Бетховен начал глохнуть, когда ему было под тридцать. Как и многие опытные музыканты, он мог «слушать» свою музыку в полной тишине (слышать её в деталях в своей голове). Поэтому, хотя глухота затрудняла его социальные взаимодействия, само по себе это не было большой проблемой для него как для композитора. Что его могло расстраивать больше — так это то, что это означало конец его исполнительской карьеры, которая до этого была очень успешной. А что делало его проблемы со слухом уже действительно неприятными, так это сильный шум в ушах.
Вопреки своей популярной репутации сварливого и угрюмого человека, Бетховен обладал отличным чувством юмора и был особенно пристрастен к каламбурам. Однажды он слушал увертюру Карла Марии фон Вебера и прокомментировал: «Хм! Это соткано!» (имя Вебер означает «ткач»).
Вариации на тему Диабелли — одно из величайших произведений Бетховена для фортепиано — полны юмора и трагедии, включая намеренно абсурдную пародию на клавишные упражнения Иоганна Баптиста Крамера.
В 1826 году, незадолго до своей смерти, Бетховен встретил пожилого композитора и музыковеда Максимилиана Штадлера в музыкальном магазине. Штадлер был аббатом, не интересовался никакой музыкой позже Моцарта, а Бетховен всегда дразнил его за его склонность к «заплесневелым фигам». Бетховен опустился перед ним на колени и попросил благословения, которое и дал ему довольно ошеломлённый Штадлер. Бетховен завершил ритуал, благоговейно поцеловав руку Штадлера, к большому удовольствию всех «зрителей».
Фортепианная соната № 14, известная после смерти Бетховена как «Лунная» (сам он никогда её так не называл), имеет одну из самых известных вступительных частей в классической музыке. Сам Бетховен не был в восторге от этого произведения, как-то сказав своему другу и ученику Карлу Черни: «Конечно, я написал вещи и получше этой».
Бетховен известен своими композициями, но, когда он был ещё пианистом, он был феноменальным импровизатором. Бетховен считал, что импровизации должны иметь такую же стройную форму и структуру, как и готовые произведения (что он сам и проделывал, если судить по рассказам очевидцев). Однажды он сказал в письме: «Настоящий виртуоз, когда импровизирует, играет пьесы, которые имеют цельность и обладают формой. Если бы содержащиеся в них идеи были мгновенно зафиксированы на бумаге, их можно было бы принять за произведения, написанные на досуге».
Последние пять тактов Девятой симфонии Бетховена содержат совершенно новую музыкальную идею, которая больше нигде не встречается в произведении. Этот мотив, как отметил музыковед, дирижёр и писатель Дональд Тови, «мог бы легко стать важной темой».
В 1817 году пианист Томас Бродвуд приехал в Вену, встретился с Бетховеном и предложил подарить ему рояль на шесть октав в знак своего восхищения композитором. Бетховен в этот период чувствовал себя неважно. У него было слабое здоровье и много проблем со своим племянником Карлом, которого он взял к себе. Бетховен был чрезвычайно доволен предложением получить бесплатное пианино. Когда Бродвуд написал ему, что оно уже в пути, он написал в ответ экспансивное благодарственное письмо. Однако, когда пианино наконец прибыло и было распаковано, Бетховен никому не позволил к нему прикасаться, даже настраивать его. Когда один друг указал ему на то, что инструмент фальшивит, тот ответил, что если кто-нибудь попытается его настроить, он его «испортит». В любом случае Бетховен к тому моменту был глубоко глухим и, вероятно, никак не смог бы услышать реальное звучание пианино.
Когда Бетховен был ещё выдающимся пианистом, у него якобы был конфликт с популярным пианистом-виртуозом Даниэлем Штейбельтом. Штейбельт был свидетелем исполнения Трио Бетховена си-бемоль для кларнета, виолончели и фортепиано и отнёсся к нему весьма «снисходительно», а затем сам исполнил яркую импровизацию на популярную тему, взятую из оперы Вайгля. В ответ Бетховен взял партию виолончели из квинтета Штейбельта, перевернул её на пюпитре вверх ногами, пальцами одной руки сыграл тему и начал импровизировать на неё. Штейбельт был смертельно оскорблён и отказался когда-либо снова общаться с Бетховеном. Сегодня Штейбельта, который был чрезвычайно плодовитым композитором, помнят главным образом за то, что он был героем этой истории.
Школьные друзья Бетховена называли его «Der Spagnol» (испанец) из-за тёмного цвета лица. Однако нет никаких доказательств того, что он имел какие-либо африканские корни: семья его отца была из нынешней Бельгии, а мать была немкой.
Видео: «Beethoven - Moonlight Sonata (3rd Movement) - Cover Ft. Cole Rolland».
По материалам поста (англ.) Alex Johnston, который представился как «писатель, редактор, отец, ирландец, музыкант и иммигрант».