Утром мы встали ни свет, ни заря. Светлана еще вчера вечером запланировала на воскресенье кучу дел. Я должна была нарезать ситец на пеленки и обработать края пеленок зигзагом. А Света в это время будет делать уборку во всем доме, а потом, когда я закончу шить пеленки, она поставит их вываривать. Так делала моя бабушка: вместо того, чтобы тереть белое белье руками, она вываривала его на медленном огне, а для всех моих подружек бабушка была непререкаемым авторитетом. Да она, считай, всех девчонок с нашей улицы вынянчила, воспитала и научила всяким премудростям домашнего хозяйства. Подружек моих обучала, а мне не разрешала даже носовой платок постирать. Я должна была беречь руки. Сначала Света помогла мне нарезать ткани на двадцать пеленок, а из оставшихся пяти метров я выкроила несколько распашонок и чепчиков. Когда Света закончила уборку, она зашла ко мне в мастерскую, где я тоже заканчивала своё шитье. Вид готовых изделий не вызывал восторга ни у меня, ни у Светланы. Белый ситец отдавал желтизной и был в каких-то сероватых подтёках. Но зато он был очень мягкий. "Страшненький, но уютненький", как сказала Светка. — Не переживай, Натуська, дитю все равно, какого цвета пеленки, зато какие мягонькие, — она подхватила весь этот жуткий желто-серый ворох и убежала во двор. Мы решили поставить бельевой бак во дворе на керогазе. Примус, конечно, был, но на нем нельзя было сделать маленький огонь. Уж давно в поселке не торговали керосином, но у моей запасливой бабушки в сарае стояла железная бочка, литров на двадцать. Света заправила керогаз керосином и поставила на него пустой бельевой бак, в который сложила пеленки, распашонки и чепчики, настрогала мыло и насыпала кальцинированную соду (надо же, я коробку с содой видела раньше в ванной комнате, но только не знала, для чего она нужна). Затем Света залила в бак воду и только потом зажгла огонь. Сразу же подкрутила фитиль до небольшого пламени. — Ну всё! Самое главное мы сделали. Пусть теперь часа три поварится. Может, желтизна исчезнет. А для выписки из роддома я тебе метров пять у своей бабули украду, у неё белой ткани много. Она в комоде себе "приданое" на похороны собирает. Там у неё красного ситца, кумача, как она говорит, столько, что десять гробов хватит обить. Лет двадцать уж помирать собирается. Наташ, а из кумача пеленки никак? А то его там метров двадцать можно стырить, она даже и не заметит. Да и вообще моя бабка всех нас переживет. Ей 65 всего. Папка-то мой в 18 лет женился. Я, когда родилась, бабуле еще сорока не было. Всё это время Кукла, наевшись горохового супа, нежилась на травке и упорно молчала. Впрочем, и лаять-то ей пока было не на кого. Мы с подругой двинулись на кухню. Надо было что-то готовить. Зеленого борща должно было хватить на целую неделю. А вот на второе я предложила сделать плов из курицы. Светлана заявила, что готовить будет сама, а я просто буду у неё на подхвате. Сначала мы вместе перебрали килограмм риса, в котором помимо сухого мусора попадались черные камешки. Света ссыпала рис в кастрюлю и залила водой. Вода моментально почернела. Рис пришлось промывать несколько раз, а потом Света залила его водой и оставила набухать. Затем она нарезала курицу на кусочки и стала обжаривать их на сковороде. А я в это время плакала, нарезая лук. Но вот обжаренное мясо, лук и морковь были отправлены в кастрюлю с рисом. Туда же отправились три листочка лаврового листа, несколько зубков чеснока, соль и раздавленные горошинки черного перца. По кухне поплыли изумительные запахи, и нам обеим срочно захотелось перекусить. Плов будет готов не раньше, чем через час. А я с утра еще не завтракала, только стакан кефира выпила. Так что пожарили мы со Светкой яичницу с колбасой и решили позавтракать на воздухе, в беседке. Пока я доковыляла до беседки, Светка уже три раза успела обернуться и накрыть в беседке стол. Она даже успела нарезать салат из оставшихся огурцов, редиски и зелени, заправив его майонезом. — Сейчас позавтракаем, и я сгоняю в магазин. Надо еще накупить овощей и зелени. Тебе ведь нужны витамины. Кстати, давай я спущусь в подвал. У вас ведь полно соков. Я же помню, как твоя бабушка делала соки из яблок и вишни. Я не успела и рта открыть, как она подскочила и скрылась в доме. А через пять минут Светка вернулась, с торжественным видом неся трехлитровую банку вишневого сока. Так думала она. Но я-то знала, что там был не сок. Оставалось только смиренно ждать развязки, делая вид, что и сама была не в курсе, что вместо компота там находилась крепчайшая вишневая наливка. Света водрузила банку на стол, достала из одного кармана открывашку, а из другого — стакан. Открыв банку, она налила полный стакан тягучей жидкости рубинового цвета и протянула его мне. — Пей, тебе сейчас очень полезно. А я не буду. Я вишневый сок терпеть не могу. — Светочка, так я ведь тоже! — ухватилась я за эту спасительную мысль. — Нет, подруга, ты должна ради ребенка выпить этот сок, даже, если он тебе противен. И будешь пить по два раза в день. Я за этим буду тщательно следить. У меня не забалуешь, — и она, силой всучив мне стакан, стала выжидающе на меня смотреть. Делать было нечего. Настало время расколоться. — Светик, а ты уверена, что это вишневый сок? Вдруг, это какое-нибудь лекарство? Нельзя же вот так вот предлагать выпить беременной женщине непонятно, что. Может, сама для начала попробуешь? — А меня, значит, не жалко? — спросила Светка и перевела взгляд на Куклу. Но потом все-таки взяла стакан и поднесла его к своему курносому носу. Вдохнула и... В одно мгновение на ее лице отразилась целая гамма чувств: подозрение, удивление, сомнение, оживление и, наконец, радость. — Пожалуй, я рискну своей жизнью. Ради тебя, Наташка, я на любые жертвы пойду. Да и Куклу как-то жалко подвергать таким экспериментам. Ну, простите, если что, — с этими словами она залпом отхлебнула половину стакана наливки. Потом помолчала, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, и изрекла: " Ты права, Натуся, тебе нельзя пить этот сок. Он, наверное, уже перестоялся, горечью отдает. А тебе рисковать нельзя. — Так, может, выльем его? — Да ты что! Я-то не беременная, мне его пить можно. Все-таки и мне какие-никакие витамины тоже нужны. А тебе я в магазине яблочный сок куплю. Что-то в подвале я его не нашла. Зато вишневого там на полках до фига. И, наверняка, весь уже подпорченный. Так что, считай, повезло тебе, Натусик. Не буду я тебя заставлять пить противный вишневый сок. Я тебе сейчас черешенки куплю и еще всяких вкусностей… Светочка, не переставая болтать, доела свою яичницу, допила свой, с детства ненавидимый ею вишневый сок и скрылась в доме. Выскочив через минуту с двумя кошелками в руках, она велела мне ничего на столе не трогать. Она потом сама все уберет. А, главное, чтобы я даже не думала проверять на вкус этот вишневый сок. Мало ли как эта капля отразится на моем драгоценном здоровье. И она заботливо закупорила банку с наливкой пластмассовой крышечкой. Ну, что ты будешь с ней делать? И ведь не придраться! Выпить любит, а меру знает, пьяной я её ни разу не видела. Просто выпив, она становилась еще смешнее, веселее и болтливее.