Из спортзала я шла довольная и даже какая-то благостная. Тело приятно побаливало после физической нагрузки, зато голова была лёгкая-лёгкая.
А нос сам собой ловил солнечные лучи, готовые раскрасить его пятнышками веснушек.
Столик занят
М-м-м… Как невероятно пахло из ближайшей кофейни!
Но ведь после тренировки нельзя.
Хорошо-хорошо, но я только ма-а-аленькую чашечку… и кусочек чизкейка.
Критично осмотрев свое отражение в затемненной витрине кафе, я решила, что легкий перекус мне не повредит, и радостно заскочила в кофейню. Расплатившись у кассы и вооружившись вожделенным десертом и ароматным напитком, я дернула плечами, поправляя спортивную сумку, и повернулась лицом к залу. Я уже даже представляла себе маленький столик у окна. И он действительно там оказался. Вот только был занят… моим расфуфыренным мужем и какой-то девицей, годящейся ему в дочери.
Парочка сидела, взявшись за руки, и мило о чем-то ворковала.
Я отрешенно покачала головой, не сводя глаз с мужа и его пассии. Щебет девушки в ярком чепце заставил его повернуться в мою сторону, и наши взгляды встретились.
«Сына я тебе не отдам»
– Зачем ты поперлась в кафе? Ты же никогда не ешь после тренировки? – мерил муж шагами спальню.
Я взглянула на Петра. Мне казалось странным, что в этой ситуации его волнует такая ерунда.
– Петь, ты знаешь, я, наверное, чего-то не понимаю в этой жизни. Но тем не менее, я собиралась пить кофе с чизкейком, а не с молодым мужиком. Конечно, я как-то не готова была увидеть тебя в компании юной особы, отвечающей на твои ухаживания. Я, Петь, пойду вещи собирать. Мы же понимаем, что мне теперь тут не место.
– Ты можешь отчаливать хоть сейчас. – Но сына я тебе не отдам. Поняла?
– А твоя девица уже готова стать мамой чужому ребенку? – спросила я. И пошла собирать вещи свои и ребенка.
– А ну и дура! – заключила подруга Лида, когда я излила ей свое горе. – От таких мужиков не уходят. Ну, подумаешь, гульнул немного. От тебя что, убудет?
Я воззрилась на Лиду, как на инопланетянина.
– Он же изменил мне, – искренне удивилась я.
– П-ф-ф! – отреагировала подруга. – Не первый раз, – и увидев выражение моего лица, уже осторожнее добавила: – Только не говори, что ты не знала...
Домой я шла на ватных ногах. На улице уже было темно, но темно было и у меня на душе. Если бы не сын…
Надо экономить
– Катюша, ты? – из анабиоза меня вывел бодрый мужской голос. – Катька, Киселева! Не узнала, что ли? Это же я, Тоха. Ну, Антон Айвазян.
Я натянуто улыбнулась. Узнала. Но сил общаться, вспоминать студенческие годы не было абсолютно.
– Ого, приличный набор! – присвистнул Антон, когда я стала выкладывать на ленту кассы продукты из тележки. – Большая семья? Дети? Муж? Ты у нас всегда красавица была.
Я кисло посмотрела на гору продуктов, которая двигалась в сторону кассира. Задумавшись, я и не заметила, что набрала привычный набор. Мелькнула мысль, что нужно экономить. Что теперь я не могу позволить себе моцареллу на завтрак. Тем более что спортивный зал мне тоже пришлось обходить стороной. Абонемент туда мне был теперь не по карману.
– Семья, – вяло кивнула я, но вернуть продукты на полку так и не решилась.
Антон подвез меня до дома, всю дорогу рассказывая о своем бизнесе, близнецах Гарике и Сюзанне, умнице-жене и новой даче, «в которую еще вкладывать и вкладывать». Я слушала, жадно впитывая рассказ о простых семейных радостях, бесхитростных желаниях, искренних эмоциях.
– Антон, а возьми меня к себе на работу? Я безработная, – вдруг выпалила я, и слезы покатились по щекам горячим потоком.
Мужчина воззрился на меня удивленным взглядом. А я выговаривала все то, что копилось во мне долгие месяцы. И с каждым словом, с каждой слезинкой мне становилось легче.
– Кать, да я бы рад, но у меня шпалопропиточное предприятие. Я даже не знаю, что бы ты могла там делать.
– Спасибо, что выслушал, Тоха, – искренне поблагодарила я. – Я не пропаду. Честно. Теперь я знаю, что мне делать. Мне есть ради кого жить. У меня сын.
Я выпрыгнула из машины, достала сумки из багажника. И уже точно знала, что не пропаду. Судьба давала мне второй шанс повзрослеть, и я не собиралась его упускать.