Жена Клима в этот вечер не стала дожидаться мужа, решив по привычке, что он будет ночевать на сеновале, спокойно уложила детей и сама легла спать.
Новожилова нашли только под утро. Идущие ранним утром на работу женщины увидели лежащего человека и подумали, что пьяный гуляка с праздника ещё не оклемался, но, подойдя ближе, дико закричали. На деревянных мостках в луже крови лежал Клим Новожилов. Рядом валялась увесистая гиря с привязанным к ней ремешком.
Допросы велись беспрестанно. В убийстве коммуниста подозревали всех бывших богатеев, не высланных из села. Не обошли и семью Дмитриевых, но улик против них не было, тем более что Новожилов всегда защищал эту семью. За неделю поисков так ни к чему и не пришли, но преступления на этом не закончились.
Клима Новожилова хоронили всем селом. Дорога от дома до кладбища была забита народом. Приехали и из города. Гроб с телом поставили на краю могилы и открыли митинг. Выступали долго и в своих речах неизменно призывали к бдительности и борьбе с врагами советской власти. Речам казалось, не будет конца. Последней выступила Анна Чернова. Она недавно была принята в партию и каждый раз считала своим долгом выступить везде, где собирался народ. Но в этот раз сказать толком ничего не смогла, слезы горечи и злости душили её. Она заплакала и отошла в сторону.
Смерть бывшего председателя сельсовета повергла в шок всех, люди стали бояться ходить ночью в одиночку. Пронёсся слух, что в округе появилась нечистая сила. Многие вспоминали, что видели лунной ночью великана, бегущего по полю. Великан был горбатый и страшный. Видение двигалось только в одном месте, называемом Ласкиным долом. Говорили, что там когда-то жил помещик по фамилии Ласкин и что он был чернокнижником, колдуном. Так вот этот Ласкин был в жизни горбуном. Это его душа мается, и в лунные ночи не даёт покоя тем, кто ходит по его землям. Так или не так, но в души людей закрался страх.
Доярки вечером нередко задерживались допоздна, работы с коровами было немало, а рук как всегда не хватало. Ходить домой они старались вместе. Не боялась одна только Чернова, смеясь над предрассудками и презирая страх. Анна в этот вечер принимала отёл и с фермы шла последней. Что бы сократить путь, она всегда ходила по огородам. И в этот раз пошла там же. Она, как и Новожилов, услышала шаги сзади, но, в отличие от Клима, успела обернуться, но крикнуть не успела. Её рот зажала сильная рука. Анну повалили на землю, сорвали платок и, раздирая губы, запихали его в рот. По голове ударили, она стала терять сознание, не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Она почувствовала, как с неё срывают одежду. Сознание Анны помутилось.
– Теперь живи с позором, тварь, если сможешь. Сдохнуть было бы для тебя слишком просто, – поднимаясь, проговорил насильник и с силой пнул Анну в бок, – почитай библию, там про тебя все сказано.
Нюра не знала, сколько она пролежала на холодной земле. Очнулась, когда стало невыносимо холодно. Она попыталась подняться и только сейчас поняла, что с ней сделали. От страшной мысли Анна упала на землю и, закрыв руками лицо, тихо заплакала.
Домой Анна пришла кое-как замотанная в лохмотья одежды, вся почерневшая. Дети уже спали. В маленькой кухоньке сидел муж Сашка и от нечего делать подшивал валенки. Он слышал, как жена хлопнула калиткой, но в избу никто не входил. Он посидел ещё немного. Нюры не было.
– Куда пошла, снова на собрание, что ли, – недовольно пробормотал Сашка. Кипучая деятельность жены порою так ему надоедала, что он запивал, и тогда доставалось всем, и виновным и невиновным. Соседи всегда в этом случае говорили:
– Сашка агитацию проводит, Нюрке лозунги рисует.
Так и не дождавшись, жены, Сашка вышел во двор и остолбенел. Посреди двора на перекинутой через балку верёвке висела Анна, дёргаясь и страшно тараща на него безумные глаза. Сашка не помнил сам, как подбежал к Нюрке, как вынул её из петли и положил на землю, как звал на помощь. Он пришёл в себя, когда около дома уже было полно народа, и его тормошил за плечи председатель.
– Сашка, да очнись ты. Что случилось, что было здесь? – допытывался он.
Сашка непонимающе посмотрел на Петрова и, низко опустив голову, тихо заскулил, закачался как безумный, обхватив голову руками.
– Не знаю я, не знаю, – простонал он.
– Отстань от него. Видишь, не в себе парень, – Миронов достал папиросы и протянул пачку председателю, – закури, лучше. Приедет милиция, разберётся, что к чему.
– Ты видел, Игнат, у неё вся одежда в клочья порвана, а на лице ссадины и подтеки? – Петров закурил, – не иначе дело с Климом имеет продолжение.
– Это кулаки орудуют, – решил Миронов, – те, что из села спроважены. Нюрка им всем хвосты накрутила, вот они и мстят. Если не поймают преступника, кто-то будет следующим.
Он выразительно посмотрел на Петрова. Тот со злостью кинул папиросу и плюнул на землю.
– Кто-кто. Ты, да я, вот кто. Оружие не забывай наготове держать и по ночам не шляйся, может и уцелеешь.
Анну увезли в город, в больницу. Она осталась жива, но в себя так и не пришла. Следствие продолжалось, искали убийцу и насильника. По ночам приезжали милиционеры и дежурили по сёлам, но так ничего и не нашли.
В колхозе шла уборочная страда. Работали в поле, на току, без конца возили зерно. Амбары наполнялись новым урожаем. Каждый день бригада женщин возвращалась домой, не чувствуя ни рук, ни ног, а дома нужно было ещё заняться огородом, готовить, стирать. Спать ложились, как в могилу проваливались, а с утра все повторялось заново. Алена Тараканова работала наравне со всеми. В семье, после ареста Лешки, она была за старшего. Красивая, когда то весёлая женщина, теперь была неразговорчивой, всегда мрачной и нелюдимой. Она сторонилась людей, словно обвиняя их всех в своём горе. Вот и в этот раз она возвращалась одна. Шла по улице, не глядя по сторонам, пока её не окликнул проезжающий милиционер Ваганов.
– Алена Николаевна, подождите. От мужа нет известий?
– Нет, – коротко ответила Алена, не глядя на Ваганова и не сбавляя шага.
– Как только он объявится, не забудьте нам сообщить, – крикнул ей вслед милиционер.
Алена оглянулась, кивнула головой и пошла дальше. А Ваганов стоял и долго глядел ей вслед, пока она не скрылась за калиткой своего дома.
Закрыв калитку, Алена без сил прислонилась к ней спиной и в изнеможении закрыла глаза. Немного передохнув, она прямиком направилась к небольшому сараю, стоящему в огороде. Оглянувшись по сторонам, Алена отпёрла замок, вошла внутрь и закрыла за собой дверь.
Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить интересное.