Именно в те чудесные времена я поняла, что Витек совсем не кормилец и начала думать о том где взять денег. Думы мои были с учетом того, что во времени я была ограничена, а ресурсов у меня вообще не было никаких. Ни времени, ни денег, ни возможностей, ни сил. Вот такая пустышка в человеческом теле, без всяких перспектив. Но я тогда этого вообще не понимала. Ведь или делай что то или будешь избита и унижена.
В те времена у меня был только один вариант заработать. В принципе, как у многих. Что то очень нужное где то дешево купить, а потом это нужное на барахолке продать. Разница между закупочной и продажной ценой, это прибыль. Оставалось придумать что , где и на что купить и как продать, ведь каждый рублик в нашей семье имел огромное значение.
А ещё , вы же помните, в те славные голодные времена на мне лежало снабжение этой семьи среднего размера. Все хотели кушать, все хотели жить в чистоте, и иметь одежду, при чем не самую худшую. Шли восьмидесятые. В магазинах кое что кое когда появлялось, по крайней мере у нас, в Иркутске. Можно было утром, при открытии магазина купить молочка, и слава богу хлеб, все остальное надо было добывать, доставать ,выменивать.
Вот такая у меня тогда была жизнь. А еще она была полна страха и неуверенности. Нужно было принять все делегации, потому что они продолжали идти, нужно было уделить время детям, а еще накормить их и напоить, нужно добыть то, чем я буду вообще всех кормить и поить. Но перед тем, как это добыть, надо добыть на это деньги, а это тогда для меня было не просто.
Требовала времени и бытовуха, чудесная стирка на доске с хозяйственным мылом, уборка, мытье всего, что можно мыть, а детишки старались, чтобы я все мыла по 10 раз. После того, как я и так задолбалась в доску, мне надо было приготовить три ведра еды, желательно с мясом, для того, чтобы меня вечером просто обругали, а не избили. В общем, вот так интересно я жила.
Я так устала, и морально, и физически, мне казалось, что все от меня чего то хотят, что я всем что то должна. А ведь я ещё и ходила на протезе, и этот протез от моей вынужденной активности, стирал мне все места, к которым прикасался. А по другому и быть не могло, ведь покоя то я себе не давала. Так что ещё ко всему прочему, вся моя жизнь была приукрашена адской болью, вечной, никогда не проходящей. Я тихо теряла человеческий облик. Но надо было держаться, иначе зачем я все это начинала?