Несмотря на то, что пуштуны являются создателями независимого Афганистана, обладают ведущей политической властью и составляют численное большинство в стране, именно таджикский является разговорным и государственным – на нем издают законы, преподают в школах и ВУЗах, вещают СМИ. И этот исторически сложившийся порядок не смеет (да и не пытается) поколебать никто, даже могущественное движение Талибан.
Почему так получилось, если этнические таджики составляют всего 25-30 % афганцев?
Во-первых, нужно прояснить ситуацию насчет названия языка. На самом деле, никакого фарси и таджикского нет. И язык иранцев, и язык таджиков Таджикистана, и язык афганских таджиков, который традиционно именуется дари, являются региональными версиями так называемого новоперсидского языка, то есть, его диалектами.
По общей сумме сходств и различий их следует сравнивать, например, с австралийским английским, английским США и британским английским; с французским и франко-канадским; или, если изволите, с русским языком, который используется в России, Украине и Беларуси соответственно. Новоперсидский, его общепринятую литературную версию, кстати, создал не какой-нибудь иранец, а таджикский поэт Рудаки, который жил в Бухаре в 10-м веке.
Диалект, который мы знаем под названием дари, у себя на родине в Афганистане также именуется кабули, фарси-кабули или афганский персидский. Т.е., кабульский или кабульский персидский, а третье даже не надо объяснять. Для жителей Средней Азии и Ирана очевидно, что никакого фарси, таджикского и дари нет, есть один большой язык – персидский. Ну и его местные версии.
Так вот, поскольку это один язык, его исторически поддерживали все восточные империи весом всего своего политического аппарата. Среди них нужно вспомнить и государство Саманидов в 9-м веке, и сельджукскую империю, и державу Хорезмшахов, и монгольский чагатайский улус, и династию Тимуридов, и Бухарское ханство, и шиитские династии Ирана, и индийские тюрко-персидские мусульманские царства.
Помимо чисто административной, он играл огромную культурную роль. Фактически, по всему исламскому миру, языком религии был арабский, но языком культуры – фарси. И сохранение его господствующего положения означало сохранение связей со Средней Азией и Ираном даже после того, как Афганистан стал независимым.
Другая причина состоит вот в чем. Пуштуны действительно первый по численности в Афганистане народ, представители которого здесь всегда находились у власти. Династия падишахов, что правили с 1747-го по 1973-й год, по своему происхождению являлась пуштунской.
Однако, если сложить численность народов, для которых дари является родным, то их будет больше, чем пуштунов. К таким относятся сразу несколько крупных афганских этнических групп: таджики, чараймаки, кызылбаши и хазарейцы. Кроме того, для тюркских и иных народов, которые живут на северо-западе страны (узбеки, туркмены) дари является единственным средством общения с соотечественниками. Ну и еще, он часто является родным для самих пуштунов, которые живут в традиционно таджикском Кабуле и в регионах со смешанным населением. Всего же более 85 % афганцев в той или иной степени владеют дари.
Есть и еще два важных момента. Кабул всегда был преимущественно таджикским, поэтому дари является языком столицы, а значит, имеет куда больший престиж и политический вес.
Помимо всего прочего, язык пашто принадлежал суровым горцам-воинам, которые заботились о том, чтобы был хорошо заточен их кинжал и мало думали о культуре. Тогда как дари неуклонно развивался и постоянно вбирал в себя современные слова, в том числе, техническую терминологию. Поэтому даже пуштуны, когда они говорят о чем-то более сложном, чем повседневные вещи, сами по себе переходят на таджикский.
После получения независимости в 1919-м году короли (т.е., на самом деле, падишахи) Афганистана пытались продвинуть пашто в качестве всеобщего средства общения. Но их усилия не увенчались успехом, и такую политику пришлось прекратить. Пуштунский язык по-прежнему считается вторым государственным, но он слабо распространен за пределами пуштунской общины.