Влетев в кабинет майора с утра пораньше, Веник поморщился:
- Коржика пора искупать.
Услышав заветное слово, пёс бодро завилял хвостом-бубликом. Его карие глаза устремились на меня, ища поддержки. Я рассеянно погладила пса по широкому лбу.
- Какая-то ты бледная, - прищурился Веня. – Опять всю ночь в потолок глазела?
- Каюсь, - прикрыла я веки, и корги радостно запрыгнул ко мне на колени, подставляя под руку упитанный бок.
- М-да, подруга. – Поджал губы сосед. – За что ты себя уничтожаешь?
- Ой, доктор Фрейд, тебя не проведёшь. – Зарылась я ладонью в густую, рыжую шерсть. – Как-то всё у нас через «заднюю калитку», ты не находишь? Тяжёлый месяц выдался… Крах ПВР, Петренко с Ковалёвым выбыли из строя. Теперь ещё Вадим… С ЦКЗ отношения невнятные. Похоже, нас терпят. Или того хуже – делают одолжение.
- Ну, чего ты расквасилась? Всё же позади? Не? – Расстроился Веник. – Ребята в норме. Вадик не «зомбанулся» - всё так же человечнее всех нас. Хоть и повёл себя вчера, как последняя скотина. – Веня сдавленно захихикал, вспоминая смачные подробности неловкой сцены. – Не накручивай себя. За майором не заржавеет – принести дурные вести. Теперь он соревнуется не только с супругой, но, по ходу, и с Чумаковым… Не знаю уж, что у них произошло, и всё же это заметно…
Я старательно отвела глаза от сияющей физиономии Вени, запуская руку в густую шерсть корги:
- Не замечала.
- Да ладно? Не узнаю Вас в гриме. – Рассмеялся «добрый» сосед. – С каких это пор ты слепой прикидываешься? Неужто вняла моим советам?
- Не исключено. – Я старательно ушла от прямого ответа, но Веник вцепился в меня, как питбуль.
- Есть между ними какое-то напряжение. – Гнул он свою линию. – Ещё с ПВР. Словно кошка пробежала. И в машине, по дороге в ЦКЗ постоянно огрызались. То, что Степанов Вадима поддевает – это как раз нормально. Но чтобы Чумаков язвил в ответ – такое вижу впервые. Ты, как «первое приближённое к телу лицо», не в курсе, что там у них происходит?
- Вадик просто расслабился и стал собой, - махнула я рукой, стараясь придать голосу уверенную окраску. Но он предательски дрогнул, и я «дала петуха». – Слышал бы ты его на заре зомби-апокалипсиса. – Вспомнила я несколько ярких сцен. – Чумаков душкой только прикидывается… А вообще он – жёсткий, как солдатский ремень. И фиг его собьёшь, если что-то задумал.
Веня поджал губы, всем видом демонстрируя скепсис:
- Ну-ну… Не расколешься, значит? А я думал, мы – «подружки».
- Блин, Веник. – Не выдержала я, пересаживая разомлевшего пса на колени соседу. – Если хочешь подробностей, спроси у Вадика сам. Вот переведут в общую палату, и он весь твой. Не выискивай двойное дно там, где его нет.
- Да ладно… ладно, - вскинул брови Веник. – Всего лишь хочу обезопасить свою задницу, как и всегда. Предупреждён, значит вооружён… Но, похоже, я задел какую-то больную струну?
- Не выдумывай. – Закатила я глаза. Сил препираться с соседом попросту не было.
Этот Венин взгляд я узнаю из тысячи: недоверие и усмешка. Сейчас начнутся вопросы, и мне уже не отвертеться. Охочий до сплетен сосед раскрутит меня «по полной».
На мою удачу, дверь скрипнула, и в кабинет заглянула радостная физиономия Степанова:
- Не меня обсуждаете?
- Конечно, тебя. - Расплылась в улыбке я. - Ты-то мне и нужен. Что там с Вадимом?
- Сочту это за пожелание доброго утра. - Посмотрел майор исподлобья. - Всё хорошо. Наш доблестный воин очнулся, и уже спрашивал о тебе. Я его обломал… - Ухмыльнулся он, закрывая дверь. - В смысле, проинформировал, что встречи исключены. Можешь выдохнуть, «жена декабриста». Выкарабкается твой Вадик. Что с ним станет?..
Скинув куртку, «чекист» уверенно двинулся к столу. Рука Степанова привычно потянулась к кофеварке. Секунда, и майор деловито зашуршал пакетом, водружая чашку в поддон. По кабинету мгновенно разлился аромат кофейного зерна.
- И мне, - мгновенно оживился Веня. - Варя не предлагает. Все мысли - о тушке Чумакова… А о друзьях и не думает вовсе. - Снова поджал губы он, ища поддержки у майора.
- Влюблённые женщины потрясающе однополярны, - осклабился «чекист», бесстыдно глядя мне в глаза. - Тоннельное зрение. – Мне же от этого взгляда мгновенно стало неловко. - Ничего вокруг не замечают… и никого, - с нажимом произнёс он, и Веник отчаянно закивал. - А между тем, мир тоже нуждается в твоём внимании, Варвара. - Задорные лучики морщин расползлись в уголках глаз, и прохладная ухмылка, наконец, обрела человечность.
- К чему ты клонишь? - Спросила я, доставая из секретера сахар и конфеты. - Вот. - Толстое донышко вазы глухо стукнуло о деревяшку. - Похоже на то, что я вам не рада?
- Весьма, - «прыснул» Веник, не забывая вздрогнуть. – Ты сегодня – само радушие. Аж мороз по коже.
- Не будем строгими к Варваре, - повторил майор столь неприятное мне обращение. И я инстинктивно сжала челюсть, силясь не сболтнуть лишнего. - Её возлюбленный наговорил ей гадостей в горячке… Кричал на весь холл, что принадлежит другой… Это болезненно, ты не находишь? – Обратился он к Вене. - И теперь наши «голубки» не выяснят отношения ещё дня три. Женская сущность Вари не может существовать в условиях неопределённости… - Майор подпустил менторских интонаций в голос, и я заскрежетала зубами столь явно, что Веник сморщился. – Чего молчим? – Подначил меня «чекист». – Или я не прав?
Так мы с майором и таращились друг на друга, пока кофемашина не зашипела, изображая старт ракет.
Повернув тумблер, Степанов молчаливо устроился на диване. Будничным жестом поправил подушки и протянул мне чашку, но я отрицательно тряхнула головой:
- Да будет… - Миролюбиво улыбнулся он, доставая из кармана мой любимый «Трюфель». - Не надо дуться. Морщины пойдут.
- Мы же просто шутим, - схватил Веник конфету, и шурша фантиком, затолкал её в рот целиком, заработав неодобрительный вздох со стороны майора.
Вторая «шишечка» в серебристой фольге мигом оказалась в моей ладони:
- Вот так и бывает, пока ты злишься да раздумываешь. Кто-то другой ест то, что предназначено исключительно для тебя. – Степанов поймал мою руку, не давая отдать конфету Венику. - Может, пора взглянуть на вещи проще? Долой идеализм на грани с высокомерием? Ммм? Нужно давать людям шансы…
- Не настолько проще. - Отхлебнула я из чашки. Но конфету всё же спрятала в карман. – «Платон мне друг, но истина дороже». У тебя свои проколы и заблуждения, у меня свои.
- А я и не претендую на истину… - Откинулся на подушки Степанов, «баюкая» в ладонях микроскопическую чашку. - Удовольствие нужно получать, пока оно актуально. Синдром отложенной жизни – крайне скверная штука. Вы с Вадиком оба этим грешите, потому и не вместе. Всё ждёте «идеального» момента, а он никогда не настанет. Такие «правильные», что аж челюсть сводит от восторга… Даже Света в этом плане «повеселей». – Схамил майор.
- Вот и я тебе, помнится, о том же говорила. – Кивнула я, не сводя глаз с чашки. "Чекист", осознав глубину иронии, искоса посмотрел на меня. Расслабленная ухмылка слетела с губ, и он раздражённо зашарил в вазочке со сладостями.
- И всё же… Не мешкай. - Посоветовал Степанов, извлекая со дна ещё одну конфету. - Ешь сразу. Конкуренты не дремлют, - смерил он глумливым взором Веника. И положил «Трюфель» обратно в конфетницу.
Поставив кофе на стол, я внимательно посмотрела на майора. В глазах его скакали чёртики. А ведь он обещал не «поминать старого».
- Ага… бойтесь. - Вздохнул сосед, бессовестно отхлёбывая из моей кружки. – Высоко сижу, далеко гляжу. И всё подмечаю.
- Значит, придётся тебя убить, - рассмеялся "чекист".
***
Когда Веня с корги «отчалили» на прогулку, Степанов тактично переместился за письменный стол.
- Посмеялись и будет. – Вздохнул он. – Работа не ждёт. Сейчас разошлю план-минимум нашим «ребятишкам», и поползём «пресмыкаться» перед Светланой Пааалной. – Старательно протянул он, щёлкая клавишами. – Нужно что-то решать с размещением людей. Да и к делу «спецов» приставить, нечего штаны протирать. Пора сформировать у ЦКЗ позитивные нейронные связи.
- В каком смысле? – Не уловила я сути.
- В самом прямом. Света хочет выставить наших людей бесполезными… даже беспомощными. Случись что, формальная логика на её стороне. Она безвозмездно кормит ораву «беженцев». Местные – не довольны. «Самим мало». Любая искра – и полыхнёт пожарище. Обитателей «общаги» сдерживает лишь Ланкин авторитет. А по сему, я, вроде как, по всем фронтам обязан своей супруге. Получается, не офицер, а так – мальчик на побегушках. Откажу ей в услугах – она турнёт людей… Или ещё хуже – кинет кость в массы, и местные с радостью выместят злость на «оккупантах». Слишком шаткое положение. Нужно что-то менять.
- А ты уверен, что это не морок уязвлённого эго? – Сморщилась я. – У вас с женой не простые отношения, и то, мягко сказано.
- Хочу исключить возможные рычаги давления. – Тряхнул головой Степанов. – У нас куча грамотных специалистов, но Света намеренно их обесценивает. К работе не подпускает. Игнорирует официальные запросы от Иванова. А после случая с полковником, до меня всё чаще доходят слухи, что группу попросту считают опасной. Даже ты, душа моя, отметилась там, где не следует, - указал майор на мой подбородок. Фингал так и не сошёл, напоминая об опрометчивости моего поступка.
- Мы здесь меньше недели торчим. Может, просто не время? НИИ – отлаженный механизм. – Воззвала я к рассудку «чекиста». – Как-то он функционировал без нас, причём, долгие месяцы. Может, ты зря демонизируешь Свету?
- Не её – Гарика, - нехотя признался майор. – Хорёк поёт Светке в уши круглыми сутками, без перерыва на душ. Когда я уезжал, она была куда более покладистой.
- Ах, вот оно что… – Сложила я руки на груди. – Непокорность супруги жжёт душу? А чего ты ей на прощанье вместо записки стикер над толчком не оставил? И ведь ещё удивляется… Чудак - человек! - Не удержалась я от сарказма.
- Света стала на редкость несговорчивой. – Пропустив мимо ушей колкость, Степанов подошёл к окну и распахнул его настежь. – Не против? Так лучше думается… - Покусав губу, он сбил щелчком тонкую сосульку с ветки. Та звякнула, рассыпавшись от удара снопом мелодичного крошева. - А может, Света просто боится, что приставив людей «к делу», придётся открыть «чужакам» какие-то тайны? Ммм? Дать ключи и коды доступа?
- Ты у меня спрашиваешь? – Прошептала я, опасаясь спугнуть дельную мысль. И майор, как зомби, проследовал к дивану. Невидящие глаза уставились в кофейную кружку.
«Вот, Веник! Опять улизнул, не помыв посуду… Да что ж такое?» - Обречённо вздохнула я, убирая чашку в раковину.
- Думается мне, Света с Гариком мутят что-то невнятное, в угоду своим «спонсорам»… И «девица» из школы – прямое тому подтверждение… Я уж молчу про селекционные опыты. Евгеника была запрещена, но крах цивилизации, вроде как, отменяет большинство моральных принципов.
Я, нехотя, кивнула.
- Если ещё остались сомнения, расскажу тебе немного про «тихую», что «сцапала» Вадика. Ведь мы с тобой толком не объяснились. Всё на бегу… - Нахмурил брови «чекист».
- У меня из головы не идёт прошлый вечер. – Честно призналась я. - Надо мной жила соседка… Там, на заре эпидемии… Её муж стал первым зомби, с которым я столкнулась. – Степанов понимающе кивнул, но перебивать не стал. – Короче, он цапнул жену. Та, собрав последние силы, пришла ко мне за помощью. Их сын, Мишка, остался совсем один, в большом городе. Я не открыла дверь, но пообещала Ире присмотреть за парнем. Так вот, соседка, вела себя абсолютно так же. Рыдала, колотилась. Впадала то в бешенство, то в состояние полнейшей апатии. При том, она соображала, что делает… Всё поставлю на кон, что Вадик вчера вошёл в «первую стадию». Но почему-то не «перегорел», хвала Создателю…
- Ты верующая? – Вскинул бровь майор.
- Фигура речи, - пожала плечами я. – Но тут поверишь во что угодно… Словно Чумаков побывал на грани, и вернулся…
- Твоя правда, - взглянул на меня Степанов. – Ты же умная барышня, и понимаешь, что все «пассажи» Чумакова в холле – не просто бред? «Тихая» буквально слилась с Вадимом, зуб даю. Хоть убивай меня – продолжу отстаивать эту версию… Да вот доказательств пока нет. Капитан ничего не помнит, начиная с автобуса.
- Да у него за сорок зашкалило… - неуверенно протянула я. – Не натягивай сову на глобус.
- Понимаю, - кивнул майор. – Тебе хочется верить, что перед тобой прежний Вадик - знакомый, понятный… А я, гад эдакий, болтаю страшные, полуфантастические вещи.
Степанов встал с дивана, и порылся в папках на стеллаже.
- Ко мне попали бумаги. Совершенно случайно, - невинно улыбнулся он. – Почитаешь на ночь. Может, найдёшь там материал для своих «Дневников…» - Майор кинул передо мной увесистую папку, и кофейный столик жалобно звякнул. – Там ранние исследования НИИ. Некий, небезызвестный тебе «хорёк» изучает влияние «тихих» на разум укушенных. А пока, поверь мне на слово. – Сверкнул глазами Степанов. – Там, в школе, девчонка знатно поработала над «кукушкой» капитана.
- В каком смысле? - Похолодела я.
- В прямом, - поджал губы майор. - Смотрела его глазами. Управляла Вадимом, как могла... И хотя токсин прожигал её плоть, разум «тихой» остался при ней. Она таки смогла установить связь с Чумаковым, по дороге к ЦКЗ. Ослабленная, обездвиженная… Вот это мощь, да?
- Но как? – Прикрыла я рот рукой. Тревожная дрожь передёрнула плечи. И я укуталась в свитер, прячась от сквозняка.
- Девчонка сильнее и человечнее прочих мутантов… Я сам позволил ей «рулить» Чумаковым… Причём, почти не раздумывая... – Вздохнул «чекист», опуская голову. – Каюсь… Не увёл капитана подальше, а напротив – ловил на живца. Памятуя ту ситуацию, что разыгралась летом при зачистке «Медгородка», я предположил, что Вадим заинтересует «тихую». У него «особая» связь с тварями. Он – как универсальный приёмник, безошибочно ловит волну.
Заметив мою нездоровую бледность, Степанов замахал руками:
– Только не смотри так, лады? Дырку прожжёшь… Я всё просчитал. Изотов дал инструмент, позволяющий совладать с «тихой», хоть и не стопроцентно. Вадик подарил нам шанс. Без него бы ничего не вышло, - почти оправдывался майор, старательно пряча глаза в папке с документацией. – Благодаря Чумакову, мы не потеряли ни одного бойца. «Тихой» тоже пришлось «попотеть», чтоб установить контакт с капитаном. Она ослабила контроль над свитой, и те превратились в ораву обыкновенных «гнилушек». Теперь, когда между Вадиком и тварью установилась связь, мы сможем пробраться в лабораторию и пообщаться с «тихой».
- Боже, ты – псих. – Покачала я головой. – И чёртов параноик.
- Девица – плод экспериментов НИИ. Нечаянный или осознанный – не так уж важно… Помнишь ту барышню, что ты видела недавно? «Нагая и прекрасная» - кажется, так ты описала её нам с Вадимом?
Я, молча, кивнула.
- Очень поэтично, конечно, - оскалился Степанов. – Но это значит, что Света поставила опыты на поток. Похоже, хочет выявить какую-то закономерность. Но не выходит. Таких «тихих» как та, первая, больше нет. Она уникальна в своём роде. Либо Света задалась целью повернуть эпидемию вспять… Либо она работает на организацию, что напала на ПВР, и я привёз вас с Моисеенко прямо в лапы врага.
- Да быть не может, - замотала я головой. - Рассуди здраво. - Они точно знали, ЗА КЕМ шли на штурм. Имена, явки, пароли... Нападавшие всё просчитали. Что мешает сцапать нас в ЦКЗ, раз всё так мрачно? К чему эти игры? Им нужны иммунно-устойчивые для дальнейших экспериментов, так вот мы!.. Что мешает взять нас прямо сейчас?
- ФСБ и силы «Росгвардии», что базируются при НИИ? – Насмешливо оскалился Степанов.
- Глупость. Перебить вас всех не составит труда… Тут что-то другое, - задумалась я, накручивая на палец прядь волос.
- Журба так же считает, - откинулся на подушку майор. Закрытые веки слегка подрагивают. Руки сцеплены в замок.
- А начальство - что? - Не выдержала я паузы.
- Выжидает. - Пожал плечами Степанов. - Людей не отзывает. Хочет раскрутить Свету «до конца»… Ведь мы начинали, как союзники. Когда всё скатилось, не понимаю.
- Ты, разумеется, не поддерживаешь из методу? – Прищурилась я.
- А сама как думаешь? – Кривая ухмылка исказила губы майора, и он уставился на меня, как на дурочку – с доброй снисходительностью.
- Прости за прямой вопрос: ты считаешь себя более прозорливым, чем толпа генералов? – Отбила мяч я. – Почему это перестало меня удивлять?
- Издеваешься? - Прикрыл глаза «чекист».
- Только отчасти, - покачала я головой. - Конечно, ты лучше знаешь Свету… но не нужно искать чёрную кошку в тёмной комнате… Особенно, если её там нет. Какие у нас шансы на выживание, если покинем ЦКЗ? Задумывался?
- Есть ещё «Ковчег». - Зевнул Степанов, разминая затёкшие плечи. - Лично я делаю ставки на него.
- Как крайняя точка, да. - Нехотя, согласилась я. - Но он охраняется. Там нам точно не рады. Неужели, ты готов пожертвовать невинными людьми - с обеих сторон - ради того, чтоб законсервировать себя заживо под землёй? Не кажется ли тебе, что на поверхности безопаснее?
- В мире осталось не так уж много безопасных мест… Да что там? Я считал таким пристанищем НИИ, до того, как мы тут очутились, - ухмыльнулся майор. – Что-то, как всегда, не сложилось. Но риск оправдан. Не ошибается лишь тот, кто ничего не делает.
- Можно уехать на «край света», как предлагал Захаров - возделывать почву, растить детей. - Не сдалась я. - Обосноваться в дельте реки, как вариант, чтобы сбоку имелись естественные преграды. Скоро запас еды истощится. На одних консервах и крупах долго не протянешь… Точнее, жить-то можно, но насколько качественно - вот вопрос.
- То есть, ты тоже меня не поддержишь? - Прищурился майор. Вскочив с дивана, как ужаленный, он бодро потянулся, вдыхая полной грудью морозный воздух. - Сплошное вероломство...
- Я за логику. В НИИ безопаснее, во всяком случае, на данном этапе. Тут у людей есть кров и еда, а что нас ждёт в «Ковчеге» - вообще не ясно. – Вздохнула я, набивая рожок кофемашины.
- Понятно. Вы с Журбой сговорились, и теперь «дружите» против меня. – Вздохнул Степанов, присоединяясь к трапезе. – Ты бы не налегала на кофе. Моторчик забарахлит.
- «Муж и жена – одна сатана», - ухмыльнулась я. – И хоть Светлана Пааална сейчас далеко, дух её неизменно с нами. – Изобразила я молитву.
- Засчитано, - расхохотался майор, принимая из моих рук чашку. – Ты – взрослая девочка, Варя. Убивай себя, как хочешь… А я тебя поддержу. Надеюсь на взаимность.
Фраза прозвучала достаточно двояко, чтобы вызвать неловкую паузу. Но в дверь постучали, и на пороге материализовался усталый, но довольный Журба.
- Иванов договорился, - проскрипел он, заметно подкашливая. – Вечером идём ловить «хорька». – Подмигнул нам великан.