Может ли у истории, которая началась с трагедии, быть счастливый конец? Именно об этом размышляет автор, Мэри Бет Кин в своем романе «Да — тогда и сейчас», глубокой семейной драме, высоко оцененной читателями по всему миру.
В своей истории Мэри Бет Кин вводит не одного главного персонажа, а целых шесть. Причем все они в равной степени важны. Двоих из них она блестяще определяет в открывающем прологе: новоиспеченные полицейские, Фрэнсис и Брайан патрулируют полупустые улицы Нью-Йорка попутно разговаривая о своих женах, родственниках, планах и мечтах. Но в один момент оживают их рации: сообщают о стрельбе в продуктовом магазине — совсем рядом с ними, в соседнем здании. Прибыв на вызов, они видят мертвеца — хозяина лавки, а затем обнаруживают и убийцу — худого долговязого подростка, забившегося в щель между холодильником и стеной. Однако Фрэнсис и Брайан по-разному воспринимают это событие и по-разному реагируют на него: Фрэнсис обескуражен, даже шокирован и в какой-то мере сочувствует мальчишке — быть может, хозяин магазина сделал мальчику что-то плохое? Брайан же с радостью празднует свое первое задержание и бахвалится перед сослуживцами тем, как они ловко задержали своего «особо опасного» преступника —, его история всё больше и больше обрастает новыми, немыслимыми подробностями.
Контраст — важный прием в повествовании. И можно без преувеличений сказать, что весь этот роман построен на контрастах. Читатель следит за жизнями двух совершенно разных семей: семьей Фрэнсиса и Лины Глисон и семьей Брайана и Энн Стенхоуп. Фрэнсис и Брайан не только вместе прошли через полицейскую академию и вместе стали коллегами-полицейскими, но также волею судьбы оказались соседями. Казалось бы, их семьям предначертано дружить. Но нет, Энн, жена Брайана, сторонится соседей, а Брайан упорно закрывает глаза на странности жены.
Однако дружба завязывается между их детьми — Кейт и Питером, младшей дочерью Лины и единственным ребенком Энн. Вместе они проводят всё свое свободное время, вместе играют в снежки, вместе делятся самыми сокровенными секретами.
И вроде бы всё идет неплохо, вот только Энн совсем не нравится, что её сын так много времени уделяет какой-то шумной соседской девчушке. Но Питер знает, что дело вовсе не в Кейт, это с мамой что-то не так — у Энн частенько бывает переменчивое настроение, которое перемежается внезапными вспышками ярости, день ото дня случающимися всё чаще и чаще.
Брайану же всё равно, он предпочитает не замечать чудачеств жены (да и сына тоже предпочитает не замечать). Но ровно до тех пор, пока это не приводит к трагедии… К событию, изменившему всё. Событию, которое располосовало жизни двух соседских семей. Как дальше жить отцу, который не понимает, почему его жена совершила то, что совершила? Как дальше жить сыну, отчаянно пытающемуся разобраться в ситуации, отчаянно пытающемуся понять своих родителей и то, что с ними произошло?
«…Ничего подобного, подумал Питер. Это случилось с их родителями. Или нет, не так: это родители могли, но не сумели это предотвратить. Или… Его вновь охватило смутное чувство, всегда приходившее, стоило ему вспомнить ту ночь. Если бы они с Кейт не сбежали из дому…Если бы их не поймали… Да, в жизни одно влечет за собой другое, а это другое тоже имеет последствия, и так без конца… но кто смог бы предвидеть, что все сложится таким невероятным, таким кошмарным образом».
И хоть контрастов в повествовании много, тем не менее автор отнюдь не упивается жуткими событиями или горем своих героев — нет, персонажи будто принимают всё, что на них сваливается (а сваливается многое) как должное. Травмированные дети и родители, сложные отношения между ними — всё это описывается буднично и приглушенно, не сквозь пелену страданий, а скорее как простая констатация фактов.
Питер вырастает одиноким, потерянным, фрустрированным, с трудом способным справиться со своими импульсами, помешанным на детской травме. Спустя годы он всё ещё думает о Кейт — той самой Кейт, привязанность к которой он пронес через года. О матери же он предпочитает забыть.
Это история, в которой каждый живет со своими страхами, надеждами, ошибками и пытается каким-то образом склеить жизнь, разбитую на куски. Всего одно событие так сильно исказило обе семьи, что справиться с последствиями они не могут даже спустя долгие годы. Возможен ли вообще у такой истории счастливый конец?
Как бы то ни было, «Да — тогда и сейчас» — превосходно сконструированный роман — выше любых похвал, но иногда он производит впечатление чересчур пересоленного блюда, так как, пожалуй, в нем затронуто слишком уж много тем: здесь и о зависимой любви сына к матери, и матери к сыну, и история о прощении, и драма о преодолении травмы, и ставящиеся ребром вопросы о браке, психических расстройствах, алкоголизме… Конкретные проблемы для Мэри Бет Кин важнее эмоций, слова приоритетнее чувств, поступки увлекают её больше, чем метафоры. И, возможно, именно поэтому роман оставляет небольшое ощущение избыточности, которое, тем не менее, не умаляет того факта, что написан он просто-напросто блестяще.
С вами была литературный обозреватель и эссеист Гузель Зиятдинович. Ставьте лайки и подписывайтесь на канал «Короче, о книгах»!