В этой статье я хочу рассказать про свою свекровь. Она красивая и умная женщина. Сейчас уже пожилая, хватает болячек, из дома выходит редко. Хотя в молодости была очень активная. Отношения у нас всегда были хорошими. Не безоблачными, были и конфликты. Но обеим хватило ума не сделать из мухи слона.
У нее была яркая интересная жизнь. А детство и юность были тяжелыми. Но все, что нас не убивает, делает нас сильнее.
Эту историю я знаю давно, но поверхностно. А недавно она рассказала мне все в подробностях, и меня этот рассказ очень впечатлил.
Вот про это я и напишу. Писать буду от первого лица.
Родилась я в небольшом городке под Иркутском. Я - младшая, сестра старше на 6 лет. Как только я родилась, мама серьезно заболела - туберкулез. И меня сразу изолировали. Маминого тепла и ласки я не знала. Выкормила меня корова. И, когда мне было 2,5 года, мама умерла. Я её не помню совсем. Только рассказы бабушки и отца, немногочисленные фотографии и тоска по неполученной от мамы любви. А сестре было почти 9, она так кричала, когда ей сказали, что мамы больше нет.
Отец наш - красавец мужчина, первый заместитель председателя райисполкома, остался холостым с двумя дочками на руках. Женщины ходили за ним табунами. И нам доставалось их внимание и забота. Ухаживать за нами, помогать папе приехали из деревни бабушка и дедушка. Нас окружали любовь и теплота.
Первые три года после смерти мамы, отец ни на кого и смотреть не хотел. А потом его перевели в Иркутск. Выделили вначале небольшую, совсем крохотную, квартирку.
А из Алма-Аты в Иркутск перевели военного с молодой женой - учительницей. Было им по 23 года.
Паренька с сослуживцем отправили в соседний городок за провиантом для части. И дали им одну лишнюю бочку топленого масла. Они - дурачки - обрадовались, что продадут её и накупят себе и своим женам чего-нибудь. И на промежуточной станции так и сделали. А в Иркутске их уже ждали, это была проверка.
1951 год послевоенное время. Им дали по 10 лет. Пока паренька вели в наручниках, молодая жена бежала за ним, кричала, плакала, падала в грязь, поднималась и бежала снова. Она была беременна на раннем сроке, случился выкидыш. Врач сказал, что детей у неё больше не будет. Звали её Ариадна.
Была она молода и необыкновенно хороша собой - стройная, яркая, с длинными густыми пшеничными волосами. Отец влюбился. Ему на тот момент было уже 40 - разница в 17 лет.
Ариадна поддалась на его ухаживания - партия была завидная, да и не возвращаться же в Алма-Ату одной.
Мы с сестрой очень хотели маму, поэтому ждали её переезда всей душой. Когда привезли её чемоданы, мы заглядывали в них, видели яркие женские платья и мечтали: "Вот потом она нам их перешьет."
Я еще в школу не ходила, поэтому меня ненадолго отправили к бабушке и дедушке.
Когда вернулась, сестра мне с испуганными глазами шепнула:"Аська, она дерётся."
Сестра моя была атаманом в юбке. И мачеха вначале кричала на неё, потом била голыми руками, следом шел ремень или что под руку попадется. Это происходило каждый день. Я была тихой девочкой. И, видя все это, вообще старалась быть тише воды, ниже травы. Во всем слушалась, все делала. Поэтому мне доставалось просто так. Каждый раз возвращаясь домой, я подходила к двери и пару минут стояла, думая, за что же достанется сегодня. Конечно, мы её ненавидели.
Врачи ошиблись, и через год у нас родился братик. В нем мачеха души не чаяла. Он рос очень активным мальчиком, и имея жестокий нрав, Ариадне было очень тяжело сдерживаться, чтобы его не ударить. Так что доставалось и ему, но тут же он был заласкан и зацелован:"Прости, прости, сыночек, мамочка не хотела."
Я была ему нянькой, но это мне было совсем не в тягость - я очень любила своего младшего братика. Сейчас к сожалению его уже нет в живых.
Всю свою злость, всю свою боль, пережитое горе мачеха вымещала на мне и на сестре. Она могла накричать на нас и ударить даже при людях, иногда и при отце. Он прикрикивал на неё, но все ей прощал. Во-первых, любил её безмерно, во-вторых, дома бывал редко. А мы никогда не жаловались.
Как только сестра смогла уехать из дома, она это сделала и больше не возвращалась. Она жила в другом городе и, даже навещая нас, не ночевала в одной квартире с мачехой. Весь её дурной нрав, злость вымещались на мне.
Выдрессировала она меня великолепно - я научилась подстраиваться под любого. Но больше в жизни никогда и никому я не позволяла вести со мной себя подобным образом.
Я поступила в институт в другом городе, приезжала просто в гости. Но отучившись, вернулась в родной город и вышла замуж.
Потом судьба с мужем забросила в Ленинград. И мы бы, наверное, и остались там. Но у нас родилась дочка, и прожила наша девочка всего несколько месяцев. Это ужасная трагедия. Я ненавидела этот город, и мы вернулись обратно.
Вскоре у нас родился сын, наша радость и гордость. Жили мы у родителей мужа, жили хорошо.
Папа умер в 77 лет. Его я очень любила, у нас были прекрасные отношения. И это большая потеря для меня.
Мачехе на тот момент было 60, и у неё обнаружили рак. Постоянные лекарства, больницы. Я иногда её навещала.
Мне было уже почти 40 лет, я вернулась из командировки с гостинцами. Мачеха как раз лежала в больнице, и я пошла её проведать.
Зашла в палату, её не было. Женщины сообщили мне, что она на лучевой терапии, и спросили:
- А Вы кто?
- Я - дочь.
Очень сильно удивившись:
- А у нее нет дочери, только сын, она о нем постоянно рассказывает.
Мне было очень плохо и обидно. Почему? Могла бы сказать, что дочь приемная, плохая, неблагодарная! Да все, что угодно! Но не то, что дочери просто нет.
Я бросила гостинцы ей на кровать и ушла. Решила, что больше не буду с ней общаться никогда.
Но прошло несколько месяцев, близился День рождения мачехи. Обида поутихла, и я решила, что нехорошо так, надо помириться. Подумала, что куплю тортик, цветы и приду поздравлю её. Но не успела.
Ариадна вышла из дома в магазин. И в магазине ей стало плохо, она упала и умерла - сердце не выдержало. При ней не было никаких документов, её узнала знакомая. Тоже повезло, потому что магазин был не рядом с домом.
Сейчас я сама уже пожилая. Умер муж, умирают подруги детства, знакомые. Я ни на кого не обижаюсь и ни с кем не ругаюсь. Я очень боюсь и не хочу вот так расстаться навсегда с человеком - в ссоре и с обидой.