В своей предыдущей заметке о письменных источниках, упоминающих богиню Ладу, я привёл довольно странные строки, вышедшие из-под пера архимандрита Киево-Печерской лавры Иннокентия Гизеля, жившего в XVII веке.
Сей церковный деятель, кажется, не может определиться с полом божества Ладо: сначала у него это бог (то есть сущность мужского пола), а потом – мать «лелева и полелева» (то есть сущность женского пола).
Добавлю, что в конце XV века польский историк Ян Длугош писал о неком «польском Марсе» по имени, опять же, Лад.
Принимать во внимание «боготворчество» Длугоша я бы не стал, но всё же...
Что за путаница с определением гендера?
Ответить на этот вопрос в своё время попробовал доктор филологических наук Олег Николаевич Трубачёв (отсылаю интересующих к его работе «История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя», откуда и взята нижеприведённая информация).
Олег Николаевич отвергал как возведение Лады в небожительницы, так и низведение сего слова до бессмысленного песенного рефрена. По его мнение, лада (ладо) – это... термин родства.
По мнению Трубачёва, праславянское *lada образовано от индоевропейского корня *aldh-, имеющего значения зрелый, выросший. Таким образом, первоначально рассматриваемое слово, согласно данной теории, означало старший, муж, мужчина. Пример: упоминание лад (возлюбленных мужей) в «Слове о полку Игореве». Касательно же песенного рефрена дед-ладо/дид-ладо, он, по Трубачёву, восстанавливается для общеславянского как *děd lada – название старшего родича, деда, и именное определение при нём.
Таким образом, лада, с точки зрения Олега Николаевича Трубачёва, это буквально дословно мужчина, и никакими богинями, что называется, тут и не пахнет.
Спорить с почившим двадцать один год назад советским учёным я не имею ни малейшего желания, а просто приведу своё мнение, почему архимандрит Гизель не мог определиться с полом божества Ладо.
А не повлияла ли на церковника Иннокентия из Киева XVII века украинская (южнорусская) Густынская летопись начала, опять же, XVII столетия?
В означенном источнике сообщается:
Сего Ладона, беса, по некаких странах, и доныне на крестинах и на брацех величают, поюще своя некия песни, и руками о руки или о стол плещущи, Ладо, Ладо, и приплетающе песни своя, многажды поминают.
С греческой мифологией, думаю, летописцы более знакомы, нежели чем со славянской, а у греков был титан Ладон, превратившийся в чудовищного дракона, чьё имя столь созвучно с Ладой-Ладо из польских поучений против язычества...
Так, на мой взгляд, Лада-Ладо вполне могла отождествиться с Ладоном просто по принципу созвучия, закрепиться сначала в Густынской летописи, а оттуда уже Иннокентий Гизель почерпнул свою сумятицу касательно вопроса гендерного определения божества.
Как думаете, читатели, могло такое быть?
См. также:
