Найти тему
Oleg Tkachenko

А была ли любовь? Глава 61.

pro-dachnikov.com
pro-dachnikov.com

Глава 61.

— Вот именно, то, о чём ты подумал, — улыбнулась Полина. – Вы такие и есть.

- Какое вино купим, — спросил я.

- Без разницы, — бросила она. – Тише, на нас смотрит профессор.

После окончания пары, мы с Полиной собрались ко мне домой, она отправилась на пять минут в женскую комнату. И тут же ко мне подошла Света.

- Как вы? – поинтересовалась она.

- Хорошо, — холодно ответил я, помня о разговоре с Полиной.

– Может, прошвырнёмся? – предложила она.

- Спасибо, Светик, — бросил я. – У Полины голова разболелась, мы домой. Решили этот день провести вместе.

Подошёл Володя, обнял Свету за талию.

- Вы с нами в кино? - спросил он.

- Нет, они идут к Пете домой голову Полине лечить, — подколола Света.

- Слушай Петя, раз такое дело, — обняв, меня за плечо прохрипел Володя. – У меня ниже поясницы то же покалывает, может, я вечером заскочу к тебе на огонёк? Поможешь? Да и голос у меня охрип.

- Хохмач! – обозвал я друга и потрепал его рукой по загривку.

По дороге домой, мы с Полиной зашли в магазин, купили бутылку сухого белого вина, шоколадку и сыр.

Выйдя с покупками, мы направились по тихой мостовой, люди на улице в это время встречались нам в основном молодые, в расстёгнутых куртках, без головных уборов.

От общего спокойствия наши шаги, поначалу энергичные и торопливые, стали ровными и расслабленными.

В основном говорил я, Полина лишь кивала, вставляя ничего не значащие крепкие словечки. Я привык и меня давно это не беспокоило. В голосе Полины, ощущалось слегка усталое понимание.

- Присядем, — предложила Полина, когда мы проходили мимо пустой скамейки.

- Устала? – участливо спросил я, достал из пакета газету разложил её на скамейке. - Присаживайтесь девушка.

- Знаешь Петя. – Спокойно заявила она. – Последнее время, я стала бояться образа жизни традиционной семьи.

- С чего это вдруг, — испугался я, откровений своей подруги.

- Раньше я непременно хотела выйти замуж и родить своему мужу детей.

- Сколько?

- Думаю двоих: мальчика и девочку. – Улыбнулась она.

- Что поменялось?

- Глядя на своих родителей и видя их одноцветность семейной жизни, всё это стало меня пугать. – Созналась она. - Каждый день одно и то же. Работа, дом, если развлечения, так это поездки на дачу или телевизор.

- Полина, ты меня пугаешь, рисуя мрачную картину, нашей будущей жизни.

- Знаешь, что я обнаружила? – прошептала она. – Семья у телевизора по вечерам – олицетворение одиночества.

- С таким же успехом, можно сказать, что каждодневные поездки на личном транспорте, когда происходит общение только через окно машины – это тоже, по-твоему, одиночество?

- Да, — немного подумав, заявила она. – Как вариант.

- У нас с Галиной Романовной, даже телевизора нет, но зато много книг, да и дел у нас полно, что бы скучать от одиночества. А ещё у нас есть на кухне радиоточка. – Добавил я. – Оттуда мы черпаем информацию, что происходит в мире, слушаем музыку и радиопостановки.

- Везёт тебе, — отметила она. – А вот мне всё время приходиться выдумывать, чем бы себя заполнить.

- Полина, гони с головы дурные мысли, выходи замуж за меня, роди мне деток. – Предложил я. – Вот и займёшь себя по полной программе, даже не вспомнишь про одиночество. И хандра испариться и одиночеству придёт конец.

- Может быть, ты и прав, — ответила она, вставая со скамейки. – Пойдём? А вообще-то лучшего совета от тебя я и не могла услышать.

- Пойдём, — согласился я.

Когда бутылка вина опустела, Полина вышла на балкон, я последовал за ней.

- Немного пасмурно, но уже сильно пахнет весной, — прошептал я на ушко Полине, обхватив её сзади за талию, сложив руки у неё на животике.

- Точно, — ответила она.

Я рассказал ей новый анекдот, и мы оба расхохотались.

- Когда смеются два человека, — заметила Полина. – Сколько в этом красоты и интриг.

- Почему обязательно западня? – не понял я.

- Главное не переоценить власть смеха. – Ответила подруга. – Ведь с дружбой ходит неизменно любовь.

- А со счастьем – отчаяние. – Добавил я. – Знаешь, в детстве я был робким, молчаливым мальчиком, тихим как мышонок, старался никому не досаждать и от этого жил в постоянном страхе, что в один момент меня обязательно все оставят одного.