Иран и Саудовская Аравия, являющиеся основными военно-политическими противниками на Ближнем Востоке, договорились в Пекине при посредничестве КНР о восстановлении дипломатических отношений, разорванных в январе 2016 г. Страны откроют посольства в столицах друг друга через два месяца. Об этом говорится в совместном трехстороннем заявлении, подписанном секретарем Высшего совета нацбезопасности Ирана контр-адмиралом Али Шамхани, советником по нацбезопансности Саудовской Аравии Мусаидом аль-Айбаном, а также руководителем канцелярии комиссии по иностранным делам ЦК Коммунистической партии Китая Ван И.
Как отмечается в документе, опубликованном саудовским госагентством SPA и иранским IRNA, решение о восстановлении дипотношений было принято благодаря «благородной инициативе» председателя КНР Си Цзиньпина. Заявлению предшествовали четырехдневные трехсторонние переговоры в Пекине.
«Три стороны объявляют о достижении соглашения между Королевством Саудовская Аравия и Исламской Республикой Иран, которое включает соглашение о возобновлении дипломатических отношений между ними и открытии их посольств и миссий в течение периода, не превышающего двух месяцев», – говорится в заявлении. В документе отмечается, что Тегеран и Эр-Рияд подтверждают взаимное уважение суверенитета и территориальной целостности друг друга, а также невмешательство во внутренние дела.
Для технической подготовки возобновления дипотношений иранская и саудовская сторона условились в ближайшее время провести встречу министров иностранных дел. Страны также возобновят выполнение соглашения о сотрудничестве в области безопасности от 2001 г., а также соглашения о сотрудничестве в области экономики и торговли.
В трехстороннем заявлении, сделанном в Пекине, также отмечается вклад Ирака и Омана в урегулирование ирано-саудовских отношений – именно эти арабские страны выступали посредниками в подготовительных переговорах, проходивших в 2021-2022 гг. Последние встречи, касающиеся этого вопроса, проходили преимущественно в Багдаде. Но с конца 2022 г. посреднические усилия начал активно проявлять и Китай, активный покупатель нефти как из Ирана, так и из Саудовской Аравии.
В декабре 2022 г. Си впервые за шесть лет посетил Эр-Рияд с официальным визитом. В середине февраля 2023 г. с председателем КНР уже в Пекине встретился президент Ирана Ибрагим Раиси, детали их переговоров не обнародовались. А 22 февраля 2023 г., во время визита в иракскую столицу Багдад, министр иностранных дел Ирана Хосейн Амир Абдоллахиян прямо заявил о надежде Тегерана на восстановление дипотношений с Эр-Риядом.
Саудовская Аравия разорвала дипотношения с Ираном в январе 2016 г. Этому шагу способствовали резкие заявления Тегерана и нападения, совершенные на посольство Саудовской Аравии в Иране, произошедшие вслед за казнью в Эр-Рияде известного шиитского проповедника Нимра ан-Нимра.
На тот момент Тегеран и Эр-Рияд были активно вовлечены в шедшую с 2014 г. гражданскую войну в Йемене, где иранская сторона поддерживала повстанцев-хуситов (на севере страны), а саудовская во главе арабской коалиции – президента Абда Раббо Мансура Хади (на юге). Хуситы при иранской технической помощи подвергали ракетным обстрелам инфраструктурные объекты, в частности нефтеперерабатывающие заводы, аэродромы, города Саудовской Аравии и ее союзников по коалиции в Йемене.
Одной из наиболее чувствительных стала атака на объекты компании Saudi Aramco в Хурайсе 14 сентября 2019 г., которая вызвала повышение цен на нефть марки Brent почти на 20% за два дня – до $71,95 за барр. В марте 2022 г. был атакован НПЗ в ОАЭ. Но в январе 2023 г., параллельно с сообщениями о контактах в области ирано-саудовского урегулирования, агентство АР со ссылкой на источники узнало, что Эр-Рияд и хуситы начали неформальные переговоры при посредничестве Омана, также выступающего посредником саудитов в контактах с Тегераном.
Саудовская Аравия по итогам 2022 г. оставалась ключевым поставщиком нефти в Китай четвертый год подряд. По опубликованным в январе данным Главного таможенного управления КНР, в прошлом году было ввезено 87,49 млн т саудовской нефти (на 1,4% больше, чем российской, – 86,25 млн т). Официальных данных по иранскому импорту в Китай связи с международными санкциями против Тегерана нет.
Как пояснила «Ведомостям» аналитик товарных рынков «Открытие инвестиций» Оксана Лукичева, если учитывать «серые схемы», в течение 2022 г. речь может идти об импорте в Китай примерно 300 000 барр. иранской нефти в сутки, а на пиках – до 500 000 барр. в сутки (с саудовской стороны – 1,5-2 млн барр. в сутки). «То есть при оптимистической оценке речь может идти о поставках примерно 2,5 млн т нефти из Ирана в 2022 г.», – отмечает Лукичева.
Китай – одно из немногих государств мира, поддерживающих тесные контакты с Ираном и, соответственно, имеющих возможность играть посредническую роль в отношениях Ирана и других стран, отмечает китаист, профессор СПбГУ Яна Лексютина. По ее словам, в целом наличие тесных отношений с изолированными со стороны Запада, по формулировкам Вашингтона, «странами-изгоями» было одной из особенностей дипломатии Пекина в последние 30 лет и это стало ценным внешнеполитическим ресурсом. «В этой связи роль Китая в данной ситуации очень любопытна. Пекин, похоже, научился использовать этот ресурс», – сказала эксперт.
Это хорошо укладывается в один ряд с другими шагами Пекина, свидетельствующими о его желании наращивать свою роль в обеспечении глобальной и региональной безопасности, говорит Лексютина. «Другие шаги в этом направлении – выдвинутая Китаем инициатива по глобальной безопасности и его план по урегулированию украинского конфликта», – считает эксперт.
При этом, как пояснил «Ведомостям» источник, близкий к иранским дипломатическим кругам, в Тегеране в последнее время были, скорее, не удовлетворены слабым вовлечением Китая в международно-политические вопросы, касающиеся Ирана. Тем значительней, по словам собеседника, сегодняшний дипломатический успех Пекина.
Китай впервые конвертировал свое экономическое влияние на Ближнем Востоке в политическое, данное соглашение является также и первым в новейшей истории успешным посредническим усилием КНР, говорит научный сотрудник Центра ближневосточных и африканских исследований ИМИ МГИМО Адлан Маргоев. По его словам, это весомый вклад в решение одного из крупнейших узлов противоречий в регионе. «Симптоматично для мировой политики, что Китай, прежде дистанцировавшийся от подобных политических инициатив, столь быстро смог добиться весомого результата, пусть и основу для него заложили Ирак и Оман», – говорит Маргоев.
