Итак, я снова была на дне - морально раздавлена, в финансовой пропасти и совсем без сил. Но надо было всплывать. Я должна была кормить свою семью, на содержание которой в Америке уходило по 30 тысяч ежемесячно (речь только о минимальных платежах - за жилье, детский сад, школу и продукты). Найти работу в Америке, чтобы чаще видеться с детьми, я не могла. Куда бы меня взяли? В старбакс? В Макдональдс? Официанткой в ближайшую забегаловку? Или певицей в ресторан? Мне было 30 лет и за плечами уже была кое-какая музыкальная карьера, начинать ее заново совсем не хотелось. Оставались кастинги в кино. И я исправно ходила по ним, но у меня не было ни сил, ни энергии. Люди чувствовали, на каком дне я тогда находилась и сторонились меня. Ни о каких ролях не могло быть и речи.
Знаете, я не очень верю в историю Золушки. Нам всем внушают с помощью этой сказки, что можно быть бедной и несчастной, сидеть и ждать, и в результате приедет прекрасный принц и спасет тебя. Этого не будет. Принц встретил Золушку в тот момент, когда она была в вечернем платье, с макияжем и прической, танцевала на балу, была весела и энергична. Я ни в коем случае не должна была сидеть и ждать никаких принцев. Чтобы достичь успеха, я должна была взять себя в руки и вернуть себе уверенность. Только тогда у меня бы все наладилось.
Единственным выходом в той ситуации было вернуться туда, где меня любили. То есть на сцену. Я так и сделала.
Начались мои бесконечные трансатлантические 12-часовые перелеты. Родственников, которые могли бы взять на себя полностью заботу о детях у меня не было. Мне было очень сложно. А еще ведь каждый встречный в Москве буквально первым делом задавал вопрос: «Ой, а с кем же твои дети там?». Приходилось врать, что они с моей мамой. Я не могла сказать ничего другого - меня и так все ненавидели. А больше всех ненавидела себя я сама. Я не переставала думать о том, насколько я ужасная мать, не в состоянии нормально построить свой график. Но моя работа давала нам возможность жить и отказаться от нее я не могла
В то время я часто слышала такие фразы: «Ты могла бы пореже давать концерты. Ты же деньги гребешь лопатой, мы знаем, что только за один концерт получаешь 10 тысяч долларов. Зачем тебе так много?»! Тогда спорить было бесполезно. Но сейчас я все-таки расскажу, как это все работает. Да, за один концерт певец может заработать очень много денег. Гораздо больше, чем среднестатистический человек. Но у него и траты несоизмеримо больше. Тот факт, что я получаю большой гонорар за концерт, не означает, что все эти деньги оказываются в моем личном кармане. Обычно там оседает мизерная часть. Сначала свой процент забирает организатор концерта. Оставшееся уходит на оплату работы очень и очень многих людей. Что такое певец? Это, прежде всего, репертуар. Песни. Песня стоит от 100 тысяч рублей до 10 тысяч долларов. Ты должен ее купить, потом заплатить деньги за ее запись в студии. Каждая минута работы студии стоит денег. За аранжировку песни отдай полторы тысячи. За сведение – еще 500. Потом ты должен снять на нее клип, а хороший клип стоит 30 тысяч долларов минимум. Потом ты должен потратиться на раскрутку этого клипа в Интернете, на это обычно уходит от 10 тысяч долларов. И это суровая необходимость, потому что без этой раскрутки тебя не услышит твоя потенциальная аудитория. Раньше, чтобы оставаться на волне и не потеряться, ты должен был выпускать по два-три клипа в год. Сейчас ты должен выпускать по песне в месяц и желательно на каждую из них снять клип и каждую раскрутить. Вот и считайте, сколько певец должен потратить, чтобы у него была аудитория и были концерты. И это мы еще не берем в расчет костюмы, постановку шоу, оборудование, зарплаты директорам, пиару, администраторам, музыкантам. А у меня, помимо всего этого, еще компания «Ла стори», которая денег не приносила, но я должна была ежемесячно выплачивать зарплату тем, кто был в штате компании. В итоге денег почти не оставалось.
Я работала, стараясь постепенно выбраться из ямы, финансовой и моральной. Старалась снова жить. И, кажется, влюбилась. Познакомились мы на съемках клипа. Снимали сцену, во время которой он должен был меня поцеловать. И он меня поцеловал. Чуть-чуть. Немножечко.
Мы начали встречаться. Я каждую неделю садилась в самолет и куда-нибудь летела, каждую неделю мир вокруг меня кардинальным образом менялся. Но это было счастье. Впервые у меня появился человек, который разделял мою страсть к работе. Он ездил на гастроли вместе со мной. И, разумеется, говорили мы с ним о работе. Прежние мои мужчины не способны были говорить со мной о том, чем я дышу и чем горю, максимум, могли кивнуть, но в глубине души не понимали, зачем вообще мне все это надо. А мой любимый мог часами обсуждать какие-то нюансы режиссуры и постановки. У нас были одни цели и задачи. Мы вместе ставили программы, вместе выступали. И это был настоящий кайф. Я нашла человека, который меня понимает. Я нашла того, с кем можно ночью на кухне пить чай и с жаром и страстью говорить и говорить бесконечно. И мне было абсолютно наплевать, что это была самая маленькая кухня на самой окраине города. Туда даже таксисты не всегда соглашались ехать. Он снимал самую крошечную квартиру в мире. Но меня это не смущало и я, не задумываясь, сменила царство гламура, Голливудские Холмы, на маленькую однушку с зелеными обоями. И мне плевать было на слухи, на усталость, на джетлаг. Я была счастлива. У меня была работа, у меня была любовь, мои дети были здоровы, ходили в хорошие садики и школы, а обо всем остальном я говорила себе, как Скарлет оХара: «Я подумаю об этом завтра».
