Рассказывать о Петербурге начну с самого престижного района. С замечательных людей, которые жили на набережной раньше и живут сейчас. Покажу, что видно из их окон. Будут скандалы, интриги и расследования. И конечно, история любви, куда же без неё.
Дворцовая набережная начинается от Прачечного моста и заканчивается у моста Дворцового. Дома по ней идут только по левой стороне, потому что справа река Нева и там застройка не велась. Такое выбрали архитектурное решение.
Названия набережной неоднократно менялись, мы их все вспомним по ходу движения, но сперва обращу внимание на одну деталь. В Петербурге есть набережные реки Фонтанки и канала Грибоедова, например. Почему они так названы? Потому что название набережных должно соответствовать названию рек или каналов, вдоль которых они проходит, это же очевидно. Однако, набережной реки Невы у нас нет. С обеих сторон полтора десятка названий: Дворцовая, Адмиралтейская, Английская и так далее. Это законно вообще? Хочется задать непростые топонимические вопросы ответственным товарищам, как нынешним, так и тем, кто руководил городом сто, двести и триста лет назад. Я не предлагаю переименовывать, просто не вижу логики и системного подхода к городскому хозяйству.
Но, это так, мысли вслух. Давайте ближе к делу. Начнём, как и положено, с начала, с Прачечного моста. Мост соединяет набережную Кутузова с Дворцовой набережной, а под ним Фонтанка вытекает из Невы.
Название получил благодаря Прачечному двору (на него посмотрим чуть позже), расположенному по соседству на Фонтанке. Там жили и работали прачки. А знаете, чем они занимались? Вы не поверите, бельё стирали. Не всем подряд, а только высочайшим особам. И хорошо стирали, раз мост в их честь назвали.
До сих пор больше всего вопросов вызывают дырки в мосту. Зачем они? Версии, что туда сажали за долги или пьяниц для вытрезвления, не выдерживают никакой критики. Человек в таком каменном мешке будет обязательно орать, а здесь рядом Летний сад, где отдыхают культурные граждане.
Эти отверстия (люкарны) облегчают каменную кладку моста - объясняют нам мостостроители. Ну, не знаю. Ведь можно было изначально сделать конструкцию полегче, но без дырок.
Мне лично кажется, что всё гораздо проще. Однажды вечером, работая над проектом, архитектор Игнатий Росси (не путать с Карлом Росси и Паоло Росси) ел бутерброд с чёрной икрой. Он был так увлечён, что даже не заметил, как одна икринка выпала изо рта на чертёж. А когда наконец увидел точку над опорой моста, очень удивился. Потом немного подумал, симметрично положил вторую икринку, обвел их карандашом, довольно почесал пузо и воскликнул: «Как тебе такое, Илон Маск?»
За мостом анонсированный Летний сад. Как известно, театр начинается с вешалки, с голубого ручейка начинается река, дружба начинается с улыбки, а Летний сад - с решётки.
У решётки интересная судьба. Не всегда она была такой стройной. Композиция была нарушена после покушения на Александра Второго. Погуляв в саду, император направлялся к своей карете, ожидавшей его у ворот. В этот момент из толпы выстрелил товарищ Каракозов. Пуля прошла мимо, потому что бдительный гражданин успел ударить по руке стрелявшего. В память о чудесном спасении царя на этом месте возвели часовню, сняв часть решётки.
В 1931 году часовню разобрали и восстановили ограду в первоначальном виде. С моей точки зрения, это один из редких случаев, когда что-то снесли правильно. Часовня не вписывается в ансамбль, который создавался архитектором Фельтеном 15 лет. Он, кстати, руководил всеми работами по возведению гранитной набережной на левом берегу Невы. На решётке, справа от ворот, закрепили мемориальную доску в память о повешенном революционере, который хотел убить императора. Сейчас доски нет, она куда-то исчезла, хотя никому не мешала.
А вот шапочный мастер Комиссаров, спасший Александра Второго, спился. Ему пожаловали потомственное дворянство, осыпали всевозможными наградами и почестями, а он не выдержал испытание медными трубами.
Чтобы понять, как такое могло произойти, представил себя на его месте. Весна, природа просыпается, солнышко блестит, птички поют. Я иду в Летний сад с книжкой под мышкой почитать на скамеечке. А навстречу из ворот выходит Путин. Толпа зевак, конечно, собралась. И тут какой-то чёрт рядом со мной пистолет достаёт. Недолго думая, томиком Гёте его по голове - хрясь! Он и рухнул без сознания. Охрана сразу набежала, шухер до небес, злодея унесли и меня тоже попросили проехать куда следует.
А потом началось. Слава накрыла с головой: участие в телевизионных ток-шоу, съёмки в рекламе шампуня и корма для собак, на улице каждая девушка хочет с тобой сфотографироваться со всеми вытекающими. Как тут не спиться?!
Чем хорош Летний сад сейчас в несезон? Всем.
Во-первых, народа нет.
Во-вторых, туалеты бесплатные.
В-третьих, голые девицы в ящиках. Краснеть не приходится от этой срамоты.
В-четвёртых, комаров нет.
Заглянем к персонажу из Бандитского Петербурга. Активный участник группировки карточных шулеров - наш любимый дедушка Крылов. Ну, а что басни француза Лафонтена выдавал за свои, так это издержки профессии.
Из сада посмотрим на Прачечный двор, к которому я обещал вернуться.
Ничего особенного, согласитесь. Только бельё там и стирать.
Зайти внутрь можно с Фонтанки, набережной Кутузова и улицы Чайковского. Там все дворы соединяются друг с другом. С Фонтанки сразу попадаешь в Мозаичный двор. Здесь находилась Малая академия искусств, где занимались дети.
Её ещё называли тоталитарной сектой. Бывшие ученики академии хотели привлечь основателя секты заслуженного художника России Владимира Лубенко к уголовной ответственности по очень нехорошим статьям, но когда появились основания для ареста, Бог, как он себя называл, умер. Было это в 2011 году. Сейчас академия, преобразованная в муниципальный подростково-молодежный центр, продолжает обучение по системе Лубенко. Тут же можно приобрести работы автора.
А что говорили и говорят в защиту Лубенко? Клевета на уважаемого человека. Завистники пытаются очернить великого художника. И всё в таком духе. А сигналы, между прочим, стали поступать на него с конца 90-х. Я же, как психиатр-искусствовед, глядя на мозаичные рожи и надписи на стене, могу сказать, что освидетельствование в своё время провести не мешало бы.
Будет уместно вспомнить ещё одного нашего художника, историка-реконструктора Соколова, который убил и расчленил свою аспирантку. На него ведь тоже ранее сигналы поступали, но всё списывали на происки недоброжелателей. Считаю, правоохранительным органам нужно внимательнее относиться к обращениям граждан по поводу деятелей культуры. Творческая интеллигенция она такая.
Кстати, в этом доме с недавних пор живёт ещё один деятель (в хорошем смысле) культуры — Сергей Шнуров. Что меня тревожит и расстраивает в этой ситуации. Раньше Шнуров тщательнее подходил к выбору жилья. С утончённым вкусом, я бы сказал. Сравните монументальный дом Веге на Крюковом канале, где он жил до этого, и нынешний типовой проект, как на 3-ей улице Строителей.
А всё потому, что пить бросил. Это многое объясняет. Сразу пропадает чувство прекрасного. По себе сужу. Был у меня такой период в жизни, страшно вспомнить. Ещё не туда переедешь. К счастью, вылечился. Будем и тут надеяться на лучшее.
В любом случае, гуляя в Летнем саду, ведите себя прилично. За вами может наблюдать Сергей Владимирович.
Верхний Лебяжий мост через Лебяжью канавку. Вместе с Прачечным и Эрмитажным мостами на Дворцовой набережной это первые каменные мосты Петербурга, созданные в едином стиле.
Если есть Верхний Лебяжий мост, значит должен быть и Нижний. Он действительно ниже по течению, где канал впадает в Мойку, делая таким образом Летний сад островом. А Лебяжья, потому что лебеди тут жили. Чисто орнитологическая история.
Все дома на Дворцовой набережной или служебные здания к ним исторически выходили на параллельную Миллионную улицу, поэтому без неё нам не обойтись. Она начинается от Лебяжьей канавки.
Весь советский период улица носила имя Халтурина. Этому товарищу исполнительный комитет «Народной воли» поручил убить всё того же Александра Второго. Он устроился в Зимний дворец плотником и потихонечку заносил в подвал динамит. Интересно, куда смотрела ФСО? Когда набралось два пуда (32 килограмма), было принято решение взрывать под царской столовой во время ужина. Император задержался на полчаса и не пострадал, но погибли 11 солдат из полка охраны. Это было пятое покушение на царя. Через год с шестой попытки вопрос закроют на Екатерининском канале.
Повесили Халтурина в Одессе за соучастие в убийстве прокурора. Они с подельником на следствии проходили под другими именами, поэтому покушение на императора не всплыло.
А улицу можно именем террориста называть? С какой стороны смотреть. Тут важен мотив. Когда убиваешь для дела революции, ради свободы, равенства и братства, если ты за всё хорошее против всего плохого, то это не терроризм, а героизм. Не я придумал. История у нас такая, а из песни слов не выкинешь.
Первый и второй учебные корпуса Санкт-Петербургского государственного института культуры.
Беленький (первый от Летнего сада) - изначально дом Бецкого, личного секретаря Екатерины Второй, основателя Смольного института благородных девиц, президента Академии художеств, а потом его наследников. Затем выкуплен в казну и подарен принцу Ольденбургскому - внуку Павла Первого. Он его перестроил в дворец. Ольденбургские владели дворцом до самой революции.
Зелёненький - дом Салтыкова. Это воспитатель сыновей Павла Первого - Александра и Константина.
Как видите, дома в престижном районе получали только родственники и друзья небожителей. Ничего нового. И далее не будет общежитий для рабочих Путиловского завода или фабрики Скороход.
Вид с Миллионной.
Перед домом Салтыкова был сад, обнесённый забором. Его выкупили в казну и обустроили площадь, которую назвали Суворовской, куда перенесли памятник Суворову с Марсова поля, где он был установлен на месте Румянцевского обелиска, в свою очередь перенесенного на Васильевский остров в Румянцевский сквер. Немного сложновато, конечно, и без стакана трудно разобраться, но так тут всё и было.
Справа Служебный корпус Мраморного дворца, тоже зелёненький, что характерно. Вот он с Миллионной.
Служебный корпус - это хозяйственная пристройка, где жили сантехники, электрики, лифтёры, мастера по ремонту газовых колонок и другие сотрудники Жилкомсервиса №1 Центрального района Санкт-Петербурга, обслуживающего дворец.
Мраморный дворец снаружи и внутри обшит мрамором и гранитом, поэтому и называется Мраморным. Екатерина Вторая строила его для Григория Орлова, но он умер, не дождавшись подарка. Тогда императрица подарила его на свадьбу своему внуку Константину Павловичу. После смерти великого князя император Николай Первый отписал дома сыну Константину Николаевичу, наследники которого владели недвижимостью до революции.
До постройки дворца на этом участке находился Почтовый двор, а набережная и улица назывались одинаково — Почтовая.
Во дворе памятник Александру Третьему. Императора изначально установили на площади перед Московским вокзалом, после революции задвинули во двор Русского музея, а теперь опять выдвинули.
Пока Александр отбывал наказание во дворе, тут стоял броневик, с которого выступал Ленин. Собственно, здесь и был музей Ленина. В 90-е броневик хотели продать финнам, но Артиллерийский музей успел подсуетиться и забрал ценный экспонат к себе.
После революции могло произойти ещё одно событие, которое дало бы этим домам новую жизнь. Снова обратимся к психиатрии. Академик Бехтерев совершенно спокойно воспринял смену власти в России. Он целиком и полностью был погружён в работу. Преподавал в Психоневрологическом институте, который сам основал, писал научные труды, занимался практическими исследованиями, принимал больных на дому. Более того, быстро увидел плюсы в приходе большевиков. Совершенно не стесняясь, пришёл в Народный комиссариат просвещения и попросил перевести свой институт с окраины города в Мраморный дворец. От старой власти осталось много просторных помещений в центре и их надо использовать для развития науки - таков был посыл. Новые начальники обалдели, конечно, от такого напора, но обещали подумать. Через некоторое время выделили здание дворца великого князя Николая Николаевича-младшего (племянника Александра Второго) на Петровской набережной. Он гораздо меньше Мраморного. Это напротив Летнего сада на другой стороне Невы. Там Бехтерев организовал институт Мозга.
Наверняка дожал бы и вопрос с переездом Психоневрологического института в Мраморный дворец, но после выступления на съезде психиатров в Москве, съел бутерброд (мороженое, пирожок) и умер. А незадолго до этого академик осматривал Сталина и поставил ему тяжёлую паранойю. Такое вот совпадение. И остался дворец без психиатрической клиники, увы. У нас в Питере традиция, между прочим, размещать подобные больницы на реках и каналах. На реке Пряжка есть, на Фонтанке, на Обводном канале. А на Неве нет дурдома, как ласково называют такие учреждения в народе. Вы только представьте, насколько быстрее шли бы на поправку пациенты с белой горячкой, например, если бы из окна их палаты был вид на Петропавловскую крепость или Марсово поле. Вместо этого сегодня помещения отданы Русскому музею. Экскурсии водят на потеху публике. Что толку?! Больным людям легче от этого?
Мраморный переулок, соединяющий Дворцовую набережную и Миллионную улицу. Набережная, кстати, тоже одно время называлась Миллионной. А ещё Верхней Набережной. Нижней была нынешняя Английская набережная.
По левой стороне следующий адрес: Дворцовая набережная, 8, Мраморный переулок, 1, Миллионная улица, 7. Это всё один дом, хотя внешне он не выглядит единым целым и разделён на две организации. С Миллионной - третий учебный корпус Санкт-Петербургского государственного института культуры. Первые два мы видели в начале.
Девушки, поддерживающие эркер, символизируют плодородие, искусство и мореплавание. Их называют кариатидами. А если бы мужики стояли, то были бы атлантами. Впрочем, дальше мы их ещё увидим и вы, возможно, догадываетесь где.
С набережной - Российский морской регистр судоходства.
Здесь кариатиды в египетском стиле. В некоторых источниках можно прочитать про атлантов, но вы не верьте. Это тётки, хотя так сразу и не скажешь.
Нынешний вид здание получило во второй половине 19-го века благодаря лесопромышленнику Громову, который перестроил три отдельных дома, входящих в комплекс дворца, в один большой особняк. До него владельцев было немало, я их всех перечислять не буду, выделю только графа Павла Мартыновича Скавронского. Уникальный человек. После смерти отца унаследовал громадное состояние и жил с матерью в Италии, ни в чём себе не отказывая. Плотно подсел на музыку; стал сам сочинять, исполнять, ставить оперы в местных театрах. И имел большой успех среди многочисленных поклонников. Это не удивительно, ведь для них он устраивал грандиозные банкеты, делал дорогие подарки, щедро платил оперным певцам и музыкантам, выступавшим вместе с ним. Но итальянская публика и независимые критики возмущалась бездарными произведениями графа и говорили, что это стыд и позор. Скавронский не обращал никакого внимания на происки завистников и купался в лучах славы. Любовь к музыке стремительно прогрессировала и он даже прислугу в доме обязал разговаривать с ним исключительно речитативом.
Выглядело это примерно так. Граф обращается к служанке:
Эй, подруга, водки принеси,
Грибочков и селёдки иваси,
Картошечки с укропом,
И мороженое с сиропом.
Хозяина развесели,
Талант свой покажи,
Зачитай мне сказку,
Загадай загадку.
Служанка отвечает:
Ваше сиятельство, лечу,
Скатерть быстро постелю,
На стол закусок намечу,
И выступление начну.
В три карты фокус покажу,
Про Мойдодыра расскажу,
В цыганском танце закручу,
И арию Кармен зачту.
Графа прозвали большим чудаком, но некоторые употребляли синонимы посильнее. Я не согласен. Его просто не понимали и поэтому не могли по достоинству оценить незаурядный талант музыканта. Ключевое слово здесь «речитатив». Все думали, что он так поёт и кривили морды. А Скавронский читал. Граф был отцом хип-хопа в целом и рэпа в частности. За двести лет до того, как это направление якобы придумали какие-то негры. И одевался соответствующе: белая шуба на голое тело, на шее массивные цепи до пупа с медальонами и крестами. Конечно, будешь выглядеть чудаком. Новаторам всегда тяжело.
Приехав из Италии в Петербург, Скавронский женился на Екатерине Васильевне Энгельгардт, племяннице Григория Потёмкина. У Светлейшего князя было пять племянниц, они жили в его доме, он их всех любил в прямом смысле, а Катя была самой любимой. Со временем Потёмкин каждой девушке находил богатого мужа, благодаря своим безграничным возможностям. Екатерина Васильевна продолжила отношения с дядей и после свадьбы. Скавронский знал об этом, но недовольства не выражал. Семья-то одна теперь, все свои, как говорится. Тем более, и жилплощадь появилась - Екатерина Вторая подарила ему этот дом.
Злые языки шептались о нравах, царящих в высших эшелонах власти, куда же без этого. В данном случае это точно завистники. Потому что у них не было такого дяди. Между прочим, все племянницы обожали и боготворили своего дядюшку до конца дней. Значит, нормальные нравы, не надо наговаривать.
У Скавронских было двое дочерей. После смерти графа (Павел Мартынович ушёл из жизни в 36 лет), Екатерина Васильевна вышла замуж за мальтийского кавалера Джулио Литта. И у этого самого Джулио случился роман с дочкой своей жены, то есть с падчерицей, в результате которого родилась ещё одна дочка. Приходится констатировать, что яблоко и тут упало недалеко от яблони. Озорная семейка, чего уж там говорить.
Продолжим в следующей части.
Подписывайтесь и ставьте лайки, если понравилось.
Дальше будет ещё интереснее.
