оглавление канала
Мне еще предстояло открыть врата, на что тоже нужно было время. Хотя, честно признаться, я немного трусила. Да, чего уж там!!! Боялась так, что поджилки тряслись! А вдруг я не смогу найти ТО самое место, где открываются врата, а вдруг у меня не получится в этот раз открыть врата, и еще пара-тройка подобных «а вдруг» терзали меня, не хуже, чем оголодавшие пираний свою добычу. Я до смерти боялась, что, если хотя бы один из этих «вдругов» случится, то мы окажемся в ловушке. Но были и кое-какие плюсы. Я очень рассчитывала на то, что, когда мы пройдем невидимую грань, отделяющую обычный подземный коридор от защищенной части, погоня от нас отстанет.
Чтобы как-то отвлечься от тех страхов, которые глодали меня, я заставила себя сосредоточиться на дороге. Каменные гладкие стены поблескивали тускло в свете фонаря, пол гладким отполированным камнем стелился нам под ноги. Уже второй раз я шла этим путем, но определить точно, где начиналась защита, так и не сумела. Елезаров, шедший прямо за Олегом, вдруг придушенно вскрикнул и ухватился рукой за горло, словно ему нечем было дышать. Олег кинулся к нему, схватил его за плечи и поволок обратно, туда, где раздавался звук шагов, шедших за нами Прона и Турала. Мы с Асхатом тоже рванули вслед за ними.
Когда старцы вместе с Пауковым подошли к нам, Сергей уже дышал нормально. Все вместе они принялись совещаться о том, как поступить лучше, чтобы Елезаров и Пауков смогли пройти границу защиты. Я не полезла в их разговор, уверенная, что там прекрасно обойдутся и без моих советов. Встала в сторонке, прислонившись к каменной стене, и стала внимательно прислушиваться. Звуки в подземелье распространялись странно. Понять, на каком расстоянии находятся от нас преследователи, было совершенно невозможно. Казалось, грохот их торопливых шагов раздается отовсюду. Ко мне подошел Асхат и ткнул меня носом так, что я чуть не свалилась с ног. В голове прозвучало его короткое:
- Они близко… Надо уходить…
Я подошла к мужчинам, и обращаясь ко всем сразу, слово в слово повторила то, что мне сказал медведь.
- Они близко. Надо уходить.
Олег сжал мою руку, и посмотрел на Турала. Тот, словно отвечая не его молчаливый вопрос, кивнул головой. Сосредоточился на Елезарове и провел перед его лицом своей сухой крепкой ладонью. Глаза у Сергея стали закрываться, лицо приняло какое-то расслабленное, я бы даже сказала, умиротворенное выражение, и он начал медленно оседать на пол. Олег еле успел подхватить его на руки.
- Идите вперед. Катерине еще придется открывать врата. Мы вас догоним.
Я поежилась в темноте от его слов. Мне показалось, что старик почувствовал мою неуверенность и понял мои страхи. Молча развернулась и, сопровождаемая Асхатом, направилась в глубь коридора. За мной, почти след в след шел Олег с Елезаровым на руках. Прежде, чем повернуть за поворот, я обернулась. Фонарь, который держал Прон в другой руке, высвечивал их фигуры, словно на театральной сцене. Последний акт драмы, и занавес закроется… Не знаю, почему вдруг мне в голову пришло это сравнение. Турал обернулся и смотрел нам вслед. А Прон держал левой рукой Паукова за локоть. Олег, стоящий с Елезаровым сразу за мной, встревоженно спросил:
- Катюх, ты чего? - Я не отвечала, а он, проследив мой взгляд, проговорил успокаивающим тоном. – Не волнуйся, все будет нормально. Деды еще крепкие, нам с тобой фору дадут.
Если бы нам знать тогда… Но мы не знали. Моя хваленая интуиция молчала, как воды в рот набрала. Хоть бы знак какой, хоть бы намек. Ничего…. И мы спокойно шагнули за поворот, спеша поскорее добраться до места, где я должна была открыть врата. Все мои мысли были поглощены этим предстоящим делом. Сначала мы услышали вскрик. По голосу было даже трудно определить, кто его издал. Потом по коридору прокатилась такая волна ментальной силы, что мы еле удержались на ногах. Словно мощный порыв ураганного ветра налетел на нас, чуть не сбив с ног. Мы смотрели с Олегом друг на друга несколько мгновений, которые тянулись, как нам показалось целую вечность. Из ступора нас вывел рев Асхата. Прон!!! Его терзала дикая боль, которая отразилась в наших головах безмолвным криком, и от которой у меня заломило виски. Я на мгновение ослепла, дыхание застревало в горле, голова закружилась, а в ушах стоял такой звон, словно моя голова была медным колоколом, в который без перерыва какой-то сумасшедший бил тяжелой кувалдой.
Олегу тоже досталось. Он пошатнулся, и, наверное бы упал под весом бесчувственного Елезарова. Но Асхат вовремя подставил свою мощную спину, помогая ему удержаться на ногах. Опустив тело Елезарова на медведя, он посмотрел на меня так, что слова застряли у меня в горле.
- Не вздумай сунуться!!! Ступайте дальше. Ты должна открыть врата. Мы вас догоним. – И повернулся, собираясь идти назад.
Я схватила его за руку. Нет, у меня не было мысли остановить его. Разве можно было такой жалкой попыткой остановить разъяренного медведя? Олег резко обернулся ко мне. Губы плотно и решительно сжаты, а глаза напоминали раскаленные угли.
- Будь осторожен… - Только и смогла пропищать я.
Молча кивнув, он нырнул в темноту подземелья. А я, какое-то время слышала только звук его удаляющихся поспешных шагов, да собственное дыхание. Асхат ткнулся в меня мордой, и я услышала, как он заворчал. Кажется, медведь тоже остался недоволен тем, что его не взяли.
- Пойдем… Тебе надо открыть не открываемую дверь… Это очень важно…
Я упрямо тряхнула головой. Дожили!! Теперь мне медведь будет говорить, что я должна, а чего не должна делать!! Все во мне бурлило и бунтовала против такого решения. Я сжала кулаки так, что побелели костяшки на пальцах, а из ладоней закапала кровь. Но, голос разума все же побеждал. Было абсолютно ясно, что если мне не удастся открыть врата, то всем нам не поздоровится. Если не сказать больше. Противоречивые чувства буквально раздирали меня на части. От досады я даже топнула ногой. Что же делать, черт побери?!!! Возможно, они там нуждаются в моей помощи, а я тут… В себя меня привел голос Асхата.
- Они справятся… Я тоже хотел бы быть рядом с братом, но я здесь. Это мой долг перед ним. У тебя тоже есть свой долг…
Я крепко зажмурилась, прикусив губу. Долг… Странное слово, движущее нашими жизнями и рушащее все наши планы, мечты и чаянья. И что-то внутри нас ломается, крушится с треском и болью, и заставляет подчинится ему. Потому что по-другому мы не можем, потому что по-другому мы предадим тех людей которые нам дороже самой жизни, потому что по-другому, мы предадим себя! А тогда и жить не стоит, ведь тогда пропадет сам смысл нашей жизни, тогда все, что предначертано нам Творцом превратится в прах, в ничто, в пустоту… Несколько раз трудно сглотнув горький комок, застрявший в горле, я повернулась и пошла вглубь коридора. Медведь шел впереди меня, осторожно ступая, чтобы не уронить со спины человека, лежащего в глубоком сне.