Раскаты грома звучали всё тише, гроза уходила за лес. Ирина встревоженно поглядывала в кухонное окно: куда же запропастился Лешка?
"Давно уже должен был прийти. Эх, как бы не встретился где с Катькой", - от дурного предчувствия посасывало под ложечкой.
Ирина вернулась к раковине и продолжила чистить картошку. В комнате звучала вечерняя телепрограмма, пищали дети, во что-то игравшие с бабушкой.
"Изменит мне с ней не сегодня, так завтра, - возвращалась к тоскливым мыслям Ирина. - Не слепая же, вижу, что происходит... Надо Катьку выпроваживать, пусть возвращается в город, здесь от неё только несчастья жди..."
Женщина вновь подняла глаза к окну. Мимо давно отцветшей сирени шли двое - её муж и старшая сестра.
Катя была в мокром от дождя и красиво облегавшем фигуру платье. Она заливисто хохотала над тем, что рассказывал ей Лешка. Тот браво вышагивал, засунув правую руку в карман штанов. Левая рука то и дело взлетала к виску и взъерошивала причёску. Ирина узнала это движение: оно появлялось всякий раз, когда её муж был смущён.
Эта лешкина неловкость и лучащееся счастьем лицо Кати говорили сами за себя: всё случилось. Ирина не могла отвести взгляда от пары, хоть один только вид довольной сестры заставлял её страдать.
"Всё пошло прахом. Десять лет супружеской верности, рождение троих детей, попытки создать идеальную семью... Это разбила вдребезги Катька. Они вернулась ради забавы и уничтожила всё, что было моей жизнью," - Ирина чувствовала, как с головой накрывают её волны отчаяния. Она, наверное, завыла бы сейчас в голос, упала на пол и обливалась бы слезами, но... за стенкой играли с бабушкой дети. Все ждали от неё приготовленного ужина.
Ирине пришлось взять себя в руки. Она дочистила картошку и поставила её на плиту, положила в сковородку котлеты, начала резать салат. Не отрываясь от своих занятий, лёгким кивком головы поприветствовала вошедших мужа и сестру.
"Давненько я не попала под такой ливень! Только отошла от дома нашей бабули, как дождь зарядил. Хорошо хоть в сушильне переждала грозу", - щебетала сестра.
"Значит, в сушильне", - обречённо подумала Ирина. Их с мужем первый раз случился там же. Только тогда Лешка был не её супругом, а парнем её старшей сестры.
"Катька решила расплатиться со мной моей монетой, - мысли Ирины были противные и даже не горькие - кислые. - Только тогда мы были сопливыми девчонками, а теперь у меня семья. И она разрушила её..."
За ужином Ирина внимательно смотрела то на мужа, то на сестру. Виноватыми они явно не выглядели. Лешка невольно выдавал себя: нарочито громко говорил о совершенно не интересовавших никого вещах, старательно избегал разговора с Катей. А та улыбалась любому слову, слетевшему с лешкиных уст.
Когда мать и сестра стали разбирать стол, Ирина выскользнула во двор и пошла к пашне, у края которой стояла лавка. Женщина села и наконец-то позволила себе заплакать.
Вдыхая запах прибитой дождём земли, она старалась не думать, как теперь жить.
***
Шила в мешке не утаишь. Да и не особо прятались от людей Катя и Лешка. Первыми их заметил на лесопилке Коль Колич. Известный на всю округу страстью к сплетням, он увидел, как парочка выходила из бытовки.
Кто-то другой, вероятно, и не придал бы внимания встрече: мало ли зачем заходила к сестриному мужу Катя? Может, обед передавала. Иль что важное сказать забежала.
Только вот Коль Колич был не из простых. Он чуял сенсацию, словно свинья трюфель, и в деревенских новостях был осведомленнее любой базарной бабы.
Острый глаз и болтливый язык сделали дело: уже через час жена Коль Колича, а потом и его ближайшие соседи знали, что Катька, выходя из бытовки, поправляла сарафан, а потом обняла Лешку так по-хозяйски, будто б делила с ним не только крышу, но и постель.
Затем целующуюся парочку застала у ручья баб Нюра. Старуха, конечно, была подслеповата и легко могла перепутать Катьку с любой другой молодухой, а Лешку - со всяким мужиком.
И если после слов баб Нюры и заверений Коль Колича у кого-то ещё оставались сомнения, то их развеяла Светка Баранцева. Бывшая одноклассница заметила Лешку в сушильне, при чем, в таком виде, что и сказать-то стыдно.
"И был-то он там не один! Эта наглая морда жмякала Катьку! За такие места! - округляла глаза Светка. - Та, конечно, тоже хороша, это надо было к сестриному мужу сунуться! Совсем стыд потеряла...Хотя у них ж с Лешкой когда-то любовь была..."
И пока народ с радостью изголодавшегося пса обмусоливал подробности случившегося, Ирина сходила с ума от отчаяния.
Конечно же, она уже знала, что деревенские разделились на два лагеря: тех, кто осуждал поведение Катьки и сочувствовал ей, Ирине, и наоборот, тех, кто считал случившееся честной расплатой за предательство сестры.
"За что боролась, на то и напоролась! Нечего было у сестры парня уводить. Теперь вот и живи с таким кобелинушкой", - громко, чтоб слышали все, шептала в спину шедшей от колодца Ирине тётя Маша.
"А чего ещё ждать-то было? Все ж видели, какая между Катькой и Лешкой любовь была.. Такие чувства в карман не засунешь", - вздыхала в ответ соседка Людка.
"О детях думать надо, а не о молодухах! Покрутил перед хвостом и всё! Вспомнил он про любовь!.. А к Ирке любви не было что ль? Дети-то вон есть, а ему любови разные подавай!" - возмущалась людкина сестра Вероника. Её саму беременную когда-то бросил парень, с тех пор к мужчинам она относилась весьма скептически.
Горше других было матери Кати и Ирины. Вера Андреевна не находила себе места, не зная, как развести тучи, накрывшие её семью.
Последней о связи Лешки и Кати узнала Марья Антоновна. О скандале, в котором замешаны её внучки, старушке рассказала "доброжелательная" соседка Зинаида Никитична. Та была моложе Марьи Антоновны лет на десять или пятнадцать, но всегда вела себя так покровительственно, будто бы это она знала правду жизни, скрытую от её соседки.
По доброте душевной Зинаида Никитична делилась советами направо и налево. В этот раз она отрекомендовала Марье Антоновне "выгнать старшую внучку взашей, ибо нечего устраивать непотребство под одной крышей".
Когда старушка поняла, что имеет в виду соседка, она подняла таку-у-ю ругань...
"Ле-е-ешка! Кобели-и-и-ная ж натура, - протяжно завывала она, потрясывая сухоньким кулаком. - Где ж только такие паршивцы родятся!.. И как их земля-то носит!"
Проклиная глупость внучек, она, бросив дела, понеслась через всю деревню к дому невестки.
Вера сидела на кухне с заплаканной Ириной: незадолго до этого сын, услышавший соседские пересуды, спросил у неё, кто теперь будет его мамой: она, Ирина, или Катя.
"Катю папа теперь любит, значит, она моя мама, да?" - наивно задал мальчик вопрос Ирине.
Вовремя подоспела его бабушка: она заняла внука каким-то пустяковым поручением в огороде и теперь успокаивала свою дочь.
Пришедшая Марья Антоновна застала истерику Ирины.
"Наковыряли, мало не покажется! Такую дыру ни одна заплатка не покроет! - вздыхала старушка. - Надобно жизню налаживать. Ишь устроили вертеп! Грязи наволокли! Отмывать свинячие рыла надо..."
Она решила дождаться Катю и Лешку и усадить семью за одним столом , чтобы определиться, как теперь всем им быть.
***
Первую часть рассказа можно найти здесь, вторую - тут, третью - по ссылке. Четвертую - тут.