Глава 7
Маленькая Шен Лин слыла девочкой неудержимой и непокорной. Ее воспитательницы ломали голову над приручением непоседы, но мудрая мысль, казалось, забыла дорогу в их головы.
Девочка разбрасывала иголки и путала нити. Если ей в руки давали полотно, она попросту рвала его.
Однажды Шен Лин увидела, как во дворе тренирует приемы ее отец, и с тех пор ничто не могло помешать созерцанию «подобной красоты».
Сначала Шен Лин стояла за окном, потом выбрала дерево поближе, и вот, наконец, великий воин заметил ее.
– Где твои воспитательницы, Лин? – отец прервал занятие.
– Я оставила их... Научи меня двигаться так же, как ты. И прыгать в воздухе! Я так это в тебе люблю!
Шен Сун был немного растерян от такого признания. И все-таки он сказал свое слово:
– Ты должна работать иначе, Лин. Тебе об этом расскажут те, кого ты оставила.
– Папа, а правда, что я для тебя хуже собаки?
– Это ложь, Шен Лин.
– Папа Сун любит Лин! – дочь полезла к отцу на шею.
Но тот отчего-то был суров с ней:
– Иди. Скоро я увижу тебя снова.
Шесть лет пролетели, как ласточки. Шесть лет Шен Сун не видел родной город. Шесть лет он гнал тени прошлого. Боевое совершенство, молитвы и выпивка стали теперь его главными спутниками.
Маленькая Лин перестала показываться отцу: пришло время растить из нее невесту. На девочку возложили домашние дела, как первые бинты – на ее маленькие стопы.
Как-то император вызвал Шен Суна к себе. Он долго молчал, прежде чем начать разговор. У славного воина невольно и часто забилось сердце.
– Мне сказали, что моя Тэ Мин тяжело больна. Я видел ее сегодня. Это правда. Ей суждена скорая смерть…
Государь снова долго глотал тишину.
– Много ли ты видел в жизни прекрасных женщин, Шен Сун?
– Много, мой повелитель.
Император все время смотрел в сторону.
– Прекрасная женщина бывает единственной. Знал ли ты об этом? – он продолжал.
– Эта женщина – Тэ Мин, мой повелитель?
– Говорят, в Чанши есть знахарь, способный возвратить уходящую жизнь. Я готов поверить слухам. Ты приведешь мне его в две недели! И я буду сожалеть, если промедление лишит империю достойнейшего воина.
Лин долго смотрела вслед отцу, который снова куда-то уезжал, и утирала жалобные слезы. Она так страдает! Она так скучает по нему! «Ты обманывал меня. Собака для тебя в тысячу раз любимей…».
Приказ императора нес Шен Суна птицей. Вино и молитвы на время были забыты.
Перед ним снова его старый город, покрытый снегом, который Шен Сун так любил лет тридцать назад…
О знахаре, исцеляющем полуживых, рассказал Шен Суну новый наместник. Отправленный слуга вернулся с неприятным известием: знахарь живет в бедном квартале, но он не пойдет к императорскому послу, а тот сам должен к нему пожаловать.
– Горделивый павлин! – наместник выругался.
Шен Сун успокоил его, сказав, что раз об этом человеке говорят столько хорошего, даже сам государь, то встречей с ним нельзя пренебречь.
– Так этот господин здесь? – послышался недовольный голос из дальней комнаты. – Жаль, что я не вижу самого императора.
– Вы его увидите, господин Сюэ Фэй, – ступил вперед государственный посланник, – если поедете со мной.
Знахарь был довольно молод, но уже научился управлять людьми.
– Мне нужно подумать.
– И что тут думать, Фэй! – донесся грубый возглас из кухни, а скоро показался и сам упитанный отец Сюэ Фэя. – Бери побольше, скромность не твой удел.
Засомневался знахарь.
– Господин, я готов пойти с вами хоть сейчас. Меня держит не жадность, господин. Моя жена на днях пережила горе – ее утроба слишком рано отторгла младенца. Скоро она встанет, но пока что я не могу прервать лечение.
Шен Сун размышлял:
– Будут удобные повозки. Я предоставлю вашей семье свой дом. Если бы ваша жена могла вынести недолгий путь…
– Хорошо.
Сюэ Фэй решился.
Глава 8
Шен Сун исполнил поручение своего императора. Сразу же после приезда он и знахарь Сюэ Фэй отправились во дворец.
Молодая жена знахаря лежала одна в светлой комнате, но встать было выше ее сил. Она рассматривала с большим вкусом обставленную комнату, богатые занавески, изящные светильники. Как безразлична и далека для нее была теперь вся эта жизнь.
Она мечтала подойти к окну и услышать пение первых птиц. Зима завершила свой ход, жизнь возрождалась в земле и людях.
Маленькие, осторожные шажки услыхала женщина неподалеку. Девочка не заставила ее ждать – и живо сменила осторожность на дружелюбие.
– Я – Шен Лин. Зачем ты приехала сюда?
Молодая госпожа с болью и нежностью смотрела на нее, думая о своем неродившемся ребенке.
– Мой муж хорошо знает свое ремесло. Он должен вылечить жену императора.
– Это я знаю. Ты поехала с ним – ты любишь его, да?
Ее печальная собеседница улыбнулась.
– Милая, ты не проводишь меня до окна? Я так давно не дышала…
Девочка с большой охотой согласилась, но вскрикнула, не пройдя и шага.
– Ах, эти противные бинты! Прости меня, я не смогу тебя проводить…
В голосе женщины было восхищение:
– Ты уже взрослая… Становись красавицей, Шен Лин.
– Хочешь, я покажу тебе свою синюю вышивку? Лучше синего цвета нет ничего! Я сию минуту…
Но «сия минута» прошла, а Шен Лин, плохо ходившая из-за вечных болей в перевязанных стопах, не возвращалась. Она взрослая – у нее много дел…
В минуты одиночества сердце молодой госпожи не знало покоя.
Сюэ Фэй остался при императоре, и этим вечером она уже не надеялась дождаться мужа.
Вернулся хозяин дома, где временно разместилась семья знахаря: он чувствовал себя причастным к личному горю своего повелителя. Шен Лин вбежала, как могла, совершенно радостная в комнату, где женщина читала книгу.
– Моя милая госпожа! Я так счастлива: папа больше никуда не поедет в ближайшие дни! Он разрешил мне чаще бывать с тобой, и вот я пришла к тебе вышивать, и принесла запасное полотно!
Жена знахаря не могла налюбоваться девочкой.
– Спасибо, Шен Лин.
Она взяла полотно, и вскоре обе совершенно увлеклись своим занятием.
Шен Сун с горькой улыбкой вспоминал те полдня на родине, которые подарил ему император. Чего он ожидал? Он и на снег-то не успел насмотреться, что говорить об остальном? Вспыхнувшие мечты лишь слегка задели давно расстроенные струны души и вместо счастья встречи с родиной доставили одну боль.
Его дочь и жена знахаря склонились над работой. Девочка тихонько напевала, а ее соседка едва улыбалась, слушая песенку.
– Госпожа, ваш муж передал для вас лекарство. Он сказал, чтобы вы незамедлительно…
Молодая госпожа в ужасе закрыла глаза ладонями и отвернулась. Девочка подскочила к ней:
– Милая Лин, ты укололась? Я и забыла о наперстках! Как я невнимательна! Ох, я сию минуту!..
Шен Сун не отводил от нее глаз.
– Ты стала еще красивее, Тао Лин[1].
Женщина все так же сидела, отвернувшись к стене.
– Где же Шен Лин? – говорила она.
– Мы оба не сдержали своих обещаний.
Шен Сун подошел ближе.
– Даоюнь умерла несчастной, а ты вышла замуж за того юношу у колодца. И подарила ему не один поцелуй…
– Я давно не та Тао Лин, господин. И мы принадлежим разным кругам общества.
– А наши сердца? – Шен Сун сдерживался, чтобы сделать еще шаг к ней.
– В моем сердце теперь тот острый нож. Я слишком долго носила его у своей груди.
Она не решалась смотреть ему в глаза.
– Свободно только ваше сердце, господин.
Шен Сун чувствовал себя лишним в ее жизни, но уйти сейчас казалось ему невозможным. Он готов был молчать – но остаться хоть на миг.
Тао Лин улыбнулась:
– Я давно не та безумная. Сейчас только и делаю, что вышиваю. Стопы уже не исправишь и грудь не утянешь так, чтобы муж восхищался. Я очень жалею, что была той.
– Это ложь! – в великом неверии Шен Сун подхватил ее ладони и заставил на него взглянуть. – Ты с детства предпочла свободу мыслей и чувств всему остальному, и за это тебя сочли безумной! Тебя не пугало даже одиночество…
– Молчите, прошу! Нас может услышать Шен Лин… Зачем ей знать, что такое свобода?
Шен Сун прижал к груди ее ладони и с благодарностью впитывал их тепло.
– Ты пользуешься моей неподвижностью, Шен Сун. Твое сердце неспокойно. Тебе нужно отдохнуть.
Господин встал, чтобы уйти. Не оборачиваясь, со всей сдержанностью, какая только была в нем, Шен Сун произнес:
– Скажи то, что я хочу слышать, и, обещаю, судьба никогда более не пересечет наши пути.
Как жаждала Тао Лин крыльев! Крылья накрыли бы его и не отпустили никогда!
– Мое сердце никогда не будет знать другого мужчины, кроме Шен Суна.
[1] В Китае после замужества женщина оставляет свою фамилию.
Продолжение следует...
***
Если вам нравится моя китайская повесть, ставьте лайк, ребят! А за подписку - отдельное благословение и благодарность!!!
Начало и продолжение истории читайте здесь: