В первой половине Евангелия от Иоанна рассказывается о ряде чудес, которые совершил Иисус во время Своего земного служения. По этой причине эту часть книги Иоанна называют «Книгой о чудесах». Глава 13 открывает вторую часть этого евангелия и заслуженно называется «Книгой славы», поскольку посвящена явлению славы Иисуса. В Ин. 2—12 автор рассказал о различных чудесах, дав объяснение каждому чуду в последующих наставлениях и беседах Иисуса. Теперь порядок изложения меняется. В главах 13—17 сначала даны объяснения, за которыми следуют величайшие из всех чудес: смерть Иисуса, погребение и воскресение, которые являют Его истинную славу.
Публичное служение Иисуса, продолжавшееся около трёх лет и описанное в 1:19—12:50, завершилось. После сообщения о противлении Иисусу со стороны религиозных начальников и мольбе Иисуса в гл. 12, наступила последняя неделя в Иерусалиме. Иисус был один со Своими учениками, зная, что на следующий день Ему суждено умереть, тогда как ученики были больше озабочены своими интересами (см. Мф. 20:20–28; Мк. 10:35–45; Лк. 22:24–27). Кроме нескольких слов, сказанных арестовывавшим и допрашивавшим Иисуса, в книге Иоанна больше не содержится никаких обращений Иисуса к народу. Оставшаяся часть настоящего евангелия посвящена последним словам Иисуса, сказанным в узком кругу Его ближайших учеников, Его молитве за них и событиям, связанным с Его смертью. Главы 13—17 образуют внушительный раздел, посвящённый одному вечеру и сконцентрированный вокруг Иисуса и Двенадцати. Содержащаяся в этих главах беседа представляет собой бесценные наставления Иисуса Своим ученикам, о которых не сообщается в Синоптических Евангелиях. Это был последний вечер перед тем, как Иисуса распяли.
Из параллельных рассказов мы узнаём, что Иисус ел последнюю вечерю со Своими учениками в верхней горнице, во время которой Он учредил Господню вечерю или причастие. Однако Иоанн не пишет о Господней вечере, что вызывало и до сих пор вызывает немало споров среди библеистов. Некоторые из них утверждали, что учение о Господней вечере в этой книге находится в Ин. 6, однако их аргументы малоубедительны. Возможно, Иоанн не видел необходимости в том, чтобы описывать Господню вечерю, так как писал свою книгу в конце первого века, когда остальные три евангелия уже сделали это достаточно обстоятельно. К тому времени, когда Иоанн работал над своей книгой, все ранние христиане уже хорошо знали о Господней вечере и соблюдали её.
“Перед праздником Пасхи Иисус, зная, что пришёл час Его перейти от мира сего к Отцу, явил делом, что, возлюбив Своих, находящихся в мире, до конца возлюбил их. И во время вечери, когда дьявол уже вложил в сердце Иуде Симонову Искариоту предать Его, Иисус, зная, что Отец всё отдал в руки Его и что Он от Бога исшёл и к Богу отходит, встал с вечери, снял с Себя верхнюю одежду и, взяв полотенце, препоясался. Потом влил воды в умывальницу и начал умывать ноги ученикам и отирать полотенцем, которым был препоясан. Подходит к Симону Петру, и тот говорит Ему: «Господи! Тебе ли умывать мои ноги?» Иисус сказал ему в ответ: «Что Я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после». Пётр говорит Ему: «Не умоешь ног моих вовек». Иисус отвечал ему: «Если не умою тебя, не имеешь части со Мною». Симон Пётр говорит Ему: «Господи! Не только ноги мои, но и руки, и голову». Иисус говорит ему: «Омытому нужно только ноги умыть, потому что чист весь; и вы чисты, но не все». Ибо знал Он предателя Своего, потому и сказал: «Не все вы чисты»” (Ин. 13:1–11).
Стих 1. Эта глава начинается с очередной временнόй ссылки: «Перед праздником Пасхи». Это упоминание о времени не настолько конкретно, как остальные, и стало причиной споров среди исследователей. Праздник Пасхи наступал «в четырнадцатый день месяца [нисан] вечером» (Лев. 23:5). Праздник продолжался ночью (Исх. 12:8; 2 Пар. 35:14) до наступления нового дня, пятнадцатого нисана, согласно иудейскому календарю (когда каждый новый день начинался с заходом солнца). Тогда же начинался и семидневный праздник Опресноков (Лев. 23:6).
Синоптические Евангелия учат, что Иисус праздновал эту Пасху вместе со Своими учениками (Мф. 26:17–30; Мк. 14:12–26; Лк. 22:7–39). В соответствии с иудейским календарём это было как раз в то время, когда вечер четверга переходил в начало пятницы, то есть после захода солнца. Однако ссылка на время в Ин. 13:1 и другие упоминания о времени в книге Иоанна убедили некоторых комментаторов, что в понимании Иоанна «последняя вечеря» состоялась на день раньше, то есть вечером в среду (см. 13:29; 18:28; 19:14, 31, 42). Эти расчёты помещают распятие на четверг после полудня, когда в храме закалывали пасхальных агнцев в преддверии Пасхи. Такая трактовка ведёт к хронологическому несоответствию между книгой Иоанна и Синоптическими Евангелиями. Были предприняты различные попытки решить эту проблему. Некоторые библеисты, как Дж. Бернард, убеждены, что следует отдавать предпочтение рассказу Иоанна, поскольку эти сложности больше касаются других повествований. Ф. Брюс считает, что необходим «отдельный экскурс» дабы соотнести хронологию Страстнόй недели в книге Иоанна с хронологией в Синоптических Евангелиях. И добавляет, что хотя рассказ Иоанна основан на «официальной храмовой датировке Пасхи», не исключено, что Иисус и Его ученики следовали иному календарю и праздновали этот праздник раньше.
На наш взгляд, наиболее вероятным объяснением будет то, что хронология Синоптических Евангелий является правильной, а фразу «перед праздником Пасхи» следует понимать в контексте события, следующего за омовением ног учеников. Начальные слова Иоанна следует трактовать не как указание на время всего разговора между Иисусом и учениками, который содержится в главах 13—17, а как указание на время эпизода омовения ног. Рассказ Иоанна согласуется с Синоптическими Евангелиями в том, что касается пищи, которая действительно была Пасхальной трапезой. Если это предположение верно, тогда любые последующие ссылки в книге Иоанна на грядущий праздник относятся к празднику Опресноков, а не Пасхи. Эта точка зрения будет рассмотрена более подробно в контексте анализа соответствующих стихов.
«Иисус [знал], что пришёл час Его». Ранее Иисус пять раз говорил о том, что Его час или «время» ещё не пришло (2:4; 7:6, 8, 30; 8:20). В гл. 12, когда некоторые греки пришли чтобы увидеть Иисуса, Он подтвердил, что пришёл час прославиться Сыну Человеческому (12:23). Он знал, что приближалось время Его смерти, когда Он перейдёт от мира сего к Отцу. Тот факт, что слово «мир» (космос) так часто встречается в главах 13—17 (сорок из семидесяти восьми случаев во всей этой книге), указывает на его важность. На протяжении этих глав «мир» служит контрастом между Иисусом и Его учениками и остальным человечеством.
Покидая этот мир и возвращаясь к Отцу, Иисус также покинет Своих, находящихся в мире. Слово «Свои» означает Его учеников и является одним из многих трогательных выражений, которые использовал Иисус, говоря о них во второй части настоящей книги. Ученики Иисуса были в мире, и Он любил их. Божья любовь, проявившаяся в Иисусе, была направлена на весь мир, о чём сказано в 3:16. Иисус проявлял эту великую любовь в Своих призывах и обращениях к погибающим людям на протяжении всего Своего публичного служения. В этот же момент Его любовь была сосредоточена на Его учениках, а не на всех людях. Начиная с этой главы, Иисус сконцентрировал Своё внимание на тех, кого Он близко знал и любил. Ни Его страдания, ни Его уход из этого мира не уменьшили Его любви к Своим.
«Любовь» (агапэ) является важным понятием в этой части книги Иоанна. Согласно подсчётам С. Додда, главы 1—12 отмечены словами «жизнь» и «свет». Производные от первого слова встречаются в них пятьдесят раз, а от второго — тридцать два. Однако в главах 13—17 находятся лишь шесть слов с корнем «жизнь», и ни одного с корнем «свет». При этом производных от слова «любовь» в Ин. 1—12 насчитывается шесть, а в 13—17 тридцать один. По мнению С. Додда, «это изменение в словарном составе вряд ли является случайным».
Иисус «до конца возлюбил их». Фразу эйс телос можно трактовать как в контексте времени: «до конца», так и в контексте степени: «в высшей степени». Если принять первое значение, тогда речь идёт о том, что Иисус любил их до конца Своей земной жизни. В любом случае текст предполагает беспримерную любовь Иисуса к Своим ученикам. Любовь Иисуса превосходила любовь, на которую были способны люди; Его любовь была безусловной. Зная, что Иуда предаст Его, а Пётр отречётся от Него, Он не стал любить их меньше. Хотя Иисус знал, что ученики оставят Его, когда Он будет вознесён на крест руками нечестивых, Он по-прежнему «до конца возлюбил их».
Стих 2. Принимая во внимание соображения о времени, изложенные в комментарии к 13:1, не следует трактовать выражение «во время вечери» как указание на то, что это происходило во время непосредственной трапезы. В Современном Переводе сказано: «Все сидели за ужином». То есть, все уже собрались, но к принятию пищи ещё не приступили. Таким образом, как следует из 13:4, 26, фраза «во время вечери» носит более общий характер, и не означает, что описанные события происходили в конце или по окончанию фактической трапезы.
Прежде чем рассказать о том, как Иисус омыл ноги учеников, Иоанн сообщает в виде пояснительного комментария, что вероломный замысел Иуды Искариота уже начал осуществляться. Зная обо всём, что должно было вскоре произойти, Иисус, тем не менее, как смиренный слуга омыл ноги всем ученикам, включая Иуду. По мнению Джордж Бизли-Мюррея, «упоминание об [Иуде] в этой вводной фразе подчёркивает разительный контраст между его ужасным поступком и смиренным и полным любви служением Иисуса, усиливая последнее в разы».
Точное значение выражения «дьявол уже вложил в сердце» не вполне ясно, так как текст не уточняет, о чьём именно сердце идёт речь: сердце Иуды или сердце дьявола. В наиболее сохранившихся манускриптах «Иуда» стоит в именительном падеже, из чего следует, что это «сердце» было сердцем дьявола. Иными словами, дьявол вложил в своё (собственное) сердце, что Иуда должен предать Иисуса. Согласно этой точке зрения, замысел предать Иисуса изначально был делом дьявола. Он решил, что Иуда станет предателем. С другой стороны, если поставить имя «Иуда» в родительный падеж, тогда конечная ответственность за решение предать Иисуса лежит на нём. Некоторые исследователи считают, что поздние переписчики изменили именительный падеж на родительный, чтобы не было сомнений, что замысел предать Иисуса в сердце Иуды вложил дьявол. На наш взгляд, лучше всего принять форму имени «Иуда» как именительный падеж, сохраняя понимание, что речь всё-таки идёт о сердце Иуды. В примечании к англоязычной версии NET написано: «… в греческом языке использование артикля (вместо притяжательного местоимения) является типичным способом для названия чьей-то части тела. Имя Иуды стоит в конце предложения для усиления драматического эффекта».
Независимо от прочтения, очевидно, что в какой-то момент дьявол соблазнил Иуду предать своего Господа. Однако это не означает, что Иуда был вынужден согласиться с этим замыслом, хотя и сопротивлялся ему. Иуда уступил дьявольскому соблазну. Его слабостью была любовь к деньгам, которая погубила многих (см. 1 Тим. 6:9, 10). В рассказе Марка о помазании в Вифании сказано, что после того, как Иисус упрекнул критиковавших поступок Марии, Иуда немедленно отправился к первосвященникам, чтобы предать Иисуса. Только Иоанн пишет, что эта критика в 12:4–6 звучала из уст Иуды; возможно, автор хотел показать связь между этими двумя действиями Иуды.
Стихи 3–5. Здесь снова говорится о том, что Иисус знал волю Своего Отца, выделяя три важных момента: Его неограниченная власть, Его происхождение и Его предназначение. Иисус знал, «что Отец всё отдал в руки Его» (13:3). Иисусу были даны и власть, и сила исполнить волю Его Отца во всём, что касалось искупления людей. Кроме этого, «Он от Бога исшёл и к Богу отходит». Зная о том, что Отец дал Ему власть над всем (Его неограниченная власть), что Он пришёл от Отца (Его происхождение) и что скоро Ему предстоит умереть (Его предназначение), Иисус оделся, как слуга, и омыл ноги Своим ученикам. В силу Своего бесконечного величия и могущества Он мог бы вызвать легионы ангелов и разрушить замыслы сатаны и Иуды (Мф. 26:53). Вместо этого Он взял на Себя обязанности слуги и омыл ноги учеников, в том числе Иуды, который предаст Его.
Иисус «встал с вечери» (13:4), то есть, когда на стол подавали Пасхальную еду. Он снял с Себя верхнюю одежду и, взяв полотенце, препоясался. В Современном Переводе и Международном Библейском Обществе написано «подпоясался полотенцем». Д. Карсон пишет: «Это проявление смирения с Его стороны был одновременно и излишним, и поразительным, и проявлением любви (ст. 1), и символом спасительного очищения (ст. 6–9), и примером христианского поведения (ст. 12–17)». Очевидно, это выглядело так: Иисус и Двенадцать располагались, возлежа за столом не выше сорока пяти сантиметров. Вероятно, каждый мужчина при этом опирался на левую руку (поскольку правая обычно была доминирующей), обратив ноги в сторону от стола. Иисус встал из этого положения, оттолкнувшись от лавки или циновки. Эту процедуру омовения должен был бы добровольно сделать один из двенадцати учеников; но поступить так означало бы признать свой низший статус, что было совершенно неприемлемо для них, принимая во внимание их борьбу за почётное место в царстве. Поэтому Иисус взял на Себя роль низшего слуги и омыл им ноги. Из рассказа Луки мы знаем, что перед этим они яростно спорили, кто из них достоин быть более великим в царстве. Иисус преподал им урок истинного величия и призвал следовать Его примеру: «А Я посреди вас, как служащий» (Лк. 22:27).
Омовение ног было уделом самых презираемых слуг; некоторые иудеи считали, что даже рабы из евреев не должны были этого делать. Это было занятие для рабов из язычников, женщин и детей. Тем не менее, Иисус снял Свою верхнюю одежду, взял полотенце и «препоясался», как это делали слуги (см. Лк. 12:37; 17:8). На востоке опоясывание полотенцем было отличительным знаком раба. Павел описал эту сцену следующими словами: «Он, будучи образом Божиим… уничижил Себя Самого, приняв образ раба… быв послушным даже до смерти, и смерти крестной» (Фил. 2:6–8). Хотя в то время ученики этого не поняли, поступок Иисуса был проявлением Его божественной природы, заключённой в человеческом теле.
Затем Иисус «влил воды в умывальницу и начал умывать ноги ученикам» (13:5). В Ветхом завете содержится несколько примеров омовения ног как проявления гостеприимства (см., например, Быт. 18:4; 19:2; 1 Цар. 25:41). Учитывая, что людям приходилось проходить большие расстояния по пыльным дорогам, долг гостеприимства обязывал предоставлять гостям воду для омовения ног. Обычно это делали сразу по приходу, когда гости снимали свои сандалии возле дверей. Поскольку Иисус и Его ученики шли из Вифании по пыльной не мощённой дороге, их ноги было необходимо помыть. Иисус начал мыть и вытирать насухо каждую ногу полотенцем, которым был препоясан. Только представьте: Иисус, Царь царей и Господь всей вселенной, низко наклонившись, моет ноги учеников. Поступок Иисуса был поистине революционным, поскольку этот пример, когда высший моет ноги низшему, «не имеет никаких аналогов в древности». Вероятно, подобный поступок потряс учеников и нуждался в объяснении, которое вскоре и дал им Иисус.
Стихи 6, 7. Текст не сообщает, скольким ученикам Иисус омыл ноги, прежде чем подойти к Петру. Судя по всему, он был не первым, так как сказано, что Иисус «начал умывать ноги ученикам» (13:5), а затем «подходит к Симону Петру». В тексте просто не говорится, когда были омыты его ноги. Рэймонд Браун проницательно отмечает, что «То, что Пётр был первым (Августин), гораздо менее вероятно, чем то, что он был последним (Ориген). Хотя у нас недостаточно данных, но после разговора с Петром Иисус сказал: “Вы чисты”».
Очевидно, остальные ученики во время омовения ног чувствовали потрясение и смущённо молчали, но только не Пётр. Он воспротивился поступку Иисуса. Подобно тому как в Кесарии Филипповой Пётр возразил на слова Иисуса о том, что Ему должно пострадать и умереть (Мф. 16:21–23), так и здесь он говорил прямо и из лучших побуждений, не понимая, чего хотел Иисус. Пётр сказал: «Господи! Тебе ли умывать мои ноги?» Оба местоимения стоят в усилительной форме, с особым акцентом на словах «мои» (моу) и «Ты» (су) в греческом тексте, буквально означая: «Ты ли моешь мне ноги?» Мы можем представить, как произнося эти слова, Пётр поджал под себя ноги. Пётр не мог вынести мысли, что его Господь и Учитель будет мыть ему ноги. Гай Вудс так комментирует эту сцену: «Если остальные сидели в стыдливом молчании, позволяя Иисусу мыть им ноги, импульсивный Пётр не мог вынести того, что не укладывалось в его сознании, и громко возмутился».
Отвечая ему, Иисус использовал сильные формы «Я» (эго) и «ты» (су), противопоставляя их. Он ничего не стал объяснять, лишь сказал: «Что Я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после». Слово «после» (мета таута, «после этого») указывает на неопределённое время. Иисус не уточнил, когда именно Пётр поймёт, ограничившись тем, что это будет в будущем. В 13:12–17 Иисус дал нечто вроде объяснения Своему поступку; возможно, это было частичным исполнением Его слов о «после». На наш взгляд, Иисус говорил о том, что полностью понять всю важность Его поступка Пётр сможет только после Его смерти и воскресения (см. 2:22; 12:16). Также мы можем предположить, что Пётр обретёт полное знание, когда апостолы получат Святого Духа, который будет их наставлять и направлять (см. 14:26; 16:13). Вероятно, Иоанн имел в виду всё это вместе взятое. Позднее Пётр и другие ученики поймут, что тот, кто хочет быть великим в царстве, должен быть смиренным и жертвенным как в мыслях, так и в делах. Со временем Пётр понял, что значило быть великим в царстве; обращаясь к своим читателям, он написал в 1 Пет. 5:5, что Бог противится гордым, а смиренным даёт благодать. В настоящий же момент, как показывает текст, он ещё не понимал этого принципа.
Стихи 8, 9. Слова Иисуса не успокоили Петра, и он стал протестовать ещё сильнее: «Не умоешь ног моих вовек». О силе намерений Петра свидетельствует двойное отрицание (оу мэ), дословно означающее: «Ты никогда не будешь омывать мне ноги» (см. Современный Перевод, Международное Библейское Общество, Новый Русский Перевод). Для него было немыслимо, чтобы Иисус согнулся перед ним, как раб, и сделал то, что делали рабы. Он решил, что не будет в этом участвовать! Иисус проявил снисхождение к его первой реакции на то, что Он делал («Господи! Тебе ли умывать мои ноги?»); однако в этом ответе несдержанная природа Петра проявилась в полную силу. Его гордость поставила под сомнение само решение Иисуса омыть ноги ученикам. «Пётр был достаточно смиренным, чтобы увидеть несоответствие этого действия Христа Его статусу, и достаточно гордым, чтобы указывать своему Господину, что Ему делать».
В ответ на бурный протест Петра Иисус сказал ему с упрёком: «Если не умою тебя, не имеешь части со Мною». Для Петра «не иметь части» (мерос) с Иисусом означало невозможность общения с Ним. Тот, кто желает быть учеником Иисуса, должен охотно исполнять то, что потребует от него Учитель, подчиняя Ему свои мысли, чувства и дела. Подобное подчинение подразумевает принятие всего, что говорит Иисус, не оспаривая и не сомневаясь. Если Пётр собирался и дальше быть с Иисусом и принадлежать Ему, он должен был полностью изменить свой образ мыслей: стать смиренным, оставив гордыню в прошлом. Кроме того, он должен был научиться безоговорочно верить тому, что говорил Иисус, и, как результат, поступать в соответствии с этой верой. Поступки Иисуса были поступками смиренного служителя, и, если Пётр хотел быть Христовым, он должен был научиться быть таким же служителем, как и Он.
Ни Пётр, ни остальные ученики не понимали значения того, что Иисус омыл им ноги, но что Пётр сумел понять, так это то, что он желал иметь часть с Иисусом. Поэтому он сказал: «Господи! Не только ноги мои, но и руки, и голову». Он отказался от своего предыдущего протеста, чтобы омыть его ноги, но по-прежнему продолжал следовать своим желаниям и пытался диктовать свои условия Иисусу.
Стихи 10, 11. В ответ Иисус сказал, что омытому человеку, который «чист весь, … нужно только ноги умыть». В греческом тексте используются два разных слова в значении «омовения», что, очевидно, подразумевает два его вида. Слово нипто («умыть») из 13:5, 6, 8, 10 часто использовалось в контексте омовения конечностей, то есть помыть руки или ноги. Слово лоуо, от которого образовано причастие лелоуменос («омытый») в 13:10, означало «омыть всё тело, искупаться». Вероятно, Иисус говорил о том, что человек, который идёт на праздник, ранее полностью омылся дома, и нуждался лишь в омовении ног (после ходьбы по пыльной дороге), чтобы, придя в дом, занять своё место за столом. Другой вариант толкования предполагает, что здесь идёт речь о ритуальном омовении иудеев в рамках подготовки к празднику Пасхи. Подобно другим евреям (11:55), ученики уже совершили ритуальное омовение погружением в воду, и теперь им нужно было лишь омыть ноги от дорожной пыли.
Риторику этого рассказа можно рассматривать и в духовном контексте: (1) Омовение всего тела (лоуо) символизирует очищение, которое получает человек, откликаясь на жертвенную смерть Иисуса на кресте. Это очищение от вины за грех происходит, когда человек исповедует свою веру в Христа и крестится в Христа (Гал. 3:26, 27) — одноразовое действие. Очищенные таким образом имеют часть со Христом, то есть, входят в общение с Ним. (2) Омовение ног (нипто) означает, что очистившимся однажды необходимо смывать лишь последующие грехи. Это то, что называется «ходить во свете», и что достигается постоянным исповеданием и покаянием в совершаемых грехах (1 Ин. 1:7, 9). (3) Последнее применение касается урока смирения, о чём говорится дальше в Ин. 13:12–17.
Иисус осознанно использовал буквальное омовение ног в символическом значении внутреннего очищения. Он сказал: «И вы чисты, но не все». И вновь перед нами совершенное знание Иисуса. Ему было известно, чтό в человеке (2:25), и Он понимал, что Его ученики, за исключением Иуды, были чисты, несмотря на всю их незрелость. Ещё одно место в книге Иоанна, где Иисус сказал ученикам (кроме Иуды), что они были чисты, находится в 15:3: «Вы уже очищены через слово, которое Я проповедал вам». Очищение происходит через слово Иисуса и Его жертву на кресте. Иисус добавил, что не все ученики были чисты, потому что «Он знал предателя Своего». В Своей непостижимой любви Иисус омыл ноги и Иуде; и всё же Иуда не был чист. Хотя его ноги были чисты, его сердце было грязным. В тот момент служения Иисуса Его ученики не знали, кто был предателем. Только во время ареста Иисуса личность предателя станет известна всем апостолам.
