* * *
Взмахом рук одичалым
тешит ветер изгибы,
над безумным кварталом
носит низкие глыбы.
Это музыка бредит
как густеющий дым
из печали и меди
эддуф-шошанним.
Не крыло ли пробелом
в торжестве чёрной рамы,
выдох схваченной мелом
ненаписаной драмы.
Там в зеркальных налётах
серый пепел ест стены
на разломанных нотах
разлетясь вдохновенно.
Нуш танцовщица гибкой
улыбкой застыла
и надорваной скрипкой
всё что было и было.
Поминать и не плакать,
не любить и не знать,
равнодушную слякоть
впотьмах приминать.
Приминать и беспечность
раскачать до звезды
где танцовщица вечность
и эдема сады.
Но сырой и промозглый
то ли день, то ли вечер,
равнодушные слёзы
и погасшие свечи.
В пасторалях поблёкших
простота и покой,
время льётся рекой,
время льётся рекой.