– Вернулись славные мужи домой, рассказали Старейшине о том, что нашли и что видели. Возрадовался Старейшина хорошим новостям, нарёк он мужей этих Благовестниками, и повелел им отвести общину в Благодатные Земли, – продолжал между тем потомок тех славных мужей, получивший, как и все другие их потомки, своё второе имя по наследству. У обычных людей второе имя образовывалось само собой и зависело чаще всего от рода занятий, у Благовестников же всё происходило наоборот, они уже рождались Благовестниками.
– Выступила община в долгий, трудный путь, но не выдержали люди пути, возроптали на поводырей своих, думая, что те заблудились и не хотят признать этого. Как ни призывали Благовестники людей к терпению, как ни уговаривали надежду в себе крепить, как ни уверяли, что недолго идти осталось, не желали люди ничего слышать, только ещё больше озлились и прогнали Благовестников из общины вместе со Старейшиной.
Долго ли коротко шли добровольно осиротевшие путники, сами не зная куда, пока не пришли к месту, откуда все на свете дороги берут начало. Смотрят: лежат перед ними сто дорог, а от каждой дороги бегут ещё сто дорог. По какой идти? Непонятно. Стали спорить путники, да так рассорились, что разбились на сто общин, а те общины ещё на сто общин и пошли каждая тем путём, который считали верным. Так и ходят до сих пор, за глупость предков своих расплачиваются.
Изгнанные же Благовестники со Старейшиной пришли в Благодатные Земли, но не долго пребывали там, ибо болели их сердца о заблудших братьях и сёстрах своих. Отправились они обратно, чтобы ещё раз попытаться указать им верный путь. Горечь наполнила их души, когда увидели они, что разделилась община и разбрелась в разные стороны. Порешили тогда Благовестники, что тоже будут по дорогам бродить и всех встречных на верный путь направлять. Так и сделали. Ходили, пока ноги носили их и души не покинули их тела. И завещали они сыновьям продолжать дело их, а сыновья – своим сыновьям. Теперь пришёл наш черёд быть в ответе за дело благое, начатое праотцами нашими.
Мягкий голос Благовестника постепенно затвердевал и к этому моменту уже звенел от твёрдости, будто меч воина, рассекающий вокруг себя воздух.
– Самое главное препятствие на пути к Благодатным Землям – это сомнение! Гоните его прочь, если оно поселилось в душе вашей! Сомнение – это червь, который источит душу и лишит вас сил и разума. Помните, что случилось с вашими предками, когда они усомнились? Черви сожрали души их! Вот отчего прогнали они Благовестников и Старейшину. Помните и не повторяйте ошибок их! Старейшина – это сердце общины, а вы – её плоть. Что будет с плотью, если она исторгнет из себя сердце? Она погибнет. Не допустите погибели своей! Будьте с сердцем вашим, как единое целое. Следуйте за ним, куда оно поведёт вас, ибо только сердцу дано видеть верный путь. И не отделяйтесь плоть от плоти: если палец отделится от руки и скажет: «Я знаю другой путь», далеко ли он сможет уйти?
Старуха наклонила к Дарине лохматую голову и грозно шепнула:
– Вот! Дави червя своего, пока он не сожрал тебя!
«Да, это всё проклятый червь, это он не даёт мне покоя, – согласилась Дарина. – Только как вытравить его, если он однажды завёлся в душе?»
Каждый раз после встречи с Благовестниками червь в душе Дарины затихал, но спустя некоторое время снова начинал подавать признаки жизни. Если бы Благовестники всегда были рядом!.. Какими же глупцами были предки! Что же они натворили! Прогнали спасение! Сколько поколений теперь мучается из-за них, а могли бы беззаботно и счастливо жить в Благодатных Землях…
Благовестник закончил проповедь, и старики, обливаясь слезами, выстроились нестройной комковатой очередью, чтобы поцеловать ему руку. Это была одновременно и благодарность, и просьба простить давнюю обиду, нанесённую праотцами одних праотцам других.
Уцепившись за Дарину, старуха поднялась на дрожащие ноги, но едва они вместе приблизились к строго глядящему на них сверху вниз человеку, такому величественному, что, казалось, голова его достаёт почти до самого неба, рухнула на колени.
– Не дойти мне, не дойти, – хрипло прокашляла в дорожную пыль.
– Крепи надежду свою, женщина, – степенно зашевелилась чёрная с проседью борода. – Пока надежда твоя жива, и ты будешь жива. Даже покинув тело, имеющий надежду, жив. А не имеющий её и в теле мёртв.
Благовестник отвернул бороду от старухи и гневно крикнул общинникам, которые уже начали разбредаться по подводам:
– Вещи везёте? А сестру свою на дороге оставите? Помните: первый шаг к погибели – это червь в душе. Второй шаг – это когда плоть отвергает плоть: братьев и сестёр своих. А там уже и до третьего, последнего, недалеко – когда плоть отвергает сердце!
Община заволновалась: страшно, пророчески прозвучали слова Благовестника о погибели. Тощая кобылка с неуклюжей телегой выюлила из общей массы и заторопилась к обессилевшей старухе. Перепуганно-виноватого вида мужичок резво спрыгнул с облучка, с помощью Дарины затащил немощную на устланное сухой травой дно телеги.
Благовестник выжидающе посмотрел на девушку, с облегчением вздохнувшую после избавления от неожиданной и совершенно не нужной ей ноши.
Дарина горячо припала губами к тёмной от загара и шершавой от ветров его большущей руке, вложив в поцелуй двойную благодарность и мольбу помочь ей справиться с червём. К кому обращалась в своей мольбе, она и сама не знала: к Благовестнику ли, к небу, к земле или к самой себе.
Продолжение здесь: Белла