- Она еще и оговаривается, - возмутилась Антонина и погрозила кулаком девушке. – Всыпать бы тебе горяченьких. Хорошо, что моя Мариша не позволяет себе подобного поведения. Вот стыдоба, не иначе.
- Тоня, успокойся. Надо доверять детям, каждый сам свои шишки набивает, - пробовала урезонить подругу Галина.
Антонина и Галина были подругами с детства: вместе ходили в школу, сидели за одной партой и поступили в один вуз. Правда, на разные факультеты. Более раскрепощенная Тоня быстро обзавелась кавалером, за которого и вышла замуж после получения диплома. Родителями они стали спустя пять лет, когда Павел прочно встал на ноги и открыл собственный бизнес.
В отличие от подруги, Галя отличалась более зажатым и застенчивым характером. Слыла тихоней и скромницей, но это не помешало ее будущему супругу обратить внимание именно на нее. Савелий сделал Галине предложение, когда они отмечали первую годовщину знакомства. Расписались, когда девушка отработала после вуза пару лет в государственном учреждении. Ревнивый Савелий не хотел, чтобы на его любимую смотрел кто-то из мужчин, и предложил жене сидеть дома и заниматься исключительно семьей. Галина согласилась и была в целом довольна жизнью.
Однажды Тоня сообщила подруге новость, которую та восприняла с энтузиазмом.
- Галочка, у нас будет малыш!
- Поздравляю! - радостно ответила Галя и со смехом призналась:
- Я хотела сказать тебе то же самое!
- Да ты что? Вот чудеса, даже в роддом вместе пойдем, - засмеялась Тоня.
Рожали они с разницей в две недели. Первой разродилась Галина: на свет появилась крепенькая, розовощекая Лариса. Спустя две недели Тоня прижимала к себе дочку Марину, и с тех пор подруги обсуждали исключительно своих детей.
Шло время. По мере того, как подрастали девочки, становилась заметна разница в характерах матерей и дочерей.
Бойкая и шустрая Антонина решила, что дочь – ее главное сокровище, которое нужно оберегать от разного рода соблазнов. Поэтому старалась контролировать каждый шаг Марины: с кем общается, куда ходит, во сколько пришла и так далее. Она проверяла телефон девочки: начиная с первого класса, установила родительский контроль. Этого показалось ей мало, и Марина стала первой в своем классе, кому купили умные часы. Больше всего Антонина любила опцию скрытого прослушивания: звонила дочери и слушала, что происходит вокруг. Порой это становилось поводом для скандалов.
- Почему ты говоришь, что твоя мама – мегера? – злилась Тоня. – Ты считаешь меня мегерой? А ничего, что я беспокоюсь о тебе? Чтобы у тебя все было хорошо?
- Мама, я не говорила такого, - оправдывалась Марина.
- Как не говорила? Я собственными ушами слышала, - ответила женщина, приведя дочь в полное замешательство.
Когда Марина поделилась этим с подругами, они показали на ее часы.
- Она тебя так подслушивает и знает все, о чем мы говорим.
Марина молча проглотила эти слова, но затаила обиду на мать. Антонина была уверена, что в целом удачно сложившейся жизнью она обязана исключительно собственному воспитанию. Да, она была шустрой и быстро шла на контакт, но всегда помнила слова своей матери, чего нельзя позволять в отношениях с будущим мужем:
- Меня мой Паша за что полюбил и почему до сих пор любит? Потому что я ему досталась порядочной, не тронутой никем. И Маринка моя будет такая же, чтобы муж заглядывал ей в глазки и выполнял все ее прихоти.
А вот Галина, выросшая тихой и скромной, не хотела, чтобы дочь шла по ее стопам.
- Савелию всегда нравились бойкие девушки, не такие, как я. Сама не понимаю, почему он за мной стал ухаживать. Ты достаточно взрослая, чтобы понимать некоторые вещи, и себя в обиду не дашь, я уверена.
Как-то Антонина, заехав к подруге в гости, была в шоке, когда увидела, что Лариса бегает по дому в коротком топе и облегающих шортах.
- Мать, ты почему позволяешь ей в таком виде разгуливать? Она выглядит, как уличная девка! – с отвращением проговорила Тоня.
- Савелий ей тоже говорит, чтобы в таком виде не выходила. Дома она может хоть как выглядеть, а на улицу, ясное дело, с голым животом ее никто не выпустит.
- Да я бы свою Маринку за такое на неделю бы заперла, не позволила бы выходить, чтобы не позорилась перед родным отцом, - запальчиво сказала Тоня.
- Да не позорюсь я, - услышав разговор взрослых, рассердилась Лариса. – Тетя Тоня, ну почему Вы так говорите? В нашем возрасте это нормально. Как говорится, ничего криминального.
- Она еще и оговаривается, - возмутилась Антонина и погрозила кулаком девушке. – Всыпать бы тебе горяченьких. Хорошо, что моя Мариша не позволяет себе подобного поведения. Вот стыдоба, не иначе.
- Тоня, успокойся. Надо доверять детям, каждый сам свои шишки набивает, - пробовала урезонить подругу Галина.
- Во-во, сам. Как рухнет на чью-то шишку, встречать в роддом пойдешь, - запальчиво проговорила Тоня и начала собираться домой.
Вернулась она вне себя от возмущения. Первым делом вбежала в комнату дочери –проверить, все ли в порядке.
Марина сидела на кровати и слушала музыку в наушниках. Она была одета в широкое домашнее платье из простого ситца, светлые волосы были свободно распущены по плечам. Антонина вздрогнула.
- Ты почему ходишь неприбранная? Хочешь выглядеть, как Галкина Ларка? Та вообще не похожа на порядочную девушку, на вид – обычная уличная девка. Собери сейчас же волосы! – рявкнула она на дочь.
Марина вскочила:
- Мама, привет. Ты уже вернулась?
- Я тебе русским языком сказала – собери волосы, - строго повторила мать.
Присмотревшись к лицу дочери, она заметила, что Марина накрасила ресницы и ногти на руках. Лицо женщины перекосилось от гнева. Она вспомнила, какой был вызывающе яркий лак на руках и ногах Ларисы. И какого отвратительного цвета пряди на голове: ярко-голубые на фоне темно-русой шевелюры.
- Немедленно стирай все, что намалевала. Дважды повторять не стану, - зловеще понизив голос, приказала Антонина и потащила дочь в ванную.
Через дверь она слышала сдавленный плач Марины, но решила, что с ней ничего особенного не случится. В конце концов, она мать, и лучше других знает, что полезно или вредно для ее дочери. Потом Марина сама благодарить будет за то, что в строгости ее воспитала.
Девушка вышла из ванной только через полчаса, когда полностью смыла с себя косметику. Ее лицо было бледным, под глазами появились темные круги.
- Что с тобой? – отрывисто спросила Тоня, заметив, как изменился внешний вид дочери.
- Нормально все, не беспокойся, - уныло ответила Марина, и мать отвернулась. Марина с трудом сдерживала слезы, не смея рассказать всей правды…
Девочки заканчивали одиннадцатый класс. Лариса готовилась к выпускным экзаменам днями и ночами. У нее была мечта, и родители не мешали идти к ней, не запрещали заниматься тем, что нравится. Пусть внешность у девушки порой была несколько вызывающей (броский готический макияж, цветные пряди, одежда оверсайз и любовь к героям аниме), думать Лариса умела. Принимать верные решения у нее тоже неплохо получалось. А Марина, зажатая в материнские тиски, жаждала свободы, адреналина, драйва. Ей хотелось сбежать из дома и «упиться всем», чего не позволяет ее строгая мамаша.
***
Галина обрадовалась, когда узнала, что дочь набрала на ЕГЭ максимальное количество баллов, и, окрыленная успехами Ларисы, она позвонила подруге и выпалила:
- Ларочке предложили поступить на бюджет!
- Поздравляю, - хмуро ответила Антонина. Помолчав немного, она негромко проговорила:
- Прости, Галчонок, мне сейчас не до этого. Я… мне нехорошо, пойду прилягу. Пока.
Не понимая, что случилось, но чувствуя, что у подруги беда, Галина не смогла усидеть дома. В тот же вечер она вызвала такси и приехала к Антонине. Дверь долго никто не открывал. Наконец послышались шаркающие шаги, и на пороге появилась Тоня. При виде подруги ее лицо скривилось в горькой усмешке.
- Чего явилась? На мое горе и позор посмотреть?
- Какое горе? Что случилось? – с тревогой спросила Галя, беря подругу за руку. Женщина с равнодушным видом впустила ее в квартиру. В квартире было пусто.
- А где твои? - шепотом спросила Галина.
Антонина устало опустилась на диван и разрыдалась.
- Галка, за что мне все это? Вот за что? Я так о ней заботилась, старалась уберечь, а эта дрянь…
- Тоня… Тонечка, не пугай меня, - подруга подсела поближе. – Что у тебя стряслось?
- Маришка залетела, вот что случилось! – слова Антонины нельзя было разобрать из-за бурных рыданий. – Сегодня утром сообщила. Она меня просто убила, понимаешь? Когда и как она успела с кем-то спутаться? Я ведь с нее глаз не спускала, проверяла всегда, где она была и как проводит время! Как это могло случиться? Ведь ей всего семнадцать!
Галина впала в ступор.
«Вот, что значит потерять доверие», - подумала она.
Ей никогда в голову не приходило так следить за Ларисой, и все было благополучно. А Тоня, видимо, перестаралась со своим стремлением всегда контролировать дочь.
И девушка пошла на такой шаг назло собственной матери.