Очевидно, что новорожденный ребенок должен проделать часть формирующей работы, которая в психологической сфере соответствует той, которую только что проделал эмбрион в физической сфере. Перед ним период жизни, отличный от того, который он вел в утробе матери; но все же непохожий на человека, которым он должен стать. Эта постнатальная работа представляет собой созидательную деятельность, которая осуществляется в период, который можно назвать «периодом формирования», и превращает ребенка в своего рода «духовный эмбрион».
Похоже, что у человека есть два эмбриональных периода. Один пренатальный, как у животных; другой послеродовой и только у человека. Затянувшееся младенчество человека совершенно отделяет его от животных, и мы должны придать ему этот смысл. Оно образует полный барьер, посредством которого человек рассматривается как существо, отличное от всех остальных. Его силы не являются ни продолжением, ни производными от сил животных. Его появление на земле было скачком в развитии жизни: отправной точкой для новых судеб.
Что заставляет нас различать виды, так это всегда их различия, а не их сходство. То, что составляет другой вид, всегда является чем-то новым. Он не просто происходит от старого, но показывает оригинальность. В нем есть персонажи, которых раньше не было. В царстве живых появился новый импульс.
Так было, когда появились млекопитающие и птицы. Они несли с собой новинки. Они не были простыми копиями, приспособлениями или продолжениями более ранних созданий. Новыми чертами, появившимися с вымиранием динозавров, были у птиц страстная защита своих яиц, строительство гнезд, забота о птенцах и их мужественная защита. Бесчувственные рептилии, напротив, всегда отказывались от своих яиц. И млекопитающие превзошли даже птиц в защите своего вида. Гнезда они не строили, но давали расти своим детенышам в своих телах и питали их своей кровью.
Это были совершенно новые биологические особенности.
Затем появился еще один новый персонаж, человек. Человеческий вид имеет двойную эмбриональную жизнь. Он построен по новому проекту и имеет новую судьбу по отношению к другим существам.
Это пункт, на котором мы должны остановиться и начать все заново во всех наших исследованиях развития ребенка и человека с его психологической стороны. Если работа человека на земле связана с его духом, с его творческим разумом, то его дух и его разум должны быть точкой опоры его существования и всех действий его тела. Около этой точки опоры организовано его поведение и даже его физическая экономика. Весь человек развивается в некоем духовном ореоле.
Сегодня даже наши западные идеи стали восприимчивы к этой идее, которая всегда занимала видное место в индийской философии. Сам опыт заставил нас обратить внимание на то, что физические расстройства часто вызываются психологическими состояниями, когда дух уже не осуществляет должного контроля.
Если природа человека должна управляться «духовным ореолом, который окружает его», если он зависит от этого и все его поведение проистекает из этого, то первой заботой о новорожденном ребенке, которая преобладает над всеми другими, должна быть забота о нем, его душевной жизни, а не только телесной жизни, что сегодня является правилом.
Развивающийся ребенок не только приобретает способности человека: силу, ум, язык; но в то же время он приспосабливает создаваемое им бытие к условиям окружающего его мира. И именно это придает силу его особой форме психологии, которая так отличается от психологии взрослых. У ребенка иное отношение к окружающему миру, чем у нас. Взрослые восхищаются своим окружением; они могут помнить его и думать о нем; но ребенок его усваивает. То, что он видит, не просто запоминается; все это составляет часть его души. Он воплощает в себе все окружающее его, что видят его глаза и слышат его уши. В нас те же самые вещи не производят изменений, но ребенок с их помощью преображается.
Одним из примеров этого, как мы видели, является язык. Ребенок не «запоминает» звуки, а воплощает их, а затем может воспроизводить их в совершенстве. Он говорит на своем языке согласно его сложным правилам, со всеми их исключениями, не потому, что изучал его, и не с помощью обычного использования памяти. Возможно, его память никогда не сохраняет его сознательно, и тем не менее этот язык становится частью его душевной жизни и его самого. Несомненно, мы имеем дело с явлением, отличным от чисто мнемической деятельности; мы имеем дело с одним из самых странных аспектов детского ума. В ребенке есть особая чувствительность, которая заставляет его впитывать все окружающее, и только эта работа по наблюдению и впитыванию позволяет ему приспособиться к жизни. Он делает это благодаря бессознательной силе, которая существует только в детстве.
Ничто не имеет для нас большего значения, чем эта впитывающая форма ума, которая формирует взрослого и приспосабливает его к любому социальному порядку, климату или стране. На этом основано все наше исследование. Уместно подумать, что всякий, кто говорит: «Я люблю свою страну», не говорит ничего поверхностного или искусственного, а раскрывает основную часть себя и своей жизни.
Таким образом, мы можем понять, как ребенок, благодаря своей своеобразной психике, усваивает обычаи и привычки страны, в которой он живет, до тех пор, пока не сформируется в типичную для своего своего места и времени индивидуальность.
Мария Монтессори
Этот отрывок из главы 7 ("Духовный эмбрион") из книги "Впитывающий разум ребенка" вы можете найти на страницах 74-77 в издании Благотворительного фонда «ВОЛОНТЕРЫ» (Санкт-Петербург, 2011).
Текст предоставлен North American Montessori Teachers’ Association
http://montessori-namta.org
Перевод с английского В. Носенко для Montessori School of Moscow
https://mosmontessori.ru/
Наш телеграмм-канал: https://t.me/mosmontessori