Лидия Селягина
Облигации
(1947 год)
Летняя пора 1947 года. Из распахнутого окна бельэтажа дома номер двадцать девять по 6-й линии Васильевского острова высунулась коротко стриженная девчоночья голова. Заглядывая во двор-колодец, девочка лет восьми, заметив у противоположной стороны дома стайку ребят, крикнула:
— Эй, вы чего там делаете?
— В прятки играть будем, — ответил долговязый худой мальчик, — выходи, а то нас мало.
Из этого же окна высунулась другая стриженая голова.
— Нам нельзя. Взрослые нас в комнате закрыли и куда-то ушли, — ответила девочка года на три помладше первой.
К подоконнику тянулись ещё чьи-то детские руки.
— А там кто ещё? — спросил другой мальчик.
— Это наш братик, — ответила одна из девочек и подсадила братца так, чтобы его можно было увидеть хоть на мгновенье.
— Маленький ещё, — оценивающе сказала девочка снизу.
— А у нас ещё сестрёнка есть, она совсем маленькая, в пелёнках лежит, — похвасталась одна из сестрёнок.
— А игрушки у вас какие-нибудь есть? А то скучно, — спрашивали дети снизу.
— Игрушек нет, а вот бумажки красивые у мамы с папой я видела, — сказала старшая, — сейчас покажу.
Она взяла мамину сумку с полки платяного шкафа и вытащила оттуда несколько пачек красивых бумажек.
— Мо-го, мо-го, — восторженно стуча ручонками по подоконнику, радостно кричал младший братишка.
Кто-то из детей снизу крикнул:
— А нам киньте немножко, у вас много, и мы посмотрим.
— Кинем, сейчас. Нам не жалко. И себе немного оставим, — ответил радостный девчоночий голос сверху.
Девочки по очереди пригоршнями хватали красивые бумажки и бросали их из окна. Младший братик визжал от восторга. А красивые бумажки летали, как птицы, выбирая место приземления. Во двор прибежали ещё несколько ребятишек, и всё гонялись и ловили необычные картинки.
— Всё-о-о, больше не-е-ту! — крикнули девчонки из окна почти одновременно.
— Сё-о, сё-о! — вторил им их младший брат, подпрыгивая и стуча ладошками по краю подоконника.
— Спа-си-бо-о!!! — прокричали ребята снизу и уселись около стены дома на корточки, чтобы поделить бумажки поровну.
Вдруг из коридора кто-то стал открывать комнату ключом. Девочки быстро положили сумку в шкаф и прикрыли его. В комнату вошла мама.
— Вы что здесь делаете? И окно открыли, ещё выпадет кто! — строго сказала она.
Закрывая окно, она обратила внимание на группу детей во дворе, которые держали в руках какие-то бумажки, размахивали ими и кричали:
— Спа-си-бо-о!
— Что это они такие радостные? — проговорила мама, плотно закрывая и вторую раму.
— Мы бумаски кидали! — восторженно доложил младший.
— Какие бумажки? Где взяли? — строго спросила она.
Девочки вобрали головы в плечи, а братишка стучал кулачком по шкафу и приговаривал:
— Там, там! Та-ам!..
Мама быстро открыла шкаф, а когда открыла сумку, то закричала нехорошим голосом:
— Облигации-и! Наши об-ли-га-ции-и! Ведь нас заставили купить их на целую месячную зарплату… — она выглянула в окно, дети уже расходились. — Стойте! Не уходите, сейчас девочки бегут к вам, — закричала она ребятам.
— Бегом вниз! И чтобы всё вернули! — скомандовала она старшим, держа младшего за руку.
— А я-а, а я-а! — вопил младший, топая ногами и вырываясь из рук.
Мать шлёпнула его, и тот надул губы, насупился, засопел. В это время в комнату вошёл отец.
— Что здесь такое? Куда побежали девочки? Ты ещё малышку не кормила? И сама ничего не пила? А ты чем недоволен? — он присел около сына и заглянул ему в глаза.
— Девоськи катинки бух! — и он махнул ручонкой вниз.
— Какие картинки? Где взяли?!
— Там, та-ам… — малыш подбежал к шкафу и постучал по нему своими кулачонками. Отец взглянул на мать и понял, что что-то произошло:
— Ну скажи ты, что случилось?
— Они думали, что это картинки, и наши облигации выбросили во двор детям. Я послала их собрать всё, что выкинули. Да смогут ли? — тихо ответила мама.
— Та-ак. Ты вот что, давай быстро собери на стол. И тебе, и детям есть пора. Да малышку покорми, хорошо, что ещё спит. А об этом не думай, а то молоко пропадёт. Я сейчас соседей обойду; они сами у ребятишек спросят, да объяснят им, что это за картинки. Ну давай, собирай на стол, я сейчас девочек пришлю. Да не горюй ты, и не такое переживали!
Да ведь и в самом деле, совсем недавно закончилась война.
P. S. Облигации отцу удалось вернуть.
А пока мы раскидывали облигации, наши родители, оказывается, договорились об обмене нашей комнаты на много большую комнату (25 квадратных метров) в двухкомнатной квартире № 54 дома № 7/19 по проспекту КИМа. В этой комнате было огромное итальянское окно, которое имело выход на балкон. А ещё к этой комнате примыкала длинненькая кладовка. Когда в неё войдёшь через двойную дверь, то в ней слева и справа были два огромных итальянских окна. Окно налево выходило на балкон, который протянулся по всему пятому этажу фасада этого этажа.
А окно справа выходило на лестничные марши, но его никто не открывал, потому что оно уходило вниз, на четвёртый этаж. Это было и необычно, и добавляло площади. Ведь нас было уже шесть человек.
История с облигациями стала нашим последним приключением на 6-й линии: уже через несколько дней мы переехали по новому адресу на том же Васильевском, рядом с Финским заливом. Местечко это называли — остров Голодай.
13.08.2005