Продолжаю знакомить читателей с волшебной прозой Марины Кротовой.
Марина Кротова
АРСЕНАЛ
Люблю тебя, булатный мой кинжал…
М.Ю. Лермонтов
Там, где большекрылый православный ангел, пронзённый острым шпилем, кротко взирает на магометанскую луну, насаженную на влажную головку минарета, в упругом изгибе блестящей под солнцем реки находится наш Арсенал.
Вернее, пока он только твой. Он полон твоих воспоминаний, твоих желаний, твоих воплотившихся радостей, твоих воздушных надежд. Впрочем, вечных воздушных надежд полна я, как всякое существо, сильно зависимое от влияния звёзд и постоянно летающее в своих сновидениях. Твои же полёты всегда случались наяву, и ты давно научился уверенно ступать по Земле и твёрдо идти по ней.
Как и сейчас – изымая силу из этой Земли, набухшей от апрельского дождя, лопающейся от прорывающейся наружу шустрой весенней травы, Земли, слегка постанывающей под тяжестью стальной брони и неподвижных гусениц.
Перед тобой он стоит по стойке «смирно», старый Арсенал. Моему же восторженному взору он предстает слегка покачивающимся – из мига в миг, из года в год, из века в век… Статуи великих командоров и полководцев ёжатся в прохладных сводчатых залах, окружённые россыпью секир и ятаганов. Русский князь Александр Невский призывает бросить под чудской лёд рогатого ливонского рыцаря. Стучат барабаны фельдмаршала Кутузова и отступают басурманы. Стройные ракеты дальнего радиуса действия, раздув жилы, поднимаются с низкого старта.
Мощь старого Арсенала обнимает меня.
– Ах, ваш ментик слегка запылился, поручик Ржевский. А не слишком ли тесны лосины? Не мешает ли при ходьбе сабля? А вот когда вы садитесь на лошадь, не ощущаете ли…
– Вы озабочены совсем не тем, корнет. Блеск эполет – не главное для старого солдата. К тому же – если ствол пушки развернуть под углом…
– Вы готовите меня к сражению? Но эти ядра…
Под сводчатым потолком пахнет порохом и конским потом.
Сливаются в протяжный вой залпы тысячи орудий.
На батарее уже нет снарядов, и юный сын генерала Раевского, широко расставив ноги, смотрит из-под руки на надвигающуюся тучу – войско противника.
Эта прекрасная битва, и тонкие мускулистые ноги поручика Ржевского (как, и он здесь?) под лосинами неотразимы.
Я решаюсь на отчаянный шаг, как мой далекий потомок (или предок?) Александр Матросов. Но мне жаль мундира, и я просто кладу ладонь на холодную гладь ствола. Под вспотевшей ладошкой корнета (моей ладошкой?) жёсткий металл становится теплее… Ещё теплее…
Ах, чем означено это тёмное жерло – это жёсткое ядро или на нём блестит слеза счастья?
…На облаках моего воображения качается старый Арсенал. Мой Воздух и твоя Земля не могут жить друг без друга.
И в нашем бою нет побеждённых.
Мы оба занимаем высшую ступень пьедестала.
Мы оба проходим под сводами Триумфальной арки.
25 апреля 1998 года
Фотографии из интернета