В комментариях после статьи "Атака легкой кавалерии" некоторые читатели высказали сомнения по поводу авторства слов "Бороться и искать, найти и не сдаваться". Поэтому публикую небольшую статью на эту тему.
Слова из романа Вениамина Каверина «Два капитана»: «Бороться и искать, найти и не сдаваться», – известны, наверное, всем.
Многие до сих пор думают, что этот девиз героя романа Сани Григорьева придумал сам автор. Или кто-то из исследователей Арктики или Антарктики. Но так ли это на самом деле?
Литературоведы считают, что эти слова – заключительная строчка из хрестоматийного в Англии стихотворения Альфреда Теннисона «Улисс».
«Улисс» — рассказ о человеческой одержимости, страсти к познанию, преодолевающей все препятствия на своем пути - неизбежном пути к смерти, которой завершаются все стремления и страсти человека. Теннисон опирается не только на «Одиссею» Гомера, но и привлекает к замыслу дантов «Ад». Одиссей-Улисс вновь спешит в путь, оставив родину и жену, и в итоге гибнет. Он навечно заточен в «стонущем пламени» восьмого круга ада. Для героя Теннисона скучная, зачастую бессмысленная повседневная жизнь, лишенная подвигов, познания, расширения горизонтов, движения – невыносима и подобна смерти. Поэтому стихотворение и завершается строчкой – дерзать, искать, найти и не отступать (уступать).
Эта же строка была вырезана на трехметровом памятном кресте, воздвигнутом в Антарктиде в честь бесстрашного путешественника и исследователя Южного полюса, капитана Роберта Скотта и его товарищей, погибших во время обратного пути с Южного полюса. Достигнув полюса, участники экспедиции обнаружили, что он уже открыт Амундсеном, и это стало для них страшным ударом. Поэтому слова из стихотворения Теннисона – найти и не отступать – были выражением их судьбы, которая заставляла этих людей быть стойкими и мужественными в часы испытаний.
Кто-то считает, что эта строчка – девиз Крузенштерна, однако никаких доказательств – ни письменных, ни устных – в подтверждение этой мысли не приводится. Скорее всего, это просто предположение. Да, девиз очень подходит к жизни Крузенштерна, полной подвигов и испытаний, но данных, говорящих о том, что он был именно так сформулирован этим выдающимся ученым и мореплавателем, нет.
Переводы стихотворения Теннисона на русский язык известны с конца XIX века. В 1893 году появился перевод Н. Минского:
Пусть больше нет в нас силы, чтобы двигать
Землей и небом – будем тем, что есть:
Толпой мужей, годами удрученных,
Но с закаленным сердцем и желаньем
Искать, бороться и не уступать.
Как видим, Н. Минский упустил глагол – найти. И конечно же, сделал это намеренно. Таким образом, жизнь показана как вечный процесс борьбы, поиска, отстаивания своей личности.
В переводе К. Бальмонта (1908) последняя строка звучит так: «Искать, найти, дерзать, не уступать».
В двадцатые годы в России появляется роман Р. Роллана «Очарованная душа». Перед текстом второй книги «Лето» французский писатель помещает слегка измененную строчку из произведения Теннисона.
Под строчкой на английском дается перевод на русский язык: «Стремиться, искать, НЕ находить, но и не сдаваться». Р. Роллан приспособил строчку к судьбе своей героини.
Каверин не оставил ссылок на Теннисона. При жизни автора роман «Два капитана» выдержал около 100 переизданий. Умер Каверин в 1989 г. В издании «Библиотеки приключений» 1984 г. никаких ссылок на «Улисса» еще нет.
В 2011 году сын писателя давал интервью журналистам Российской Газеты. Конечно же, они поинтересовались, как возникли известные строчки. Николай Вениаминович не раздумывая ответил, что это фраза из стихотворения Альфреда Теннисона. Именно она стала эпитафией на могиле исследователя Антарктики Роберта Скотта, который дошел до Южного полюса, но на обратном пути погиб.
Она стала не только эпитафией одному исследователю, но и гимном - гимном беспокойному человеческому духу, его жажде познания нового, открытия и постижения окружающего его мира.
Наверное, Каверин знал и о надписи на кресте Скотта, и о переводах «Улисса". Но, думается, эти переводы не совсем его устраивали. В них чувствовалась некая поэтическая размытость, а Каверину был нужен звенящий, как металл, и такой же крепкий лозунг. Поэтому, скорее всего, он сам и перевел её в 1938 году, когда начал писать роман. И её можно воспринимать как самостоятельное поэтическое высказывание, настолько совершенное по форме, что его помнят несколько поколений читателей и кинозрителей в России.