Две тысячи лет назад в восточной Арктике, на берегах Берингова и Чукотского морей был изобретен поворотный гарпун и вместе с ним возник китобойный промысел.
Следующим толчком развития региона стал приход в Берингию чукчей и начало сотрудничества оленьих и береговых людей. Так, по крайней мере, считал первый исследователь Чукотки Тан-Богораз. Согласно его исследованиям они выменивали мясо и шкуры оленей на китовый жир и шкуры морских животных. В оленьих стойбищах очень ценили веревки из кожи лахтака, его еще называют морским зайцем.
В двадцатом веке советская власть поменяла первобытную жизнь крайнего севера, не менявшуюся на протяжении тысяч лет. Она принесла на Чукотку школы, больницы, машины. То что мы называем цивилизация вместе со всеми ее благами и соблазнами. Вместо традиционного промысла с байдар пришла промышленная добыча с китобойных судов, таким например был бывший военный тральщик "Звездный". Люди стали забывать, то кем они когда-то были.
Молодая советская республика для налаживания китобойного промысла привлекала иностранных специалистов. Например концессия на добычу китов была предоставлена компании "Вега" из Норвегии. Они внедряли гарпунные пушки и плавбазы по разделке китов. С такой машиной традиционный способ морской охоты оказался не в состоянии конкурировать. Плюс мотивация заниматься трудной и опасной традиционной охотой падала вместе с ростом центрального снабжения.
Вначале восьмидесятых годов двадцатого века СССР присоединился к мораторию на вылов китов. За тем наступили девяностые и вместе с большой страной пропал северный завоз на Чукотку. Внезапно встал вопрос: "Что же теперь жители будут есть?"
В рамках международной китобойной комиссии страны согласились, что традиционный промысел морского зверя для малых северных народов можно возродить при соблюдении нескольких условий:
- охота будет ограничена квотами, вылов не коммерческий, а только для собственного потребления,
- охота осуществляется традиционным способом.Причины для подобного исключения две, первая это рациональное обеспечение пропитания населения на территории, где традиционное сельское хозяйство невозможно, а транспортировка продуктов связана с большим ущербом природе, чем охота на месте. Второе национальная идентичность народов живущих на берегу Чукотского и Берингова моря завязана на морской промысел и запрет на него равносилен уничтожению не одного, а как минимум трех народов (Чукчи, эскимосы, индейцы Мака).
Со слов Алексея Оттоя, это руководитель Лоринской общины морзверобоев, и его заместителя Владимира Пина я узнал как возрождался китобойный промысел. Когда возникла необходимость возродить охоту, знающих людей оказалось очень мало. Все они были в том возрасте, когда сами охотится не могли. Этот разрыв поколений произошел из-за ускоренного развития региона в советское время. Старики показывали молодым показывали как как подойти к киту, как его загарпунить, как привезти домой.
Большим подспорьем оказалось то, что охота на моржей и нерп позволила поддерживать определенные навыки у людей. Очень хороший, иносказательный фильм о китах и людях Чукотки снял режиссёр Алексей Вахрушев, уроженец Чукотки, эскимос.
Примечательно, что до сих пор жива традиция равноправного и безвозмездного распределения добычи. Любой может подойти в общину и попросить мяса или китового сала, охотники никому не отказывают и не берут за еду деньги. Единственное чем торгуют это изделия из моржовой кости.
Артур Апалю, председатель еще одной чукотской общины морзверобоев в Янракынноте, рассказал мне, что самой вкусной частью является мантк, так на эскимосском называется китовое сало, а по чукотски итгил'гин. Так же к деликатесам относятся язык, мясо с брюшной части, где оно без прожилок и даже кишки. Кишки выбирают те, что потоньше, нарезают и варят с китовым мясом и мантаком, языком и сердцем. Суровый климат сделал людей бережливыми, поэтому они по максимуму использую то, что дает им море.
Раньше кит кормил людей, топленый китовый жир дарил свет и тепло, из костей кита строили жилища. Ничто из добычи не пропадало, что не мог съесть человек съедали ездовые собаки.
Совсем не удивительно, что к киту здесь относятся как к источнику жизни, очень уважают и относятся очень бережно. За три тысячи лет местные охотники научились жить в гармонии с окружающей природой. Чего нельзя сказать о китобоях Америки и Европы, жадность которых практически погубила этих замечательных животных.
Подробнее о том что едят охотники я расскажу в следующий раз.
