Военные оркестры, марширующие не на парадах, а по полю боя, в попытке перекрыть рёвом труб и грохотом барабанов канонаду, представляются деталью неправдоподобной или, как минимум, избыточно эпатажной, но — так было. Ибо присутствие в боевых порядках музыкантов и знаменосцев долгое время являлось прагматической необходимостью. С поддержанием бодрости боевого духа связанным только косвенно.
Практически же это были просто связисты.
И начать тут можно с начала. С эпохи возникновения оседлости, территориальности и войн в неолите. Вождь тогда совмещал функции главного бойца — чемпиона, — и командира. Участвуя же в бою лично, командир может отдавать только один приказ: «делай, как я». Очевидным же условием, при котором отряд приказ выполнит, является осведомлённость бойцов о том, чем предводитель занят. Командира должны были видеть и слышать. Что в общем случае затруднительно. Все очень заняты — воюют.
Первое время проблема решалась боевым кличем, от которого участники мероприятия должны были вздрогнуть и рефлекторно повернуться на источник звука. Оглянувшись же на вопль, боец замечал плюмаж (любую другую нарочито приметную особенность амуниции) командира, видел бежит ли вождь на врага или от него и делал так же. Бинго.
Но работало это только если в битве участвуют десятки человек. Если сотни, то клич можно было не услышать, а плюмаж или яркий плащ не заметить. Соответственно, для связи с подчинёнными командиру уже требовался рог и какое-то знамя. «Какое-то» означает, что ранние варианты сигны — знамени римской манипулы — представляли собой сноп соломы, поднятый на копье. В общем же случае, «знамя» — что угодно блестящее, яркое, привлекающее внимание и заметное издалека. Протрубив в рог лично или через специально обученного помощника король раннефеодальной эпохи скакал в атаку в сопровождении знаменосца, — и все, как минимум, знали жив ли ещё он, или уже можно расходиться по домам.
...Так знамя стало предметом чудовищно важным — священным. Падение главного знамени означало поражение армии, поскольку всеми на поле боя присутствующими именно так и воспринималось. С другой стороны, заметив вражеское знамя позади себя, армия разбегалась, — ибо строй прорван. Даже если из атаковавших как раз и выжил один только знаменосец, видели это единицы, а паниковали все.
По этой причине главное знамя стали оставлять в тылу под надёжной охраной. Вперёд же шли знамёна подразделений. Видя поле боя в общем случае не с высоты птичьего полёта, а с седла, — с того же уровня, что и остальные, —полководец наблюдал развитие событий по перемещению своих и вражеских знамён. А если картина его чем-то не устраивала, пытался влиять на неё отдавая приказы.
Но гонец может и не добраться до отряда. Проще и быстрее всего отдать команду звуком. И если на поле боя уже топтались тысячи, не считая пушек, произведение звука необходимой силы мог обеспечить уже только целый оркестр.