— На сколько дней ты приехала в Париж?
— На целую неделю.
— Как это мало. За это время по городу можно только пробежаться, — огорчился юноша.
— Я сюда еще вернусь!
— Я в этом не сомневаюсь. А где ты остановилась?
— На Монмартре. Недалеко от Мулен Руж.
— Отлично. Это наш район. Мы живем там недалеко, чуть выше, на горе. Ты в Сакре-Кёр уже поднималась?
— Нет еще. Видела его белоснежную красоту только издали.
— Это мой любимый собор. От его подножья открывается роскошный вид. Париж словно лежит у твоих ног.
Они бродили по городу, то и дело останавливаясь перед его знаменитыми достопримечательностями. И хотя она часто доставала карту, сверяясь со своим маршрутом, вырастающие перед ней памятники истории все равно на время лишали ее дара речи.
— Ты меня извини, я вижу, что ты очень устала. Конечно, столько впечатлений за один день.
— Если честно, то я не так устала, как проголодалась. Где здесь можно вкусненько поесть?
— Должен тебя огорчить, до восьми вечера ничего приличнее легких закусок мы с тобой не найдем. Зато у меня есть шикарная идея. Если ты, конечно, не против, я могу пригласить тебя на ужин домой.
— Это такой изящный способ заманивать домой голодных русских девушек?
— Нет. Ты будешь первой. Русской. И это лучший способ очень вкусно наесться. Не бойся, у нас сейчас в гостях бабушка. Она не даст тебя в обиду, и к тому же она потрясающе вкусно печет! А сама ничего не ест, соблюдает фигуру. Так что для нее будет большая радость накормить русскую красавицу! У нее такие пирожные! Ты умрешь от восторга!
— Увидеть Париж и умереть? Что-то мне это напоминает. Я не испугаю твою семью своим вторжением?
— Я же не замуж тебя зову, а только на ужин! Родители уехали на воды в Баден-Баден. Они заблаговременно бабушку выписали, чтобы я с голоду не помер и от тоски не взвыл.
Они засмеялись.
— Тогда я согласна. А потом в Сакре-Кёр.
— Мы как раз там рядом и живем.
В его семье привыкли к его чудачествам. Он отличался своим мягким характером, патологической любовью к русским и магической способностью легко сближаться с людьми.
Поэтому он спокойно приглашал их домой, когда у них гостила бабушка. Она могла похвастаться своими кулинарными способностями, и он был уверен, что это доставит удовольствие и ей, и его новым знакомым.
Бабушка обожала Александра. Он чем-то напоминал ей ее отца. Такой же открытый и улыбчивый. Чаще всего их гостями были люди творческие, которых Александр встречал на площади Художников Тертр. И вот, первый раз он привел девушку.
— Бабушка! Это мы! Какой аромат! Что на этот раз ты фантазируешь?
— Если по запаху сможешь определить состав, то дам попробовать!
— Поздно! Я уже умер от восторга!
— Проходи! И познакомь меня со своей спутницей!
— Это Александра. Она из России.
Бабушке было достаточно одного взгляда на девушку, чтобы оценить ее красоту и приятную улыбку:
— Очень приятно. Я Елена Александровна.
— Я заметила, что у вас много Александров в семье!
— Да, у нас Александры и Марки. Младшего брата отца звали Марк, в честь него он и назвал своего сына.
— Хорошая традиция. Меня тоже хотели назвать в честь моей прабабушки Надеждой.
— Очень красивое имя. Знаковое для нашей семьи. С ним связана целая романтическая история. Но мойте руки и за стол. Потом фотографии покажу.
Александра откровенно наслаждалась пирожными. Она полностью растворилась в теплой домашней атмосфере, сдобренной оттенками корицы и миндаля, и с удовольствием наблюдала за остроумной перепалкой своего спутника и его бабушки.
А бабушка откровенно любовалась ею: «Какую красавицу он пригласил в дом! И сразу видно, что хороших кровей, породистая!»
— Сашенька, вы уже бывали в Париже?
— Нет. Но у меня такое чувство, что я здесь родилась. Он мне с детства снился.
— Такое бывает?
— Наверное впитала с молоком матери. У нас в семье все одержимы Парижем.
— О, вы из дворянской семьи? Невооруженным глазом видно, что в вас течет благородная кровь!
— Правда? Спасибо. Моя прабабушка была дворянкой и эту мечту о Париже передала всем. Но я первая из нашей семьи, кто все-таки смог ее осуществить.
Она рассказала, как в детстве перебирала фотографии с видами Парижа, мечтала о нем и вот сегодня легко узнавала эти улицы. Словно когда-то давно здесь жила.
— Когда мы приехали в Париж, то тоже посылали фотографии папиному брату. Он остался в России из-за своей любви. У нас остались фотографии той поры. Мало, но есть.
Она достала пухлый старинный альбом. И стала его листать, рассказывая о тех, кого помнила и знала.
— Постойте! У нас точно такие же фотографии есть! Именно их я и знаю с детства! — Александра увидела знакомые виды Парижа. — А это кто? Артист? У нас и такая фотография есть!
— Нет, вот тут вы, деточка, ошибаетесь. Конечно он очень похож на артиста, но этот красавец мой дядя Марк. Отец мне о нём много рассказывал. Он очень любил его и до самой смерти не терял надежды найти его. Но так и не нашёл. А вот и та единственная фотография, где Марк со своей любовью, со своей Надеждой.
Александра обомлела. С фотографии на неё смотрела её прабабушка Надя. И хотя у них такой фотографии не было, но спутать её было нельзя. Чёрные кудри, семейная родинка над верхней губой, счастливая улыбка. Она замерла и отодвинулась в глубь кресла.
— Сашенька, что с вами? Вам плохо? Здесь очень душно наверное. Сейчас открою окно.
— Да нет. Всё в порядке. Наверное, слишком много впечатлений. Похоже, я просто переутомилась. Если вы не против, я уже пойду в отель. Я очень рано встала, перелет, дорога.., — девушка стала что-то лепетать. — Отель тут рядом, внизу, около десяти минут. Не волнуйтесь, я не заблужусь.
— Хорошо, хорошо. Александр сейчас вас проводит. И если ещё будет время я жду в гости. Специально для вас испеку прелестный пирог! Здесь не умеют печь пироги!
- Ещё больше рассказов и новых очерков на моем авторском сайте
- Буду рада общению в Телеграм-канале