинуться в расположение пехоты, занять удобное для наблюдения место и ждать наши самолёты.
При этом они выбрали примерное месторасположение авианаводчика. Божко уехал ещё засветло, рассчитывая к вечеру добраться до переднего края.
К вылету готовились две эскадрильи Ил-2. Их прикрывало три пары яков.
Только начался рассвет, как самолёты поднялись в воздух. Командир полка сообщил, что на подлёте к линии фронта с ними свяжется Божко и укажет цели. Тому должны были помочь в этом командиры с пехоты.
Однако, на командира полка вышли из штаба дивизии и сообщили, что Божко не подтвердил своё прибытие. Пехота не знала где он и виллиса с радиостанцией не было.
Так как самолёты были уже в воздухе, командир полка передал ведущему капитану Васильеву, чтобы тот ждал вызова от Божко, но когда пройдут над передним краем, и связи не будет, шли на запасную цель.
Сегодня это была деревня, где предположительно находился штаб немецкой дивизии.
Васильев так и не услышал вызова от Божко. И потому две эскадрильи ударили по деревне.
Но судя по тому, что она не была прикрыта зенитками и в воздухе так не появились немецкие истребители, никакого штаба там не было. Хотя, может, противник просто не стал обозначать себя.
Возвращаясь к линии фронта, Васильев заметил идущую танковую колонну. Это двигались немцы.
Наши штурмовики шли, сохранив часть боезапаса. Это давно стало правилом, оставлять треть на всякий случай.
Немецкие танкисты были прикрыты зенитками, но это не помешало Илам нанести удар. Эрэсы и бомбы, пушечный огонь сделали своё дело. Три танка загорелись.
Истребители прикрытия сообщили, что заметили мессершмитты. Наши штурмовики стали уходить домой.
Немцы не погнались за ними. Покружив над раздёрганной колонной, они вернулись обратно.
К своему удивлению, Васильев, проходя над линией фронта, не заметил здесь никаких наших частей. Но буквально в паре километров от неё он увидел наш артполк, шедший на марше.
Решив предупредить артиллеристов, что впереди немецкая танковая колонна, Васильев сообщил по радио в свой полк об этом. Но подумав, он понял, что пока сообщение дойдёт до артиллеристов, времени пройдёт много.
И тогда он приказал своим штурмовикам делать так, как он. Васильев выстроил самолёты в круг и они начали пикировать в ту сторону, где собиралась немецкая танковая колонна.
Вскоре артиллеристы поняли, что происходит.
Пушки были отцеплены, и рассредоточились, готовые к бою.
Самолёты пришли на свой аэродром и Васильев доложил, как прошёл боевой вылет. Командир полка поблагодарил пилотов.
А следующей ночью появился подполковник Божко. Выяснилось, что он в темноте угодил в разрыв на переднем крае и уехал далеко к немцам в тыл.
Спасся Божко случайно. Поняв, что заблудился, он велел шоферу заехать в лес. На связь не выходил, так как боялся, что его запеленгуют.
Мимо них прошла танковая колонна, и Божко уже хотел было махнуть рукой на скрытность, но только та вышла из леса в поле, как по ней ударили штурмовики.
Немцы разбегались. И одного из них, фельдфебеля, Божко с шофером взяли в плен. То потом рассказал, что шла колонна полка «Великая Германия», собиравшаяся атаковать. Немцы знали о разрыве в нашей обороне и стремились туда. Но сначала им помешали штурмовики, а потом они наткнулись на готовый к бою артиллерийский полк.
Васильева поблагодарили, Божко объявили выговор, а шофера посадили на гауптвахту на два дня.