В продолжение нашего осеннего отпуска в Пятигорье, накануне мы приехали в Железноводск, и вот — первый полный день там. Мы вышли во двор, полные решимости исследовать новые места. Засыпанный листвой двор был мил и уютен. Прямо за сеткой забора стоял осенний лес. Лена по инерции попинала ногами опавшие листья, но грецких орехов в них уже не было. У мусорных баков аккуратно лежали на земле две здоровенные рыбины… Может, кто-то из местной живности окажется не брезглив и употребит их по назначению… Живность явила себя буквально через десяток-другой шагов. Серенькая кошечка, пушистая, зеленоглазая, странствовала по каменному бортику забора — и с готовностью пошла на контакт. К обоюдной радости — мы получили море позитива и умиления, а она — угощение из рук Андрея.
Мы вышли на нашу крутенькую улицу. Решили не ходить к нижнему входу в парк, а пройти по улице к другому входу, аккурат напротив нужного нам терренкура №3. Разведали по пути местные магазинчики. Да и улицу разглядели повнимательнее. С одной стороны — дома, с другой — забор, за которым корпуса санаториев и парк за ними. Осенние краски обещали волшебную прогулку. И вскоре мы с удовольствием свернули направо. Туда, где за аллеями парка начинались погружённые в осень дорожки терренкуров.
Мы пересекли каскадную лестницу и начали путь по нужному терренкуру. Когда-то тут была прекрасная инфраструктура! По пути попадались бюветы и питьевые фонтанчики — закрытые, ржавеющие — и некогда затейливые фонари — теперь разбитые и погнутые… Наверняка были удобные лавочки. Даже кафе в лесу были… Эпоха ушла. Но дорожки терренкуров остались, и они были прекрасны! Осенний лес стоял во всём великолепии — какое счастье, что тут, под защитой гор, он не успел облететь! Клёны, красавцы-буки, медово-жёлтая симфония красок, ковёр рыжей листвы под ногами… Выглянуло солнышко — очень кстати, на красивом изгибе дороги, порыв ветра закружил в воздухе хоровод оранжевых буковых листьев…
Мы шли к загадочной горе Развалке по маршруту «Тайны Спящего льва» — таково ещё одно название горы. О ней много чего написано в интернете, и нам предстояло увидеть её вблизи собственными глазами. Пока же мы добрались до поворота с месту, обозначенного на карте как «Пещера древнего человека».
Справа от дороги тропка повела в лес. Меж камней, к живописными Селитряным скалам. Лес расступался, открывая панорамы на окрестные горы. Тропка рассыпалась, распалась на множество узких ручейков — тут каждый ходил как вздумается, высовывая нос по вдохновению. Благо, было куда.
И мы поступили так же, обходя камни, ныряя под могучие склоны, и вновь взлезая вверх, выбираясь к обрывам, находя ракурсы на смотровых… Тут оказался целый лабиринт укромных уголков, площадок, маленьких ущелий. Корявые стволы деревьев добавляли местности колорита, и жёлтая листва ещё больше украшало место…
Мы легко нашли крутой спуск вдоль скалы. Там, внизу, и впрямь нашлась пещера. До 2000-х годов думали, что это стойбище первобытного человека, но раскопки показали признаки более поздней кобанской культуры (первое тысячелетие до н.э.).
Мимо пещеры тропка вела дальше вниз, манила в чащу лесной котловины. Но мы не поддались зову. Следовало возвращаться на прежний курс, мы и так уже немного потеряли высоту.
Терренкур продолжал вести нас всё дальше в лес. Мы шли уже вдоль склона Развалки. Она возвышался слева от нас высокой лесистой стеной. В лесу спрятались руины кафе. Здесь, похоже, очень давно нет признаков жизни. Дома сделались частью ландшафта, памятником ушедшей эпохи. Тут тропка вывела нас на уютную лесную поляну, и мы решили устроить на брёвнышке обеденный привал. Мы были уже совсем близко от входа в Пещеру вечной мерзлоты. Самое время было передохнуть и перекусить.
Теперь тропа круто взяла в горку, к скальным выходам. Мы оглядывались вокруг — тут, в лесу, дорожки норовили разделяться, убегали какая куда. Ничего не стоило сбиться с направления, и Лена старалась запоминать дорогу. Чуть позже выяснилось, что не напрасно.
Тёмная дыра входа в западную штольню выглядела интригующе и жутковато. Развалка приглашала заглянуть в свои недра. Занятная игра! Лене было тем интересней, что это путешествие в подгорный туннель живо напоминало ей сюжеты её собственных сочинений. И чем дальше — тем больше…
И в самом деле, даже странно было, как похоже. Точно неизвестны цели выгрызания этих ходов в скале: что искали? Нашли ли? Почему прекратили работы?.. Есть рассказы о существовании нескольких туннелей, отчего-то не сохранившихся. Слухи о якобы радиоактивности, мол, уран искали... Мы шли по выбитому в горе ходу, шарили лучами фонариков по камням. Изображали сами для себя исследователей подгорных недр. Да и в самом деле исследовали…
И было что! Ход и не думал заканчиваться, мы шли в сырой темноте, вглядывались в причудливый узор теней на потолке, заглядывали в черноту боковых ответвлений.
Странные тут обнаруживались вещи! Белые потёки, полосы, пятна на стенах и на полу — что-то искрящееся, что в первое мгновение можно было принять за снег… Но это не было снегом. Больше походило на плотную слежавшуюся паутину. А местами — на кристаллы. А временами даже — на густой белый мех, свисающий с потолка… А среди пятен странной белой субстанции сверкали созвездия крохотных янтарных капель, прозрачных, ярко играющих в свете фонарей. Что за ерунда? Даже жутковато немного становилось: а вдруг эта штука ядовитая?.. И опять вспоминалось: что же здесь искали, зачем пробивали туннели?.. И как случилось, что Лена насочиняла когда-то роман, где всё так похоже, будто срисовано с Развалки?
Пишут, что штольня была пробита для исследования внутренней структуры горы. «В пятидесятых годах Развалка детально изучалась геологами. У её подножья были заложены три горизонтальные штольни с восточного, южного и западного склонов. Проходка восточной штольни вскоре была прекращена из-за обвалов. Западная, длиной 400 метров, дошла до центра массива, где соединилась с южной, протяженностью 700 метров». Западная проходит через участки пород с сильной трещиноватостью, они служат естественным аккумулятором тепла. В штольне сильный поток воздуха с температурой около +10 градусов по Цельсию. В 1960-1970х годах штольня даже использовалась в качестве овощехранилища.
Мы двигались вглубь скалы очень медленно, разглядывали каждый уголок, каждый камешек. В какой-то момент нас нагнала молодая пара. А мы к тому времени успели сделать очередное потрясающее открытие. Чем не преминули с молодыми людьми поделиться…
Летучие мыши! Оказывается, Андрей о них знал, а вот для Лены встреча с фауной туннеля оказалась сюрпризом! Мыши свисали с низкого потолка — ушами вниз, как и положено их племени… Раньше летучих мышей в пещерах мы встречали только мельтешащих, заполошно носящихся из угла в угол. Эти — висели неподвижно, практически на высоте наших взглядов, давая чудную возможность себя разглядеть. Серые мордочки с влажными носами, сложенные кожистые крылья, каждое с большим когтём. Сгибы крыльев прикрывали глаза — во всяком случае, те места на мордочках, где глаза предположительно должны были располагаться…
Мыши были так невозмутимо неподвижны, не реагируя ни на свет фонариков, ни на наши голоса, ни на щёлканье затворов камер, что мы даже заподозрили, что они не живые… Тонкие, когтистые задние лапы намертво цеплялись за трещины в камнях потолка… Сперва нам повстречалась всего пара-другая мышей. Но чем глубже мы заходили в туннель, тем больше было мышей. Они висели уже целыми гроздьями, все неподвижные, застывшие. И Лена, разглядывая их, вдруг поняла, почему этих летучих тварей называют мышами. У них были серые тельца, а брюшки — белые и пушистые, и впрямь очень напоминающие мышиные. И рука Лены сама потянулась: потрогать пальцем белое пузико! И только мысль о том, что от прикосновения мышь проснётся и полетит, да ещё, чего доброго, спросонья прямо в лицо — остановила её от реализации этой не слишком умной затеи…
Молодые люди давно обогнали нас, углубившись в чёрные недра впереди, а мы всё разглядывали мышей. И вскоре получили возможность убедиться, что с мышами всё в порядке. То одна, то другая ушастая особа из этих мышиных связок-пучков начинала вдруг покачиваться на задних лапах. Вперёд-назад, чуть увеличивая амплитуду. Наверное, мыши чуяли приближение ночи, и сон их делался всё менее глубок…
Вернулись из тьмы парень с девушкой. Сказали, что впереди лаз делается всё ниже, течёт с потолка вода, и идти уже сложно. Но Лена, разумеется, всё же полезла вперёд, туда, где туннель в самом деле становился лазом. Идти приходилось всё ниже наклоняясь, ныряя под камни, и обходя камни. Сверху текло, под ногами была вода. Когда протискиваться сделалось совсем уж узко и опасно, а потолок, перестав быть таковым, опустился до уровня груди, Лена послала в ход впереди прощальный луч фонарика — и вернулась к ожидавшему её Андрею.
В глубину Развалки мы прошли метров триста, а может и больше. Даже странно было осознавать, насколько далеко мы ушли от дневного света!
Самое время было пускаться в обратный путь, выбираться из горы наружу!
Снаружи короткий осенний день уже готовился сдавать световые позиции. До сумерек оставалось от силы часа два. Андрей планировал обойти Развалку вокруг, замкнуть петлю и вернуться на терренкур. По тропке мы выбрались из леса. Траверсная дорожка вела вдоль каменистого склона, заросшего берёзами. Их осенняя листва в пасмурности сияла янтарными оттенками. Бисерными россыпями светилась на фоне лиловых горных далей, ковром усыпала замшелые камни. Справа простирались дымчатые перспективы с силуэтами гор, и нежным перламутром вплетались в туманные оттенки неба розовые нотки.
Эта берёзовая полянка над тропой была так хороша, что Лене захотелось остаться тут, попытаться поймать эти краски на кончик кисти. Андрей предупредил: не позже чем через час Лене надо будет продолжить путь, чтобы вернуться на терренкур до полной темноты! Он пошёл по тропе дальше, обследовать оставшуюся часть пути вокруг Развалки. А Лена уселась на камнях и попыталась сделать маленький этюд.
Было холодно, вдоль склона горы дул нешуточный ветер. Позвонил Андрей — напомнил, что пора собираться в путь. Лена ссыпала краски в рюкзак, кое-как вытерла перепачканные озябшие руки. И побежала по тропе, планируя заодно и согреться на бегу. (А в галерее видно, как шёл Андрей — просто дальше по тропинке).
И оказалось, что побежала не туда. Не поняли мы друг друга, договариваясь о встрече. Андрей ждал Лену на продолжении тропы. А она возвращалась назад. И вышло, что, вместо того чтобы пройти совсем чуть-чуть до точки встречи с Андреем, она огибала теперь Развалку по обширной дуге. А Андрей даже выложил ей тур из камней, чтобы не заблудилась!
Так и вышло, что мы искали друг друга в тёмном уже горном лесу, где не горело ни единого фонаря, и только невесть откуда взявшиеся звёзды протыкали тёмные кроны деревьев острыми иголочками холодного света. И Лене, уже почти добежавшей до парка, случилось возвращаться назад по извилистому терренкуру, созваниваясь с Андреем, и ожидая вот-вот увидеть его, идущего в темноте ей навстречу… Мы нашлись, но не быстро, и воспоминание о ночном лесе и путанице дорожек тоже осталось Железноводским послевкусьем, будоражащим воображение и вызывающим желание вернуться…
Потом сквозь заставы тёмного леса замигали огоньки парковых аллей. Мы вывалились из тьмы в нарядное свечение курортного вечера — пусть и осеннего, не сезонного, почти совсем пустого, но всё равно красивого, щедрого на иллюминацию. На лестнице сияли разноцветными огнями фонтаны. В их переливающейся глубине плавала рыжая осенняя листва. И Андрей при свете фонарей со смехом разглядывал свою трость, на остром наконечнике которой образовался, оказывается, целый букет кленовых листьев. И Лена даже захотела запечатлеть эту картинку на память…
Каскадная лестница светилась и переливалась иллюминацией, и каким же удовольствием было идти по ней, любуясь фонтанами, гирляндами, фонарями, осенним лесом!.. Сиял Книжный бювет, а вода в фонтанах была словно прозрачный самоцветный камень — то нефрит, то апатит, то малахит — по воле сменяющихся цветов подсветки.
И до чего прекрасно было этим вечером озеро!.. Пустое кафе светилось огнями, разноцветные блики мерцали в чёрной воде. Зачарованно сияли дорожки меж беседок, ветер играл звездочками гирлянд и нежными ивовыми прядями. И зелёные музыканты всё так же беззвучно играли кому-то свою музыку.
Мы шли через это волшебное вечернее кафе, светившее сейчас только нам. И опять при взгляде на фото того вечера начинает казаться, что все эти огоньки, зачарованные поздние дорожки, игра света в кронах деревьев — маленькие грани нашего собственного кубика Рубика, лабиринта путешествий, и стоит чуть повернуть — и сместятся грани, совместятся, такие похожие, совсем рядом одна с другой: Железноводск, Пятигорск, Кисоводск... Геленджик, Крым… Светлогорск… И рядом с этими чудесными дорожками — и горы, и море где-то поблизости — один наш, большой, нами придуманный, любимый, ногами прохоженный мир…
19 октября 2021 г.
