Перевод: Ганс Сакс и Анастасия Ладанаускене
Иллюстрация: Ольга Сафонова
XXXVIII
Хлеб
Я говорил тебе, Платеро, что душа Могера — это вино, верно? Нет, душа Могера — хлеб. Могер что кругляш пшеничного хлеба: внутри белый, как мякиш, а снаружи золотистый — о палящее солнце! — словно мягкая корочка.
В полдень, когда печёт сильнее всего, деревня дымится, пахнет хвоей и тёплым хлебом. У всех раскрыты рты, словно один большой рот ест один большой хлеб. Хлеб смешивается со всем: маслом, гаспачо, сыром и виноградом, он придаёт вкус поцелую, вину, бульону, окороку, саму себе, хлеб вкушается с хлебом. Или в одиночестве, как надежда или несбыточная мечта...
Булочники несутся на лошадях, останавливаясь у каждой приоткрытой двери, хлопают в ладоши и кричат: «Пека-а-арь!..» И слышен нежный стук тяжёлых буханок о сдобу или ковриг о крендельки, что падают в корзины, взятые голыми руками...
И тут же маленькие попрошайки звонят в колокольчики ворот или стучат дверными молотками и долго канючат внутрь:
— Кусооочек хлееебушка!..