За недолгое время, которое Андрей провёл в нашем батальоне, он успел поведать нам много историй из своей жизни. Оказалось, что он родом из Грозного, чем немало нас удивил. Почему-то мне казалось, что если он родился здесь, то должен быть по другую сторону окопов. И ещё местных отсылали служить куда-нибудь в приморье или Екатеринбург. В нашу бригаду не брали из соображения безопасности, потому как местный мог оказаться «засланным казачком». Я свои мысли ему высказал, на что он мне ответил:
- Дурак ты! Женилка выросла, а в башке пусто. Я же русский, а они нас ненавидят.
И он рассказал, как в первую компанию чеченские боевики выгоняли этнических русских целыми семьями, стариков, инвалидов и детей из своих домов и квартир, прямо на улицу, не давая возможности собрать какие-нибудь вещи. Не церемонились, если кто-то пытался защитить свои права на жильё, попросту расстреливали. А квартиры занимали спустившиеся с гор боевики, прибывшие из других районов Чечни для строительства нового государства, основанного на законах шариата. Над русскими могли издеваться просто так, от скуки, потому что они неверные, исповедуют другую религию, отличную от ислама. Крепких мужиков угоняли в рабство для работы на кирпичных заводах или нефтяных врезках и кустарных мини-заводах для производства горючего, да и просто в аулы для работы по хозяйству.
Я после Андрюхиных рассказов на чеченскую войну сумел взглянуть совершенно по-другому. Это не та война, когда стороны друг друга лупят в горах или городских условиях, предварительно выгнав гражданское население. Эта война подлая и гадкая. Не щадит никого, ни стариков. Ни детей. Калечит жизнь не только солдатам, но и мирным жителям, делая инвалидами людей не только физически, но и морально. Эта война произрастает из маленького семечка в твоей голове и выливается во внешний мир тотальным разрушением и ненавистью к тем, кто жил рядом с тобой на протяжении долгого времени, делил с тобой радости и горе, был хорошим, добрым соседом, а то и другом. А то маленькое семечко в твою голову посеял политик, для которого деньги и жажда власти есть смысл всей его жизни. Этот смысл затмевает в нём всё человеческое, и он, невзирая на боль и страдание, которые причиняет окружающему миру своими семенами, всё сеет и сеет их в головы других. И вот уже вчерашние соседи и друзья смотрят друг на друга из противоположных окопов сквозь прицел автомата.
Тогда я как-то не задумывался над этим. Понимание пришло гораздо позже, спустя много лет. Понимание того, что окружающий мир - это плод и твоих действий тоже. Когда солдат склонился над телом своего убитого товарища и тихо спрашивает у Бога: «Почему?» или когда мать рыдает над истерзанным телом своего ребёнка : «Господи, за что!» они обращаются не по адресу…
Один мудрый человек сказал:
- У Бога нет других рук, кроме наших.
А я добавлю:
- У Дьявола тоже нет других рук, кроме наших.
Всё, что делается в этом мире, делается руками людей. И Бога тут винить нельзя. Это не Бог смотрит на тебя в оптический прицел. И не Дьявол корректирует огонь артиллерии. Бог и Дьявол лишь сеют семена, как тот политик. Только эти семена отличаются друг от друга кардинально. У одного семена света и знаний, а у другого тьмы и невежества.
Андрей призывался, кажется, из Моздока, и по распределению попал куда-то далеко в Сибирь. Он всеми своими фибрами рвался в Чечню, на войну, в составе внутренних или федеральных войск, ему было всё равно. Он просто достал всех своих командиров рапортами и уговорами. Отправлять его служить на Родину не хотели, но в какой-то момент штабные сдались и приняли рапорт о переводе в Чечню, махнув на него рукой. Видно, сильно достал, раз предписание нарушили.
В Андрюхе горела жажда мести и ничто не могло остановить его. Он хотел попасть на войну, чего бы ему это ни стоило. Чтобы мстить за тех солдат, которые погибли на его глазах, когда он был ещё четырнадцатилетним пацаном. За те обиды, которые причинили боевики его семье. Андрей рассказывал про снайпершу, которая убила на его глазах офицера федеральных сил. Он, будучи ещё 14ти летним пацаном, с друзьями отследил эту снайпершу. У неё была «лёжка» на чердаке пятиэтажного дома. Андрюха осторожно, прокравшись на чердак, терпеливо ожидал подходящего момента. Когда она выцеливала очередную жертву, вылетел из темноты и, схватив её за ноги, вытолкнул в оконный проём.
- Ты что? Один был? – спросил я.
- Ну да!
- Прям так взял и вытолкнул?
- Ну да!
- Ну, ты даёшь! Красавчик!
На прикладе винтовки СВД с оптическим прицелом , которая вылетела вместе со снайпершей и разбилась об асфальт, впоследствии насчитали 19 зарубок…
В один прекрасный день Андрюха поставил на уши весь батальон. Он заступил в наряд по автопарку , как водится, в полной боевой экипировке. Каска, броник, автомат и четыре магазина. Всё бы ничего, если бы не наплевательское отношение Андрюхи к уставу и к смерти. Сказывалось тяжёлое военное детство. На посту запрещено курить. А местные снайпера очень часто давали о себе знать, и хотя территория за автопарком тщательно охранялась, ночью они пробирались поближе к расположению бригады и иногда постреливали. Зажжённая сигарета была очень удобной мишенью. Когда, при затяжке она начинала сильнее светиться, снайперу оставалось взять чуть выше огонька, и пуля прилетала точно в лоб. Поэтому многие, кто здесь служил, курят, пряча сигарету в кулак, чтобы огонёк не был заметён снайперу. Петухов запрет курения в наряде проигнорировал и ночью закурил. Снайпер не заставил себя долго ждать, но воину повезло. Сигарету он держал на уровне живота, поэтому пуля прилетела точно в грудь. Спасли бронеплиты бронежилета. Андрюхе, конечно же, с утра «прилетело» от командиров. Пулю выколупывали из броника всей ротой. Точнее, командир роты её выколупывал, а мы все стояли, разинув рты. Ротный сказал, что Петухову, дурачку, крупно повезло. Прочитал лекцию о вреде курения, особенно в боевых условиях, хотя и так всё наглядно было. Живой пример мы видели перед своими глазами. Зато Андрюха, забрав пулю из рук ротного, весь светился от счастья.
- Сохраню на память. Будет моим талисманом!
Да! Экстремал полный! Видимо сильно ему война башку покалечила. Вот такой вот любитель приключений!
Дружба с Андрюхой продлилась недолго. Однажды он подошёл ко мне, Петле и Дэну и сказал:
- Всё пацаны, пока! Меня переводят в разведку. Ухожу в другой батальон. Буду на выезды ездить с колоннами.
-Как тебя взяли? Ты же в разведке-то не служил?
- У наших очень большая нехватка переводчиков с чеченского. А чеченский, считай, мой второй родной язык. Так что я буду у них переводчиком, радиоперехваты делать.
Он пожал нам руки, развернулся и ушёл. Мне было очень жаль. В нашу солдатскую жизнь он внёс очень большое разнообразие. Но теперь всё. Долг зовёт, и месть ещё не удовлетворена...