Ольга была красивой. Иван боготворил ее и не только за внешность – она соответствовала всем его представлениям об идеальной жене. Добрая, покладистая, хозяйственная – это все о ней.
Жили уже шесть лет душа в душу. Только одно омрачало семейное счастье – отсутствие детей. Иван знал, что дело в нем, в детстве переболел свинкой, как называли у них паротит, и вот результат – бесплодие.
Однажды, сидя по обыкновению в зале после ужина, привлек к себе свою Олюшку:
- Ты только не сердись за то, что я скажу. Знаю, как ты хочешь хочешь детей. И я мечтаю о ребенке. Забеременей от кого-нибудь и роди. Это будет НАШ малыш!
- Ты что?! – Ольга в сердцах высвободилась из его рук. – Как ты можешь такое мне предлагать? Своей жене!!!
- Мне нелегко об этом говорить, – отодвинулся на край дивана. – Я тебя люблю, не чурбан бесчувственный. Просто другого выхода не вижу. Из детдома мы ведь не хотим взять ребенка, хотим, чтобы он был наш...
В ту ночь Ольга не сомкнула глаз. Она любила мужа и понимала, что на такое странное предложение он решился от безысходности. Но и отважиться на связь с кем-то, пускай и с позволения мужа, было крайне непросто.
Спустя пару лет переехали в другой город. Ольга устроилась бухгалтером на комбинат стройматериалов, а уже через несколько месяцев ее перевели на должность главного бухгалтера – специалистом была грамотным и толковым.
В новом коллективе при ее появлении женщины напряглись – слишком красивая. Но она ни разу не дала повода для кривотолков, и коллеги вскоре уважали ее за профессионализм, ровный характер, сердечность и ... недоступность, хотя многие мужчины из-за нее потеряли голову.
Директор не стал исключением. Подчиненные стали замечать, как он подтягивался при ее появлении, начинал острить. Поначалу, правда, как будто боялся нахлынувшего вдруг чувства. И страх это был не за должность, не за партбилет — за семью. Прекрасный семьянин и отзывчивый человек, он обожал своих близких.
На комбинате стали часто устраивать различные вечера, инициатором которых был директор. Он словно хотел поделиться своей радостью, сделать так, чтобы всем было хорошо. Многие понимали, что вечера для него - повод сблизиться с Ольгой. Но она редко была на этих импровизированных праздниках одна, обычно приглашала мужа. Танцевала с ним. Директор, сославшись на неотложные дела, в таких случаях долго не задерживался.
Еще некоторое время старался сохранять дистанцию с главбухом. А однажды уехал в санаторий, и через дней десять туда же была выделена вторая путевка…
Когда вернулись из санатория, чувства директора читались на лице. Ольга ничем себя не выдавала. Ее все так же встречал после работы муж, и некоторые блюстители нравственности любили понаблюдать в окно момент встречи – Иван обнимал Ольгу, открывал перед ней дверцу машины, усаживая на переднее сиденье. Иногда он был с цветами, что вызывало всплеск разговоров: «Неужели ничего не знает или притворяется?!»
Самое печальное, что здесь же, на комбинате, работала супруга директора. Она очень страдала, хотя ни разу не выказала на людях свою женскую боль и обиду. Ее поддерживали в отделе, где работала, – только среди коллег могла поплакать и поделиться переживаниями.
Всем отделом старались оградить ее от слухов. Но она сама однажды пресекла «доброжелателя», который пытался рассказать о связи мужа. Тоном, не допускающим возражений, заявила (отчасти в расчете на то, что слова эти станут известны многим):
— Пусть он делает все, что угодно, — все стерплю, лишь бы мы были вместе.
Многие тогда ее не поняли. Были и такие, кто открыто осуждал за бесхребетность и отсутствие гордости. Но каждый решает сам за себя. Вот и она знала, что в случае развода потеряет больше, чем приобретет, как бы прозаично это ни звучало.
Привыкла к достатку и лишаться его не собиралась. Понимала, что мальчишкам (в семье росли два сына) нужен отец, тем более, такой, как их, – заботливый, умелый и при связях. А еще она была мудрой и знала, что время исцеляет, в том числе от внезапно свалившейся любви.
Так и вышло. Мужа перевели в областной центр на повышение (на комбинате тогда поговаривали, что к этому приложила руку жена, и очень огорчались - руководителем он был отличным, предприятие процветало). Семейная жизнь потихоньку вошла в привычную колею. Сыновья выросли, супруги состарились вместе.
А Ольга вскоре после санатория поняла, что беременна. Радости мужа не было предела. Когда родила, заботы о дочке взял на себя. Вставал по ночам, стирал пеленки, не спускал с рук, когда резались зубки. Неудивительно, что девочка всегда была привязана к папе. Ольга порой даже говорила в шутку:
- Мне кажется, что в нашем трио я лишняя. Такое чувство, что это ты, а не я родила дочку.
Иван привлекал ее к себе, целуя, – он всегда был нежным и искренне любящим. Таким и оставался до самой старости. Повезло женщине, скажете? Повезло. Но она платила взаимностью. А что касается отношений на стороне, их больше никогда не было.
Дочка выросла (Иван даже считал, что похожа на него, хотя коллеги жены, увидев девочку, сразу улавливали черты директора), вышла замуж и родила двух прелестных внучек. Одну из них, так сложились обстоятельства, бабушка с дедушкой растили до самой школы. И все счастливы до сих пор. А то, что их счастье кому-то казалось или кажется с изъяном, это уже чужая проблема.