Уже в начале Северной войны Россия стала возвращать земли вокруг Невы. Однако шведы долго не могли примириться с потерей. Почти непрерывные их действия в окрестностях свидетельствовали о том, что угроза Карла XII вернуть земли могла оказаться реальной. Петр I это понимал, и предпринял все меры к тому, чтобы Нева, ее дельта и берега были укреплены более основательно.
В 1703 году, в результате недолгих поисков, в устье Невы у разветвления ее на два рукава был найден небольшой островок, оторванный каким-то неизвестным для нас геологическим переворотом от большого острова (в прошлом о. Фомин). Сам же островок местные жители назвали Енисаари – Заячий остров. После обстоятельного обследования местности военный совет, созванный Петром, принял решение заложить здесь крепость.
Работы по возведению крепости шли очень быстро. Земляную крепость, несмотря на то, что труд, связанный с тяжёлыми работами был каторжным, построили за четыре летних месяца. Ко всему, лето 1703 года было холодным и ветреным, свирепствовала цинга.
Враг не дремлет
Но шведы были рядом, и они не потеряли надежды снова захватить всё отвоеванное русскими. Но крепость отвечала на каждый удар ударом, далеко отбрасывая неприятеля. Подошла весна 1705 года. Русский Балтийский флот, насчитывавший свыше сорока кораблей, в том числе мелких, сосредоточился на фарватере между островом Котлин и крепостью Кроншлот. На мысе острова Котлин, напротив Кроншлота обосновалась русская пехота с двумя пушками. Командовал ею Ф.С. Толбухин. Как выяснилось, шведы задумали нанести двойной удар по Петербургу – с моря шел флот адмирала Анкерштерна, насчитывавший 22 корабля, а с суши двигался десятитысячный отряд генерала Майделя. Оба командующих были настолько уверены в успехе, что условились о встрече в Петербурге.
4 июня шведский флот подошел к Котлину, чтобы прорваться в Неву. Но встреченные убийственным огнем пушек Кроншлота, шведы отошли. На следующий день они предприняли десантную операцию на о. Котлин. Русские солдаты по приказу Толбухина укрылись за камнями, в кустах, за деревьями, подпустили шведов на близкое расстояние, открыли огонь из ружей и стали осыпать врага картечью из двух пушек. Понеся большие потери, шведы погрузились в шлюпки и отплыли к своим кораблям. 6 июня шведский флот подверг Кроншлот усиленному обстрелу, но и на этот раз противник не добился успеха.
Вскоре адмирал К.Крюйс, командовавший флотом, получил подкрепление из Петербурга. Это дало возможность не только отогнать шведов, открывших огонь по русским кораблям, но и напасть на шведские суда. Шведский флот еще несколько раз появлялся у Котлина.
В июле 1705 года флот Анкерштерна предпринял еще одну попытку прорваться к Петербургу. В боях 14-15 июля шведы потерпели поражение. Новая десантная операция обошлась им в шестьсот человек убитыми, потонувшими и плененными. До осени 1705 года паруса шведских судов виднелись у Котлина, но Анкерштерна не решался возобновить боевые действия.
Последний раз шведы угрожали Петербургу незадолго до Полтавского сражения. В августе 1708 года шведские войска под командованием генерала Либекера, сменившего Майделя, направились из Выборга в поход на Петербург. Перейдя реку Сестру повернули к Неве и после переправы двинулись к Дудергофу.
Войска под командованием Апраксина, уступавшие шведам в численности, вынуждены были отходить и "за малолюдством" не вступать в решительные бои.
Но вскоре острая нужда в продовольствии и массовое дезертирство вынудили Либекера отказаться от агрессивных планов в отношении Петербурга и отойти к побережью, где стоял флот Анкерштерна. Либекер просил адмирала посадить его солдат на суда. Анкерштерн согласился, но потребовал оставить на берегу обоз и лошадей. Шведы были вынуждены перебить пять тысяч лошадей, оставить обоз и начать погрузку на суда. Но русские не дали им завершить эту операцию. Они разгромили пять шведских батальонов, остававшихся на суше. Так закончился последний поход шведов в Петербург.
Вести боевые действия против Петербурга шведы уже не могли, но совершали лишь диверсии. Так, зимой 1711 года небольшой шведский отряд совершил ночную диверсию на Гончарный двор в Петербурге. Но это был налет – и не больше.
Петербург строится
Тем временем Петербург укреплялся и строился.
В первой четверти XVIII века у города была военная функция. Северная война продолжалась, и чтобы ее победоносно завершить, необходимо было незамедлительно возводить главные военные объекты: оборонительные сооружения, предприятия, обеспечивающие армию боеприпасами, строить военно-морские суда.
Чтобы личный состав был здоровым, обученным и боеспособным, необходимо было обеспечить его размещение, снабдить обмундированием, питанием, организовать лечение.
Главными объектами для защиты города были военные крепости. Их строительство велось в соответствии со стратегическим замыслом Петра I. Он заключался в создании и развитии оборонительной системы, включающей в себя крепости – Петропавловскую, Адмиралтейскую и фортецию у острова Котлин – Кроншлот. Предусматривалось также усиление крепости Шлиссельбург (Орешек) у истоков Невы. Проект застройки Адмиралтейства сначала предусматривал создание судостроительной верфи, но появление шведских войск на левом берегу Невы заставило изменить проект. Адмиралтейство должно было являться и крепостью. Вблизи моря был возведен высокий земляной вал с бастионами. Перед ним вырыли ров, обнесенный фашинами (корзинами с землей).
Перед Адмиралтейством располагалась открытая площадь гласис. Застройка разрешалась лишь по окраинам гласиса, перед крепостью должно простираться открытое пространство. Дома строили, начиная от речки Мьи (нынешняя Мойка). Впоследствии, на этом пустыре разбили сад.
Следует отметить, что две крепости – Петропавловская и Адмиралтейская — являлись одновременно важным фактором в решении планировочных задач. Так, уникальные шпили, взметнувшиеся с территорий этих крепостей стали главными доминантами города, а их ансамбли являются памятниками истории и архитектуры мирового значения.
Северная война (1700-1721) забирала огромные средства и людские ресурсы. Тем не менее, Петербург со дня его основания застраивался довольно быстрыми темпами, в городе стали стали учреждаться градостроительные организации. Первой такой организацией была Канцелярия городовых дел. Она решала вопросы всего государственного и частного строительства Петербурга, за исключением Адмиралтейства и некоторых других ведомств. Деятельность Канцелярии ежегодно планировалась, обер-комиссар в конце года представвлял Петру I на утверждение перечень строительных работ, которые Петр при необходимости корректировал и утверждал.
Быстрое для тех времен освоение городской территории со сложными связями между островами дельты, лесистой местностью и сильной заболоченностью стала возможной благодаря:
- Постоянным инициативам и распоряжением верховной власти.
- Эффективной работе организаций, ведавших планировкой и застройкой города на местах.
Государство с первых дней основания Петербурга приняло на себя руководство работ по осушению болот. Сквозь смешанные и хвойными леса велась работа по пробивке проездов, прокладке улиц и строительству набережных. Намечены были опорные пункты плана города, застройка направлялась в соответствии с проектами планировки, порою даже вопреки требованиям Петра.
Государство сумело обуздать стихийность застройки, заставив частных застройщиков возводить строения по "образцовым проектам" с главным фасадом на улицу или набережную. Строятся здания "в пример". При Петре I был обоснован планировочный каркас города с закреплением основных транспортных направлений, сохранившихся до нашего времени. Это нынешние Невский, Каменноостровский, Литейный, Московский проспекты, Большой проспект Васильевского острова, Петроградской стороны.
Существенным достижением петровской эпохи был переход к регулярной планировке городов, и прежде всего Петербурга, – то есть к застройке по геометрически правильному плану. Прямоугольные планы имели многие русские кремли, монастыри и крепости еще до Петра I. Однако застраивать города с прямыми улицами, подчиненными геометрической схеме, было нелегкой задачей. Трудно было заставить частных застройщиков отказаться строить дома внутри участков, а также выносить их фасадами на красные линии улиц.
Потребовалась железная воля Петра, жесткое требование градостроителей, чтобы сломить косность и сопротивление застройщиков.
Благодаря этому уже в двадцатых годах XVIII столетия начался переход к регулярной планировке и застройке во вновь основанных городах, включая новую столицу. Понятие "регулярный" стало внедрятся в русский быт в XVIII веке из терминологии военных. В строительном деле это означало подчинение определенному порядку и правилу. Но теперь это не только геометрическая правильность, но и высокие строительные качества: добротность, прочность, красота. За нарушение указов о городской застройке – за самовольное занятие участка, за не поддержание города в чистоте и др. были установлены суровые наказания, в том числе ломка возводимых или уже построенных домов нарушителей, взыскание штрафов, битье батогами и т.д.
Архитектуру Петербурга петровского в времени отмечал, прежде всего, гражданский, общественный характер. Такая архитектура отличалась от строительства Петербурга середины XVIII века, когда государство стремилось к большей представительности зданий — дворцовых и культовых. Петр же требовал от всех видов построек архитектуры простой и ясной с учетом местных условий и возможностей.
Несмотря на то, что ведущими архитекторами были немцы, голландцы, итальянцы, Петербург был национальным русским городом. Исследователи этого парадокса видят в этом результат прямого участия Петра I в строительстве каждого значительного здания. Чертежи и письма в архивах подтверждают это заключение.
В петровское время сформировались отечественные архитектурные кадры, частью обучавшиеся у иностранных мастеров в Петербурге, частью прошедшие школу у русских строителей. Вступили на поприще архитектуры и вернувшиеся заграничные "пенсионеры", "птенцы гнезда Петрова", по природному дарованию и знанию дела не уступавшие иностранным мастерам.
Сады и парки
Территория островов дельты Невы, на которой был построен Петербург, представляла собой заросшую лесом местность. Смешанные леса в летнее время придавали ландшафту вид сплошного заброшенного лесопарка. Петр I, страстный любитель садов и парков, уделял большое внимание сохранению зеленого наряда. Желая показать пример своим подданным, он сам сажал дубовые, выбирая места для дубовых рощ. Так он выбрал место на Петергофской дороге для питомника молодых дубков. Против бездумной порубки деревьев он издал строгие законы. При строительстве также запрещалось вырубать деревья "без дела".
В 1704 году началось создание Царского огорода — будущего Летнего сада. Место размещения было выбрано не случайно. Напротив, через Неву, находилась главная тогда Троицкая площадь и порты, далее — открывался вид на Стрелку Васильевского острова.
Надо отметить, что прибрежная к Неве часть участка была уже обжита, так как здесь располагалась усадьба шведского сановника Э. Б. Конау.
К югу от Невы усадьба была сильно заболочена и первые годы ушли на обустройство – завозили землю, сажали деревья. В 1715 году Летний сад имел уже все черты регулярного сада. Главная аллея шла по центру от берега Невы до Поперечного канала, который разделял участок примерно на две равные части: северную – парадную и южную – хозяйственную.
В летнем саду росли дубы, липы, клёны, рябины, ели и привозные деревья — самшит, каштаны, ильм и другие. Петр I особенно любил ели, поэтому в саду и на побережье Невы, к западу от Лебяжьего канала, находились великолепные еловые аллеи. В саду выращивали также фруктовые деревья — яблони, груши, вишни, кусты смородины.
Петр Алексеевич был большим любителем цветов. Они высаживались затейливым кружевным рисунком: цвели густо.создавая впечатление сплошного ковра. Цветники разбивались по указанию Петра I. Наиболее распространенными были любимые Петром тюльпаны, лилии, пионы, розы, ирисы.Большое внимание уделялось душистым травам, высаживались мята, базилик, шалфей, тимьян.
Особую роскошь и живость придавали саду фонтаны. Без них Петр не мыслил настоящего сада, способного соперничать по своей красоте со знаменитыми парками Версаля под Парижем. Фонтаны начали строить в 1706 году. В 1725 году в саду было 20 фонтанов.
Снабжение фонтанов водой оказалось весьма сложной инженерной задачей. Было опробовано несколько вариантов их решения. Вначале, по проекту Д. Трезини на берегу реки Фонтанки была построена водовзводная башня, куда вода подавалась специальными колесами, приводимыми в движение лошадьми. От этой башни вода по трубам растекалась к фонтанам. Однако высота струй была низкой.
В 1717 году Петр, будучи за границей для этой цели приобрел паровую машину, которую доставили на место назначения, установили, но вода для фонтанов тем не менее подавалась плохо.
Тогда в 1718 году решили подать воду для фонтанов Летнего сада из Дудергофского озера, расположенного на юго-западе от Петербурга по реке Дудергофке (ныне Лиговке ) и далее по специально проложенному Фонтанному каналу, позже названному Лиговским. Трасса канала проходила по нынешнему Лиговскому проспекту. По каналу вода поступала в специально созданные для этого бассейны — Прудки на Песках, расположенные выше поверхности Летнего сада на 8 м. Оттуда вода по трубам шла к башням, которые устроили на левом берегу реки Фонтанки. Вода из них поступала по трубам моста – акведука в сад и дальше к фонтанам. Это был первый городской водопровод.
Прокладка этой системы вместе с каналом была закончена в1721 году. Работами руководил инженер Г .Г. Скорняков-Писарев. Эта система успешно действовала до 1777 года, когда наводнение и ураган разрушили фонтаны, после чего они уже не восстанавливались.
Нельзя не упомянуть об удивительном сооружении Летнего сада — это Грот, парковый павильон, которым восхищались все его видевшие. Выстроен он был на берегу реки Фонтанки. Начал его строить немецкий скульптор и архитектор А. Шлютер, продолжали Ж.-Б. Леблон, Г.И. Микетти, заканчивал М.Г. Земцов. Грот был наиболее эффектным сооружением сада. Его фасады украшали многочисленные скульптуры и рустованные колонны.
Залы Грота были отделаны морскими раковинами и туфом. Перед укладкой раковины сортировали по размеру, цвету, обрезали и полировали, затем гвоздями прибивали по заданному рисунку к деревянной стенке. Створка раковины, прикрепленная полой частью наружу, напоминает раструб и при определенных условиях превращается в резонатор. Сооружения, украшенные раковинами, усиливали шум падающей воды фонтанов. В центральном зале Грота стоял фонтан с золоченой фигурой Нептуна. В 1777 году во время страшного урагана и наводнения Грот был сильно поврежден, после чего не восстанавливался. На этом месте сейчас стоит Кофейный домик или Павильон Росси. К.И. Росси его возвел в 1826 году с сохранением стен Грота.
Главным украшением Летнего сада становится скульптура. Мраморную скульптуру для Летнего сада по указанию Петра I стали приобретать в Италии с первых лет его создания. Уже в 1710 году в саду были установлены несколько статуй и бюстов из белого мрамора. В результате усилий Петра I в Летнем саду в первой четверти XVIII века была создана коллекция, в которой насчитывалось более 150 скульптур.
Одна из мраморных скульптур — Венера Таврическая итальянской работы (с греческого оригинала — Афродиты Книдской афинского скульптора Праксителя VI в.до н.э.) была одной из главных достопримечательностей сада. Венера была первой в России публичной парковой скульптурой, изображавшей обнаженную женщину. Не всем это понравилось. Народ, не привыкший к такому эстетическому зрелищу, старался накинуть на статую что-нибудь из одежды. Пришлось к Венере приставить стража – солдата с ружьем. Зимой, кстати сказать, скульптуру закрывали холщовыми мешками.
Позже обнаженную Венеру перенесли в Грот, а затем — в Таврический дворец, (ныне она хранится в Государственном Эрмитаже).
Одновременно с созданием Летнего сада на Васильевском острове шло формирование дворцовой усадьбы А.Д. Меншикова. За Меншиковском дворцом, стоявшим на берегу Большой Невы, простирался обширный сад, доходивший почти до Малой Невы. Планировка сада представляла собой прямоугольную систему аллей с главной широкой аллеей посредине. Перед дворцом были высажены цветники, за ними четыре пруда. Сад был украшен скульптурой и фонтанами, были оранжереи, грот и другие постройки.
Летний сад и сад усадьбы А.Д. Меншикова были самыми ранними садами Петербурга.
Помимо других задумок, Петр Алексеевич стремился создать вокруг города широкое зеленое кольцо. Так, близ Калинкиной деревни, к югу от устья реки Фонтанки, возникают три летние загородные резиденции: Екатерингоф (двор Екатерины). Южнее, на берегу залива Петр I выделил участки своим дочерям Анне и Елизавете (будущей императрице). На этих участках были построены небольшие деревянные одноэтажные дворцы. Весь этот зеленый дворцово-парковый ансамбль, состоявший из трех участков и небольших островков, покрытых зеленью, вероятно, был очень живописен.
Начиная с 1712 года Петр I выделял загородные участки своим сподвижникам по берегам реки Фонтанки. Условием строительства было требование разбивки на участках садов и посадки деревьев. Одной из самых обширных была усадьба Юсуповых, выше по течению находилась усадьба Аничкова дворца, далее — усадьба графа Воронцова. Появилось много других усадеб.
Берега Фонтанки стали собой являть сплошной парк, состоявший из множества прекрасных садов.
Так, в самом начале восемнадцатого века на берегах многоводной Невы, на ее островах рождался новый удивительный город. Строился город, который удивительный русский царь Петр1 любил называть "Парадиз". Придумав такой образ, он дал высшую оценку своему любимому детищу.
Продолжение следует.
Автор: Марина Антоненко
