Бобрый вечер, дорогие читатели!
Хотел было написать об этом вчера и даже начал, но текст становился всё длиннее, и стало ясно, что я его и закончить не успею, и размер статьи получится слишком большим, так что лучше разбить.
На новости сегодня отвлекаться не стану (вряд ли там что-то радикальное случилось) поэтому отвечу на один вопрос, если успею (что-то опять Света шалить начала, а за позавчерашнее обеспечение бо́льшей безопасности теперь приходится расплачиваться значительно более медленным тырнетом). Ну да ладно: медленный, зато неуловимый!
Итак, вопрос:
«Это нездоровое возбуждение, шокирующую наивность и транслирование каких-то явно не своих политических идей, критически не осмысленных, я заметила еще в 2004 году. Я еще могла понять, когда это стало начинкой для голов, не отличающихся интеллектом (я не говорю, что последних идиотов, но людей внушаемых).
Но меня шокировало, что то же самое проявляли адекватные разумные люди, которые еще и были этническими русскими и в 90-х были аполитичными или пророссийски настроенными.
Автор, скажите, что такое произошло с 00-х? 25 кадр в СМИ? Психотропные в продуктах? У людей явные изменения личности, этого обычная пропаганда не сделает.»
Сделает. Еще как сделает!
Вернее, обычная пропаганда – не сделает, а необычная и не с таким справится. Возможности же 25-го кадра вообще находятся на уровне городских баек, к коим относятся и психотропные в харчах.
Ну, вот скажите, какие психотропные или «кадры» потребляли некоторые сектанты? Между тем фанатики были и до нулевых, и зомбированность порой демонстрировали такую лютую, что куда там нынешним наци.
И притом ведь в эти секты попадали не только недалекие люди, но и вполне, казалось бы, здравомыслящие, хотя возможности сектантской пропаганды и близко не дотягивают до тех, которыми обладают власти.
Что очень важно, сектанту нужно тратить дополнительные усилия на противодействие, как правило, недоброжелательному окружению.
Но «сектант от правительства» такого окружения не ощущает, поскольку обычно относится к большинству, которое, как известно, ошибаться не может. И потому он себя сектантом не считает в принципе.
Следовательно, ему не приходится тратить силы на оборону и «пятой колонной» общества он себя не чувствует, что, безусловно, приносит определенное удовлетворение и добавляет уверенности в своей правоте.
Клипозничество
Важно добавить еще и то, что, критикуя молодых, немолодые часто находятся с ними примерно в одном вагоне. Так признаки обхаянного всеми т. н. «клипового мышления» я на каждом шагу вижу не только у 15-ти-, но и у 40-летних.
А как иначе? Зрелые меня удивляют, словно знакомые экс-десантники. Нет, среди них тоже есть вменяемые люди, но очень много и таких, кто свято верует в то, что, если он в 25-ть совершал впечатляющие марш-броски, то он и сейчас, после 15 лет обычного существования, может показать, пусть не тот же класс, но хотя бы 90 его процентов.
Но мечтать можно, сколько влезет, а на деле НЕВОЗМОЖНО ЧТО-ТО ДЕЛАТЬ И НЕ ПОЛУЧИТЬ РЕЗУЛЬТАТ ДЕЙСТВИЯ.
Точно так же, НЕВОЗМОЖНО ЧЕГО-ТО НЕ ДЕЛАТЬ И НЕ ПОЛУЧИТЬ РЕЗУЛЬТАТ НЕДЕЯНИЯ.
Когда речь заходит о физической форме, основная масса двуногих еще соглашается с тем, что звание мастера спорта после 15 лет совместных распитий мало что значит.
Но как только речь заходит о психике – начинается какая-то мистика, и очень многие почему-то веруют, что можно годами питаться какими-то информационными микропилюлями из «тиктоков» и «телег» и при этом иметь тот же разум, который был обретён в ту пору, когда почитали за счастье Ницше по блату достать.
Старшее поколение кушает примерно ту же интеллектуальную пищу, что и младшее, поэтому не стоит удивляться тому, что клиповое мышление стало присуще и ему тоже.
«Дорогая, а ты мозги хорошо промыла?»
Уверен, что над промывкой могучих кабаньих голов, ушей и прочей щековины работали очень хорошие специалисты по психологии масс, знающие как использовать эту неведомую прежним поколениям тотальную клиповость мышления.
Уверен, что они знали и то, о чем неоднократно говорили мы с Осой: ставку нужно делать на среднее поколение.
Клиповое сознание у молодежи более выражено, но очень сложно превратить в агрессивного зомби представителя Уставшего поколения, у которого слезами и соплями на сердце выбито крайне популярное среди них «Leave me alone!» («Оставьте меня в покое/одного!»), а герои представлены какими-то бесконечно далекими от реальности гламурно-анимешными персонажами.
Поколения и герои: ремарка
По-хорошему о поколениях и их психологии стоило бы основательный стрим сделать, да пока что не судьба мне своей рожей светить. Сказать же можно очень много, ибо и наше, и Уставшее поколение вообще-то изобилует уймой интереснейших нюансов.
Ну да сегодня ограничусь только одним, из числа тех, что имеют прямое отношение к теме зомбирования отнюдь не безмозглых малолеток.
Те, чья юность пришлась на 80–е – начало 90-х, помнят, какой популярностью тогда пользовался жанр боевика. В основном это была американская продукция, но и советское кино в 70-х и 80-х сняло очень много фильмов о героях.
Может, это были не типичные герои-одиночки, характерные для американской киноиндустрии, и побеждали они не фантастических тварей из Космоса, а существ намного более опасных, и не ударом пяткой с разворота, а более заковыристо, но в одном и наши, и американские герои сходились: это были герои с большой буквы.
Почти все они преодолевали невообразимые трудности, терпели что-то зачастую нечеловеческое и, оказавшись перед лицом, казалось бы, необоримой опасности, все же собирались с силами и побеждали, подавая пример того, как надо жить, чтобы не устать от собственной слабости.
Эти образы прочно вшиты в подкорку старшего поколения, которое в этом плане не слишком-то отличается от ещё более старшего, которое (в наших краях, по крайней мере) выросло на фильмах о героях Великой Отечественной, героях труда или просто о хороших парнях и девушках, в честности и искренности которых тоже был своеобразный героизм.
У молодого поколения этого нет.
Оно предпочитает врожденные (или подобные оным) сверхспособности, которые позволили бы герою, достать из-за пазухи файербол, или «си́лою чятырёх стяхий и легендарного меча» уложить сразу целую армию орков, троллей и гномов, не запачкав при этом гладко уложенных эльфийских волосиков и не только никаких сил не растратив, но еще и получив 100 дополнительных очков левела и еще пару сверхспособностей бонусом.
Или, подобно троечнику Гарри Поттеру, взмахнуть волшебной палочкой и просто за счет того, что он Гарри Поттер, легко добиться бо́льшего результата, нежели те, на которые способны отличники и трудяги.
Разумеется, тема волшебных артефактов была актуальна и ранее (притом с древнейших времен), но обычно она идет рука об руку с идеей подвига. Часто какой-нибудь меч-кладенец и в руки-то дается лишь тому, кто и без всяких кладенцов показал, что способен выйти за пределы возможного и тем самым заслужил право на невозможное для большинства.
Сейчас равновесие нарушилось, и «кладенцы» нужны, а подвиг – «не, подвиг забирайте себе: нам такое не надо, мы и так всех превозмогать будем». Убогая радость дрыща, метнувшего в борцовский зал бомбу.
Особенно четко мне это довелось осознать несколько лет назад, когда я, беседуя с одним представителем Уставшего поколения на тему спорта, сказал ему, какими фильмами и книгами я формировал свое пристрастие к нагрузкам (да и не только я, но и значительная часть моих сверстников).
Думаю, многие помнят эти фильмы с Джеки Чаном или каким-нибудь Ван Даммом, где чуть ли не половина хронометража была посвящена тем нечеловеческим тренировкам, через которые проходит герой, изначально обычно более слабый, нежели прочие (никаких врожденных сверхспособностей!).
Пройдя через это, он обретает силу и дальше уже несет в мир светлое, боброе и вечное в меру возможностей своих кулаков.
Реакция того парня на несколько просмотренных фильмов (и, как оказалось позже, очень многих из Уставшего поколения) была совершенно не похожей на нашу. Он просто не понял, зачем себя мучать.
Это был штрих на тему того, что романтика преодоления обитает в сознании лишь отдельных представителей молодежи, а основная масса предпочитает ей романтику отдыха.
Правда, особым весельем от этой романтики тоже что-то не тянет, но им она кажется все равно предпочтительной.
…
И вот в итоге мы имеем условные два поколения. Одно имеет выраженное клиповое мышление, но вообще ничего не хочет преодолевать, разве что ему вундервафлю в руки положат, дав изначальное и необоримое преимущество.
Другое же, хотя не столь клипизировано, но всё же уже имеет именно клиповое мышление, и к тому же все ещё носит в себе героический код.
Вполне очевидно, на кого следует делать ставку, чтобы сформировать псов войны. И, повторюсь, скорее всего, эта разница в мышлении поколений была учтена теми спецами, которые разрабатывали технологию помывки мозгов жителям Опушки.
И, кстати, чем больше будет выбиваться старшее поколение, и чем активнее придётся привлекать молодежь – тем больше косяков будет давать местная пропаганда.
А то, что именно те, кому за 30-ть (а лучше за 40) слетают с катушек быстрее молодых, закономерно: они все еще настроены на противостояние, все еще ищут врага.
Соревновательно-преодоленческий элемент в психике, с одной стороны формирует героя, а с другой – обеспечивает нишу для врага, для чего-то, чему нужно противостоять, тем самым подпитывая дуалистичность сознания и восприятия.
Мир становится черно-белым, и идея действий направлена вовне – на потенциального врага, которого необходимо найти. Жизненно необходимо!
А то, что врага кто-то формирует для тебя со стороны, что кто-то влез в твою голову и нагло в ней хозяйничает, об этом, конечно же, никто не задумывается, ибо бо́льшая часть культурных героев моего и предыдущего поколений отнюдь не самоанализом занималась, предпочитая преодолевать непреодолимое и приносить себя в жертву чему-то по умолчанию высокому и прекрасному.
Высокое же, белое и прекрасное обычно соответствует т. н. универсальным истинам (хоть убейте, не пойму, что это такое), которые в силу своей универсальности просто не могут не признаваться большинством.
Стал быть, что признают все – то и универсальная истина, и если «все» согласны, что Солнце восходит на Западе – там, сразу за Белым домом, – то, значит, это правда!
То, что все эти «универсальные истины» могут иметь возраст в жалких несколько десятков лет, могут быть продуктами потребительского мира, могут быть направленными на обогащение небольшой группы лиц, которым всё мало, и могут быть просто ВНУШЁННЫМИ нескольким миллионам тех, за чей счет эти самые, которым всё мало, намерены поживиться – это ИСКЛЮЧЕНО!
«Не, такого быть не может! Мы ж не сектанты! Это ж у них мозги промыты! А как у нас могут они быть промыты, если так думают все нормальные люди в нашей стране?»
В отличие от них, у Уставших соревновательный аспект занижен, что влечет за собой отсутствие четко обозначенного образа противника, да и само желание искать такового.
Противник вообще сильно мешает отдыхать, поэтому здесь вступает в силу Принцип молодёжной бритвы Оккама: не плодить лишних врагов без необходимости.
А лучше вообще никого не плодить, ибо фричайлд – форева!
Нет желания соревноваться – нет поиска врага, нет поиска врага – нет и дуалистичности и ее черно-белой картины мира. Нет, она не становится красочной – нисколько! – просто мир превращается в пресловутые 50 оттенков серого.
«Добра и зла неразличимы грани, среди болот, в гнилом тумане».
И те, кто считает, что следующее поколение кабанов и медведей не смогут дружить и правы и неправы одновременно.
Неправы, потому что при таком видении мира молодежь очень быстро забудет все эти бандерложьи идеалы. Не потому что в них разочаруется: просто оно ими и очаровано не было. Оно вообще испытывает трудности со способностью очароваться хоть чем-то и тем более, очароваться всерьез и надолго.
Оно и Разнолесьем не особо-то очаровано. Нет, сказка о нём, вроде, прикольная, но если носом ткнешься, так, вроде, не так и прикольно. Еще и работать надо не по-приколу, а как следует. «Тю!»
Но и дружбы особой тоже ждать не стоит, поскольку там, где нет врагов, обычно и с друзьями негусто. Да и не особо нужны им будут друзья, поскольку дружба предполагает ответственность, а ответственность – это тоже «Тю и неприкольно».
Так что просто будут слать друг другу котиков и мемасиками обмениваться. Уставшего это не обременит.
...
К этому добавлю еще то, что у вас там было национальное позорище – Ельцин. На смену ему пришел национальный герой – VVP. Первый стал символом национал-предательства, когда вся страна была положена под «заокеанов», а второй стал символом возврата к своей собственной – российской – игре и окончания эпохи хаоса.
Это способствовало тому, что изрядная часть представителей среднего и старшего поколений потеряла аппетит к мольбам на Запад.
У нас же такого срама, как Ельцин не было (Кучма, по крайней мере, самолеты не обоccывал), ассоциаций типа «срам=ориентация на Запад» не было, поэтому и запроса на своего героя, который бы противопоставил Опушку враждебному Западу не сформировалось.
Отсутствие массового запроса на истинно свой путь и уцелевший культ Запада сделали Опуню страной победивших «навальнят». Только великовозрастных и потому зело агрессивных.
Извините за слишком длинное повествование, но уж таков я.
Пойду в люлю, а то Оса снова взялась за контроль моего режима сна, а Оса со скалкой – это вам не хухры-мухры: это реальный вооруженный друг из нашего мира, где дружба предполагает и ответственность, и жертвенность, и готовность, если нужно, подчинить или подчиниться.
До встречи!